ство, а теперь – подросток гораздо меньшей силы. Элин с умом воспользовался лежащей между этими двумя состояниями пропастью, выковав в разуме уникальную, единственную в своём роде защиту. А эмоции, мимику и даже голос анимус контролировал уже своими силами, стараясь не переиграть и сохранить образ спокойного гения, ищущего преимущества во всём, что с ним происходит. Ведь если не вызывать особых подозрений, то и до разума дело не дойдёт.
В целом же этот комплекс мер преследовал две цели: обмануть Гайо Бельфи, оставив при себе все козыри, и одновременно с тем продемонстрировать те карты, надёжно скрыть которые не представлялось возможным. Как, например, его уровень развития, за которым Гайо Бельфи следил, следит и будет следить впредь.
Элин мог скрыть своё духовное тело от посторонних, мог выставить напоказ иллюзию, и это всё отлично подействовало бы на случайных наблюдателей и даже на тех, кто целенаправленно мог за ним следить. Но провернуть то же самое с абсолютом, который имеет полное право рассматривать тебя сколь угодно долго, пользуясь любыми техниками и силами зверей… Нет. Это было невозможно. Воистину чудовищное восприятие Гайо Бельфи просто смело бы всю маскировку, и у протектора появились бы неудобные для Элина вопросы. А так – какой с него спрос, раз уж он сам инициировал этот разговор, якобы во всём признался и обратился к учителю за советом?
В то же время если бы кто-то предложил перерождённому всё переиграть и отказаться от ученичества, то он бы этого не сделал, так как в его нынешнем плане слишком важно было наличие покровителя непосредственно в академии.
Элин немало времени потратил на то, чтобы отмести наиболее ненадёжные варианты, которые потенциально могли привести к его смерти или чему похуже. И теперь, выбрав среди всех своих планов оптимальный, он испытывал какую-то особенную уверенность в будущем. Крепкую, но вместе с тем гибкую, способную изгибаться под немыслимыми углами. Возможно, именно такой определённости ему всё это время и не хватало.
– Воспоминания, говоришь… – Абсолют опустил веки и одной рукой помассировал виски. Элин же терпеливо ждал, прекрасно понимая, что, скорее всего, поначалу его примут либо за сошедшего с ума, либо за чрезмерно впечатлительного подростка. – Пусть так. Что навело тебя на мысль о том, что это не просто видения, вызванные проблемами с духовным телом?
– Я здоров, учитель. О том говорят и целители клана, и мои собственные ощущения. А мысль…
Элин, намеренно совершив несколько ошибок, характерных для применяемых «с листа» техник, создал над раскрытой ладонью сложную рунную вязь, для напитки которой у него сейчас просто не хватило бы резерва. И, что естественно, весь процесс отнял у него немногим больше трёх минут, на протяжении которых абсолют пристально наблюдал за творящимся на его глазах безумием.
– Я увидел «там» одну технику и просто из любопытства попытался её исполнить, соблюдая все правила безопасности. И она оказалась правильной, от и до. После я уже специально искал «там» знания, а вместе с ними стали приходить и ощущения. Как должен проходить рост каналов, какая форма движения анимы наиболее эффективна для расширения резерва, как вообще быть анимусом… Но самое важное, учитель, я видел, как Китеж пал. И знаю, когда это случилось «там».
– Элин…
Гайо Бельфи поднял ладонь, тем самым попросив ученика замолчать, после чего сформировал над и под собой парные круги, полные сложнейших, кажущихся смазанными рун. Прошло несколько секунд, и они впитались в пол и потолок, начав расширяться и вскоре покрыв вязью все стены, включая и дверь.
– Твои слова о Китеже могут очень многим прийтись не по вкусу. А видения… Как звали этого человека?
– Элин Нойр. Так же, как и меня, учитель. Но то место, где он жил, это был не тот Китеж, в котором живём мы. Некая иная реальность или другой мир, где история пошла по другому пути. Вы, например, стали основателем Китежа…
Абсолют хохотнул:
– Разум человека, Элин, сложная штука. Я не считаю тебя лжецом, но видения – это всегда ненадёжно. Послушай, что я скажу, хорошенько обдумай мои слова и потом уже говори, ладно? – Анимус чуть повёл рукой, и к нему подлетел стул, на который он тут же и опустился. Элин почувствовал аналогичный всплеск анимы за спиной – и тоже сел. – С тобой произошло нечто очень непонятное. Чужая, но функциональная система каналов, насколько я могу судить, успешно прижилась, но ты спрашивал себя, почему она неотличима от человеческой?
Элин, ожидавший того, что ему не поверят, и потому готовый в любой момент показать не один десяток сложных, чуждых Китежу высокоранговых техник, качнул головой, продолжая играть свою роль. Ему не понравилось, в какую сторону ушёл разговор, но прямо сейчас он ничего изменить не мог. Лишь слушать – и думать над тем, как выпутаться из могущей стихийно образоваться словесной ловушки.
– Я считаю, что та змея, с которой ты столкнулся, уже была кем-то подчинена, но тот анимус пал. Вероятно, не совладал со своим демоническим зверем и позволил тому уничтожить его сознание и завладеть телом, что косвенно подтверждает поразительная мощь даже обессилевшей змеи. Иной причины, по которой у уже порабощенного демона могло бы возникнуть тело, я привести не могу. Что же до той техники, которую ты мне показал, то этот человек мог быть старым, стоящим на грани смерти анимусом платинового или даже алмазного ранга, но абсолют… Я бы знал, случись такому человеку умереть или исчезнуть. Слышал ли ты про ужасы, что мучают молодых анимусов по ночам?
– Да. – Элин кивнул задумчиво, посмотрев на слегка отклонившегося от темы учителя. Впрочем, спустя секунду он уже понял, что тот хотел сказать, упомянув кошмары. – Их очень трудно побороть, и появляются они после первого подчинения…
– И в них анимусы считают, будто они – демонические звери. – Гайо выразительно шевельнул бровями и ещё шире улыбнулся, будто бы радуясь тому, как всё сложилось у него в голове. – Улавливаешь связь, ученик?
– Вы считаете, что мой мозг просто дополнил деталями то, что перешло ко мне вместе с системой каналов змеи?
Причина, притянутая за уши абсолютом, была даже лучше, чем подготовленная Элином. Перерождённому, скорее всего, также придётся поделиться кое-какими знаниями о техниках с учителем, но теперь его руки развязаны в ещё большей степени, чем ожидалось.
Правда, к защите Китежа Гайо готовиться тоже не станет, посчитав это за такую же добавленную разумом подростка деталь. Ведь такие сны нет-нет да посещали всех тех, кто отвечал за защиту одного из величайших оплотов человечества. И это было настолько логично, что Элину его собственный план показался тем ещё дерьмом. Кто вообще поверит в существование параллельных миров?
– Именно так. Человек мыслит упорядоченными образами, но большего мы о своём сознании не знаем. Вполне возможно, что в таком виде тебе легче усваивать остаточные знания. – Анимус огладил бороду. – Но феномен, бесспорно, интересный, и я попрошу тебя перенести на пергамент все те рунные цепочки сложных техник, которые ты увидишь в этих воспоминаниях. Возможно, там будет что-то, что сможет принести городу пользу.
– И… всё?
Этот вопрос напрашивался сам собой ровно до тех пор, пока Элин не представил, что бы он делал на месте Гайо Бельфи. Занятой человек и анимус в ранге абсолюта, отвечающий не только за себя, но и за Китеж. Было ли ему дело до пусть и интересного, но бесполезного для него лично случая? Его заинтересовали техники, и Гайо о них попросил. Он, вероятно, проявит волнение за здоровье ученика…
– А что ты хотел услышать, Элин? Я уже единожды говорил тебе не рисковать и все действия с аномалией проводить под нашим с мастером Сонитусом надзором, но ты не послушал. – В голосе абсолюта звучал нешуточный укор. – Скажи я тебе сейчас не пользоваться знаниями из воспоминаний, сможешь ли ты сдержаться?
– Нет, учитель. – Перерождённый опустил голову. – Я извиняюсь за то, что пошёл против вашего совета и подверг себя опасности.
Но принимать извинения абсолют не спешил.
– В Китеже отношения учителя и ученика уже давно не те, что были раньше, Элин. Я беспокоюсь за тебя, ибо такой ум встречается не так уж и часто, но своё мнение навязывать не собираюсь. Тем более что ты – наследник клана, и за такое с меня могут спросить. Нейтралитет.
Последнее слово абсолют выделил особо. Казалось бы, проживший много лет человек уже не должен испытывать стыда, заранее зная о том, чем и когда его будут корить. Но Элину было стыдно хотя бы потому, что именно к нему Гайо Бельфи очень хорошо относился.
– Потому я могу лишь советовать, Элин. Постарайся стать настолько сильным, насколько это возможно до того, как придёт время поступать в академию. Потому что от тебя, прознав про твой ранг, уже не отстанут. Моя программа сейчас будет совершенно бесполезна, но я подготовлю новый материал, необходимый анимусу любого ранга. Так что, насколько бы ты ни вырос, тебе будет чему у меня поучиться.
– Спасибо вам, учитель.
А ещё Элин ощущал неловкость из-за того, что и таинства абсолюта могут оказаться для него бесполезными.
– Не стоит. – Гайо показательно огляделся, после чего бросил: – Похвально, что ты, несмотря на прочие возможности, не бросаешь рунное дело…
Ещё какое-то время учитель и ученик провели за неспешным обсуждением изготовления разномастных артефактов, после чего Гайо Бельфи покинул район клана.
Элин же, ещё раз обдумав первую часть их разговора, отправился в город. Ему требовалось кое-что обсудить с достопочтенным Генрихом…
– Добрый день. У меня назначена встреча с достопочтенным Генрихом, – обратился анимус к новому заведующему, вероятно, одному из работников на замену, которых не могло не быть у человека, держащего в Китеже сразу несколько лавок.
– Прошу, молодой господин Нойр.
Заранее проинструктированный мужчина распахнул перед Элином дверь, и тот, отметив, что о стычке в лавке не напоминало ровным счётом ничего, ступил в заканчивающийся угловой лестницей коридор. На втором этаже его и дожидался Генрих, подготовивший переговорную – слишком уж деликатную тему предстояло обсуждать.