– Где?
– В комнате, в которой сейчас находится склад моей мастерской. Я укреплял стены и пол техниками, в процессе обнаружив полость.
О том, почему тайник находился именно там, спрашивать со стороны Дорша было бы глупо. В конце концов, именно дед, Галеc Нойр, жил в доме, который сейчас отдали Элину и Алексии. Потому он и пустовал столько лет – Дорш просто не хотел, чтобы там жил кто-то посторонний.
– Я никогда его не понимал… – Мужчина вернулся в реальность лишь через несколько минут после того, как закончил читать письмо. – Но семью он ценил больше всего, сын. Ты проверял эти артефакты?
– Те, которые отходили мне и вам с мамой. – Несколько предметов перерождённый решил изготовить для клана, рассчитывая таким образом немного его усилить, а заодно проверить, кто и как себя поведёт в отношении появившихся из ниоткуда артефактов. – Хотел и остальные, но решил сначала поговорить с тобой.
– И что ты можешь сказать об амулетах, которые оставил отец?
Очевидно, больше всего Дорша заинтересовало то, что Галес оставил именно ему и Иннес. Случись такому тайнику существовать на самом деле, Элин был уверен, что дед обязательно приготовил бы что-то каждому из дорогих ему людей. Так, Дорш, Иннес, самому Элину и ныне покойной бабушке отходили защитные амулеты, якобы изготовленные на заказ опытным мастером из другого города. Небольшие диски с изображением герба клана Нойр – морды драконида, пожирающего солнце, – выглядели внушительно, но облик лишь частично передавал всю мощь заключенных в металле техник.
Это были в принципе самые ценные предметы из подготовленных перерождённым, так как на них ушло гораздо больше времени и, что немаловажно, крови, привязка по которой оказалась на удивление муторным делом. Ведь если бы Элин взял за основу свою чистую, не изменённую кровь, то доступ к артефактам получили бы практически все члены клана, а не только те, кому эти амулеты предназначались. Потому пришлось извращаться, прибегая к сложным и запутанным схемам. Но оно того стоило, и стыд, который анимус испытывал из-за необходимости ради денег обманывать родителей, ещё и используя для этого имя покойного деда, немного поутих. Что ни говори, а можно быть отъявленным головорезом, а к семье всё равно относиться со всё той же сентиментальностью, что и в детстве.
– Очень непростая и хорошая защита с привязкой по крови. Не думаю, что бабушкин сможет использовать хоть кто-то. – Дорш, услышав о крови, нахмурился. – Но я свой буду носить не снимая – он может спасти жизнь там, где окажется бесполезно всё остальное.
А ещё в случае активации он тут же оповестит об этом Элина, если тот будет находиться неподалёку. Но об этом анимус, понятное дело, говорить не собирался.
– Мы… Да, думаю, мы будем их носить. Пойдём, – с некоторой растерянностью ответил мужчина, встав из-за стола. – Хочу своими глазами взглянуть на эти амулеты.
Путь от одного дома к другому не занял и пяти минут, и за всё это время отец и сын так и не перебросились ни одной фразой. Дорш вспоминал те годы, когда рядом с ним ещё был отец, а на плечах не лежала ответственность за весь клан, Элин же боролся с воспрянувшей ото сна совестью, которой не пришлись по нраву устроенные им игры. Так или иначе, но молчать и дальше, стоя посреди мастерской и разглядывая странные предметы, внешний вид которых ему ни о чём не говорил, Дорш не мог.
– Что ты будешь делать с теми артефактами, которые он тебе оставил?
– То, что точно нам не понадобится, продам. Глупо будет хранить предметы, которыми мы никогда не сможем воспользоваться. И их большинство. – Элин продемонстрировал отцу ту сферу, которую закончил недавно. – Думаю, дедушка их и оставил лишь из опасений касательно того, займу ли я место следующего главы клана, или это сделают старейшины.
– Не деньги, но то, что можно продать или обменять на защиту… – Дорш кивнул. – Уверен, что не лучше будет их оставить?
– Не уверен, но пока считаю продажу лучшим решением. Так я смогу навести мосты с некоторыми кланами, которые, получив возможность приобрести такие вещи, будут мне благодарны.
– Будут ли?
– Насколько мне известно, ничего из этих предметов в Китеже никогда не создавали. Аналогов просто нет, отец. И это при том, что для владельцев геномов такие артефакты воистину бесценны.
Какое-то время глава клана крутил в руках артефакт, напоминающий ступку для помола муки, после чего кивнул:
– Делай как знаешь. И то, что отец оставил клану, тоже используй по своему разумению. Не спорь!
Дорш поднял ладонь, остановив собравшегося было возразить Элина. Ведь ему им же изготовленные предметы были совершенно не нужны, и продавать их он не стал бы – слишком полезные, а в каком-то смысле даже уникальные.
– В последнее время ты показал, что ответственность для тебя не пустой звук. Не знаю, что стало причиной. Отношения с Алексией или обретение учителя… Но надеюсь, что для этого что-то сделал и я.
– Я всё равно не понимаю, как это связано с присвоением артефактов, которые могут помочь клану, отец.
– У Нойр нет никаких проблем, требующих срочного решения, и эти артефакты просто осядут в хранилище, пока кто-то не наложит на них руки. С другой стороны, ты можешь воспользоваться ими и завоевать верность людей, что пригодится тебе в будущем. – Дорш серьёзно посмотрел на сына. – Если ты считаешь, что этим артефактам лучше попасть в хранилище – пусть так. Решать тебе. Я своё слово сказал, Элин.
– Хорошо, отец. Я найду им применение.
Мужчина улыбнулся ободряюще, после чего взял в руки один из четырёх лежащих на столе амулетов. Одинаковые на первый взгляд, они, между тем, отличались в деталях, на которые можно было и не обратить внимания. Дорш запомнил текст письма и взял тот артефакт, что предназначался именно ему.
– Ты высоко их оценил, Элин, но так ли они хороши на деле?
– В дешёвых поделках никто не прибегает к техникам крови такого ранга, отец. А всё то, что я смог разглядеть, исполнено на высшем уровне, будь то восстанавливающий заряд или предугадывающий угрозу контур.
– Значит, сын, считаешь, что их необходимо носить… – Глава клана вздохнул, взвесил амулет на ладони и аккуратно надел его на шею. Элин мысленно ухмыльнулся: вряд ли Дорш теперь когда-либо выйдет из дома без этого украшения. Слишком много для него значит Галес, чтобы отложить в сторону якобы им оставленный артефакт.
– Именно так, отец.
– Хорошо. – Дорш взял ещё два амулета. – Если ты больше ничего не хочешь обсудить, то я пойду. Нужно поработать… и, пожалуй, выпасть из жизни до следующего утра.
– Я сказал всё, что хотел сказать. Но не перебарщивай с алкоголем, папа.
Мужчина в ответ на такое мягкое и домашнее обращение – ведь обычно Элин называл его отцом, – улыбнулся искренне, но намерения свои, похоже, не поменял, напоследок махнув рукой и покинув дом.
Провожать его перерождённый не стал, видел, что Доршу приходилось нелегко. И стоит лишь вспомнить, как он сам, будучи двадцатилетним лбом, рыдал, вспоминая о родителях, и причины становились совершенно ясны.
Даже если Элин и мог поступить иначе, то теперь размышлять об этом было бессмысленно. Сделанное не обратишь вспять, но это всего лишь ещё один повод больше думать и меньше ошибаться, чтобы в будущем не приходилось идти на компромиссы.
Потратив пару минут на то, чтобы привести рабочее место в порядок, Элин активировал все те защитные и сигнальные техники, которыми успела обрасти мастерская. С того дня, как он начал работать над наследием и серийными артефактами, прошло три недели, и всё это время Элин занимался тем, что не терпело отлагательств. В клане хватало заинтересованных лиц, которые могли попытаться узнать, чем занимается наследник клана и не станет ли он в будущем проблемой. А так как свои секреты анимус считал именно секретами, а не базарными сплетнями, то и к их защите подошёл основательно. Медленно, но верно не только сам дом, но и прилегающие к нему территории обрастали техниками, управлял которыми лишь один человек – сам Элин.
– И вам всего наилучшего! Спасибо за урок! – Голос Алексии, раздавшийся от входной двери, вернул задумавшегося над расширением защиты анимуса в реальный мир.
Он хотел перехватить что-то на кухне, после чего уделить время медитации с последующей адаптацией стимулирующих рост мышц техник, совершенно позабыв о занятиях своей спутницы. Оно и неудивительно, ведь Элин рассчитывал на то, что разговор с отцом займёт куда больше времени, чем вышло на деле.
– Лекси, уже закончила?
– Да. А ты? – Девушка прильнула к груди анимуса, а спустя секунду задрала голову, посмотрев Элину в глаза. – Пожалуйста, скажи, что ты уже освободился.
– Если ты просишь…
Поймав губы девушки своими, парень не удержался и взъерошил её тщательно уложенные рыжие волосы, которые в последнее время стали напоминать пламя. Будто слухи о том, что анимусы и правда по мере роста силы становятся всё совершеннее, – чистая правда, а не какая-то там выдумка.
– Как прошёл урок?
– Я ещё несколько раз довела ту зверюшку до смерти, но Рори смогла вернуть её в мир живых, – с извиняющейся улыбкой на лице ответила Алексия, которой, по правде говоря, всякие целительские практики давались с большим трудом.
Глупо было ожидать от неё чудес, но нанятая Элином студентка академии настояла на проверке качеств целителя-интуита, и он решил не спорить. Вдруг его спутница и правда смогла бы лечить без всяких расчётов?
– Думаешь, стоит пытаться и дальше?
– Это решать твоей наставнице. Я от целительства так же далёк, как ты – от сражений.
– Эй! Между прочим, отец учил меня владеть мечом!
Элин в ответ окинул девушку подозрительным взглядом, отметив и так ему известный факт: воинственную валькирию, привыкшую махать оружием, Алексия напоминала мало.
– Дай угадаю… Это было десять лет назад?
– Семь. Но… – И снова поцелуй, заставивший девушку раскраснеться, на выдохе продолжив: – Было же.
– Не буду спорить. Не хочешь прогуляться по городу?