Первое помещение, куда мы попадаем, громадно — ряды за рядами гигантских котлов и шипящих клапанов, и у каждого — десятки человек обслуживающего персонала. Одни проверяют температуру, а другие загружают в топки что-то вроде белого угля. На всех них такая же форма, как была на Тесс, перед тем как она покинула нас у «Венеции». Мы быстро шагаем мимо ряда котлов к двери. Еще одна лестница. Наконец оказываемся на нижней палубе «Династии».
Воздухолет — настоящая махина. Я, конечно, и раньше бывал на воздухолетах. В тринадцать лет пробрался на полетную палубу РК «Пасифика» и слил топливо из трех истребителей Ф-170, а потом за хорошие деньги продал его на черном рынке. Но я никогда не бывал внутри такого громадного воздухолета. Каэдэ направляется к двери, через которую мы выходим на лестничный пролет с металлическими мостками. Отсюда открывается вид на все верхние палубы. Везде солдаты. Мы идем вместе с ними, придав лицам бесстрастное выражение. Здесь, на нижней палубе, несколько подразделений заняты учебно-тренировочной подготовкой. В стенах коридоров множество дверей, а после каждой четвертой — плоский экран, на котором показывают новости. Над каждым экраном портрет нового Президента. Да, эти ребята свое дело знают.
Кабинет Рейзора — один из шести в коридоре четвертой палубы, на дверях золотой герб Республики. Каэдэ стучит два раза. Услышав приглашение войти, она распахивает дверь, потом тщательно закрывает ее за нами и вытягивается по стойке смирно. Я повторяю ее движения. Наши ботинки громыхают по полу из плотного дерева. В воздухе витает слабый запах жасмина, и я, оглядев комнату и отметив сферические настенные лампы и портрет Президента на задней стене, вдруг понимаю, насколько здесь прохладно. Рейзор стоит у стола, руки сложены за спиной, на нем офицерская форма — сплошной шик-блеск, он разговаривает с женщиной в таком же одеянии.
И в следующую секунду я узнаю коммандера Джеймсон.
Мы с Каэдэ замираем на месте. Испытав потрясение при виде Томаса, я исходил из того, что, если коммандер Джеймсон и находится в Лас-Вегасе, то она должна быть в пирамидальном доке и наблюдать за действиями своего капитана. Мне и в голову не приходило, что она окажется в воздухолете. Ей-то что нужно на фронте?
Рейзор кивает в нашу сторону, когда мы с Каэдэ отдаем ему воинское приветствие.
— Вольно, — кивает он и возвращается к разговору с коммандером Джеймсон.
Я чувствую, как рядом напрягается Каэдэ. Включаются уличные инстинкты. Если Каэдэ волнуется, значит Патриоты не учитывали возможность появления коммандера Джеймсон. Кидаю взгляд на дверной замок, представляю себе, как разворачиваюсь, распахиваю дверь и перескакиваю с балконного ограждения на нижнюю палубу. Схема воздухолета предстает перед моим мысленным взором в трехмерном виде. Если Джеймсон узнает меня, я должен быть готов к бегству. Заранее продумать маршрут отступления.
— Мне рекомендовали держать ухо востро, — говорит коммандер Джеймсон Рейзору.
Тот кажется абсолютно невозмутимым — плечи расслаблены, на лице безмятежная улыбка.
— Вы тоже должны быть начеку, Десото. Заметите что-нибудь необычное — сразу же ко мне. Я буду готова.
— Конечно. — Рейзор уважительно склоняет голову, хотя знаки различия на его форме указывают на более высокое звание, чем у собеседницы. — Наилучшие пожелания вам и Лос-Анджелесу.
Они небрежно салютуют друг другу, и коммандер Джеймсон направляется к двери. Я заставляю себя не двигаться, хотя каждая моя мышца кричит: беги!
Коммандер Джеймсон проходит мимо, и я не шевелюсь, пока она оглядывает меня с головы до ног. Уголком глаза я отмечаю жесткие черты и алую вспышку тонких губ. За выражением ее лица — ледяная пустота, полное отсутствие эмоций, отчего моя кровь закипает страхом и ненавистью. Еще я отмечаю, что рука у нее забинтована. Все еще не зажила рана с тех времен, когда я, будучи пленником в Баталла-Холле, укусил ее до кости.
Она знает, кто я. По спине стекает капелька пота. Должна знать. Даже мимолетным взглядом она наверняка видит меня насквозь под моим маскарадом — короткими темными волосами, фальшивым шрамом и карими контактными линзами. Я жду: она вот-вот поднимет тревогу. Я едва заметно переношу вес своего тела вперед — в любую секунду готовясь броситься наутек. Выздоравливающая нога пульсирует.
Но проходит доля секунды, коммандер Джеймсон отводит взгляд, а я будто отхожу от края пропасти. Подойдя к двери, она говорит с недовольством в голосе:
— У тебя помята форма, солдат. На месте коммандера Десото я бы дала тебе десяток нарядов вне очереди.
Она выходит за дверь и исчезает из виду. Каэдэ запирает замок, ее плечи расслабленно сутулятся, я слышу вздох облегчения.
— Хорошенькое дело, — говорит она Рейзору, рухнув на диван.
Голос ее источает сарказм. Рейзор жестом приглашает сесть и меня.
— Мы должны быть благодарны тебе, Каэдэ, за первоклассный камуфляж твоего друга.
Каэдэ сияет.
— Должен извиниться за этот сюрприз. Пронюхав об аресте Джун, коммандер Джеймсон пожелала подняться на борт и узнать, не обнаружилось ли еще что-нибудь. — Рейзор садится за стол. — Она улетает самолетом в Лос-Анджелес.
Накатывает слабость. Я опускаюсь на диван рядом с Каэдэ, не в силах оторвать глаз от окон — вдруг коммандер Джеймсон вернется. В окнах матовые стекла. Может кто-нибудь снизу видеть нас?
Каэдэ уже успокоилась и теперь вовсю обсуждает с Рейзором следующий этап плана. Когда посадка, как мы перегруппируемся в Ламаре, на месте ли в столице подсадные солдаты. А я просто сижу и думаю о выражении лица коммандера Джеймсон. Я сталкивался со многими республиканскими офицерами, но лишь ее взгляд (да еще, может, Кайана) способен пригвоздить меня к месту. Я гоню воспоминание о том, как она приказала застрелить мою мать… о казни Джона. Если Томас арестовал Джун, что с ней сделает коммандер Джеймсон? Сможет ли Рейзор защитить ее? Я закрываю глаза и мысленно отправляю послание Джун.
Береги себя. Я хочу тебя увидеть, когда все это закончится.
Джун
Не могу заставить себя еще раз посмотреть на Дэя, прежде чем покину его. Подручный Рейзора уводит меня от главного входа в пирамиду «Фараон», и я намеренно отворачиваюсь. Убеждаю себя, что так лучше. Если все пройдет хорошо, наша разлука будет недолгой. Беспокойство Дэя обо мне задело меня за живое. План Рейзора на мой счет представляется вполне выполнимым, но что-то может пойти не так. Скажем, вместо того чтобы отвести к Президенту, меня возьмут да и пристрелят на месте. Или свяжут по рукам и ногам, подвесят головой вниз и станут избивать до потери сознания. Я такое видела много раз. Может быть, я умру еще до конца дня, задолго до того, как Президент узнает, что я обнаружилась. Да мало ли что может пойти не по сценарию?
Поэтому, напоминаю я себе, нужно быть начеку. А если я посмотрю в глаза Дэю, от сосредоточенности и следа не останется.
Патриот проводит меня в пирамиду, потом мы идем по узким мосткам вдоль стены. Здесь шумно, кругом неразбериха. На нижнем уровне толкутся сотни солдат. Рейзор сказал, что меня поместят в одну из пустых казарм на первом этаже, где я якобы буду прятаться, прежде чем попытаюсь проскользнуть на РК «Династия». Когда республиканские солдаты выбьют дверь и ринутся меня арестовывать, я попытаюсь улизнуть. Вложу в эту попытку все свои силы.
Я ускоряю шаги, чтобы не отстать от проводника. Мы доходим до конца мостков, где через металлическую дверь (шириной пять футов шесть дюймов и высотой десять футов) можно попасть с основного этажа в коридоры первого. Проводник прикасается карточкой к двери. Раздается «бип», потом мигает зеленый свет, и дверь открывается.
— Когда за вами придут, окажите сопротивление, — едва слышно говорит мне повстанец.
Внешне он ничем не отличается от других солдат — прилизанные волосы и черная форма.
— Они должны поверить, что вы не хотите, чтобы вас поймали. Вы собирались сдаться где-нибудь близ Денвера. Ясно?
Я киваю.
Он переключается с меня на коридор, вскидывает голову, разглядывает потолок. Здесь установлен ряд камер наблюдения, всего их восемь штук, каждая направлена на одну из дверей казарменных помещений. Прежде чем войти в коридор, мой проводник вытаскивает карманный нож и срезает одну из сияющих пуговиц со своего мундира. Потом упирается в косяк спиной и ногами, подтягивается повыше.
Я окидываю взглядом коридор. Сейчас солдат нет, но вдруг они появятся из-за угла? Если меня схватят здесь, это не будет провалом (в конечном счете арест входит в наши планы). Но как быть с моим спутником?
Он дотягивается до первой камеры наблюдения, счищает ножом оплетку с проводов, берет сквозь ткань рукава металлическую пуговицу и прижимает ее к оголенным проводам.
Короткая вспышка, искры. К моему удивлению, все камеры разом гаснут.
— Как вам удалось вырубить все через одну?.. — шепчу я.
Повстанец спрыгивает на пол и делает мне знак поторопиться.
— Я хакер, — шепотом отвечает он на ходу. — Прежде я работал здесь в командном центре. Переналадил проводку под наши нужды. — Он гордо улыбается, показывая ровные белые зубы. — Но это ерунда. Вот подождите — еще увидите, что мы сделали с Капитолийской башней в Денвере.
Впечатляет. Если бы Метиас присоединился к Патриотам, он бы тоже стал хакером. Будь он жив.
Мы рысцой бежим по коридору, наконец повстанец останавливается у одной из дверей. Казарма 4А. Он вытаскивает карточку-ключ и касается ею панели доступа. Раздается щелчок, дверь приоткрывается. Внутри в полумраке видны восемь рядов коек и шкафчиков.
Хакер поворачивается ко мне:
— Рейзор хочет, чтобы вы ждали здесь — тут вас найдут нужные солдаты. Он имеет в виду определенный патруль.
Да, вполне логично. В подтверждение того, что Рейзор не хочет, чтобы меня избил до потери сознания случайный патруль.
— Кто?..
Но прежде, чем я успеваю закончить, он козыряет и прерывает меня: