Я киваю. Он медлит еще мгновение, потом поднимается и уходит. Я возвращаюсь домой.
Больше я его никогда не увижу.
Прошел день. Я сижу один на выделенной мне Патриотами кровати в общей спальне, разглядывая висюльку у себя на шее. Волосы падают на лицо, и мне кажется, что я рассматриваю медальон сквозь светлую вуаль. Перед душем Каэдэ вручила мне баночку с гелем, который смыл краску с моих волос. Это для второй части плана, пояснила она.
Стучат в дверь.
— Дэй?
Голос звучит приглушенно — я не сразу возвращаюсь к действительности и узнаю Тесс. Я очнулся от кошмарного сна о дне моего восьмилетия, но все будто случилось вчера, и глаза у меня покраснели и распухли от слез. Когда я проснулся, перед моим мысленным взором возникла больничная каталка, а на ней — пристегнутый ремнями Иден, он кричит, а лаборанты колют ему какое-то вещество. И еще я видел Джона с завязанными глазами перед взводом солдат. И маму. Я никак не могу прогнать навязчивые сны, черт бы их подрал, и потому злюсь. Найду я Идена, и что тогда? Как отнять его у треклятой Республики? Приходится рассчитывать на помощь Рейзора. А чтобы Рейзор помог, я абсолютно точно должен убить Андена.
Руки болят после утренних тренировок с Каэдэ и Паскао, которые учили меня стрелять из пистолета.
— Не беспокойся, если промахнешься в Президента, — сказал Паскао.
Он показывает мне, как целиться, — проводит ладонью по всей длине моей руки, отчего я чуть ли не краснею.
— Это не имеет значения. С тобой будут и другие — они сделают дело, если ты промахнешься. Рейзору просто нужна фотография, на которой ты целишься в Президента. Идеальный план! Президент на фронте поднимает боевой дух, а его убивают на глазах у сотен солдат. Какая ирония! — Паскао улыбается своей фирменной улыбкой. — Народный герой убивает тирана. Классная будет история!
Да, история в самом деле классная.
— Дэй? — доносится голос Тесс из-за двери. — Ты здесь? Рейзор хочет тебя видеть.
Ах да. Она все еще здесь, зовет меня.
— Можешь войти, — отвечаю я.
Тесс засовывает голову в комнату.
— Привет, — говорит она. — Ты давно здесь?
Каэдэ советовала быть с ней подобрее. «Вы двое подходите друг другу». Я приветственно улыбаюсь Тесс.
— Понятия не имею, — отвечаю я. — Отдыхал. Часа два, может быть.
— Рейзор зовет тебя в главную комнату. Они дают прямую связь с Джун. Я подумала, тебе, наверно…
Прямую связь? Вероятно, у нее получилось. С ней все в порядке. Я вскакиваю на ноги. Наконец-то информация от Джун… При мысли о том, что я снова ее увижу, пусть и в плохом изображении на мониторе, у меня кружится голова.
— Иду.
Мы быстро шагаем по коридору в главную комнату, попадающиеся по пути Патриоты приветствуют Тесс. Она каждому улыбается, обменивается деликатными шутками и смеется так, будто знает их целую вечность. Два парня дружески похлопывают ее по плечу.
— Ребята, спешим ужасно. Не хотим заставлять Рейзора ждать.
Мы оба оборачиваемся и видим Каэдэ — она обгоняет нас, но останавливается, чтобы обнять Тесс за шею, потом дружески ерошит ей волосы и шутливо целует в щеку:
— Ты, детка, самая медленная из всей честной компании.
Тесс смеется и отталкивает ее. Каэдэ подмигивает, снова устремляется вперед и исчезает за поворотом, ведущим к главной комнате. Я не без удивления отмечаю столь теплый жест со стороны Каэдэ. Не ожидал от нее такого. Никогда прежде не задумывался, но теперь начинаю понимать, как просто Тесс завязывает отношения с новыми людьми, — я чувствую, как легко с ней повстанцам, такую же легкость я всегда ощущал на улице. Это, несомненно, сильная сторона Тесс. Она умеет исцелять. Утешать.
Нас обгоняет Бакстер. Тесс опускает глаза в пол, когда он гладит ее по руке. Я отмечаю, что он коротко кивает ей, после чего обжигает меня взглядом. Когда он уже не может нас слышать, я наклоняюсь к Тесс и шепчу:
— Чего ему надо?
Тесс только пожимает плечами и гладит меня по руке.
— Не обращай на него внимания, — отвечает она, повторяя слова Каэдэ. — У него переменчивое настроение.
Можешь не рассказывать, мрачно думаю я.
— Если он тебя достает, дай мне знать, — бормочу я.
— Ничего страшного, Дэй, — пожимает плечами Тесс. — Я с этим справлюсь.
Я вдруг чувствую себя глуповато — предлагаю свою помощь, как самоуверенный рыцарь в блестящих латах, а ведь у Тесс, наверно, десятки новых друзей, горящих желанием ей помочь. Тогда как она сама в состоянии себе помочь лучше меня.
Мы входим в главную комнату и видим толпу перед большим экраном, на который выводится картинка с камеры наблюдения. Рейзор стоит впереди, небрежно сложив на груди руки, Паскао и Каэдэ стоят рядом. Увидев меня, они призывно машут.
— Дэй. — Рейзор хлопает меня по плечу. — Рад вас видеть. У вас все в порядке? Я слышал, вы с утра были не в себе.
Мне приятна его забота — напоминает о том, как со мной говорил отец. Каэдэ приветственно кивает.
— Все хорошо, — отвечаю я. — Просто устал после перелета.
— Понятно. Перелет был нелегкий. — Он показывает на экран. — Наши хакеры подключили нас к камере наблюдения там, где находится Джун. Звукового канала пока нет, но скоро мы ее услышим. Я подумал, вы и так захотите на нее посмотреть.
Мои глаза прикованы к экрану. Изображение четкое и красочное, словно мы витаем там, в углу помещения. Я вижу изысканный обеденный зал с изящно накрытым столом; солдаты стоят вдоль стен. Молодой Президент сидит с одной стороны стола, Джун — с другой. На ней великолепное платье, и при виде ее сердце начинает учащенно биться. Когда я был заключенным Республики, меня избивали до потери сознания и бросали в грязную камеру, ее же арест больше похож на отдых. Я радуюсь за нее, но не без горького привкуса: даже предав Республику, люди высокого происхождения доплывают до берега, а такие, как я, барахтаются в воде.
Все наблюдают, как я смотрю на Джун.
— Рад, что она в порядке, — говорю я, глядя на экран.
И сразу же чувствую отвращение к себе за свои низкие мысли.
— Очень умно с ее стороны затеять с Президентом разговор об учебе в Дрейке, — замечает Рейзор, суммируя звуковую информацию, картинка тем временем идет своим чередом. — Она уже поведала ему легенду. Насколько я понимаю, теперь они проверят ее на детекторе лжи, и если она справится с проверкой, мы получим прямой выход на Андена. Следующий этап плана завтра вечером должен пройти гладко.
«Если она справится с проверкой». Не говори «гоп».
— Хорошо, — говорю я, стараясь ничем не выдать своих опасений.
Трансляция продолжается, и я вижу, как Анден приказывает солдатам покинуть зал. Комок застревает в горле. Анден — воплощение элегантности, власти и непререкаемости. Он подается к Джун и что-то говорит ей. Они смеются и пьют шампанское. Я могу представить их вместе. Они подходят друг другу.
— Хорошо работает, — замечает Тесс, заводя пряди волос за уши. — Президент в нее втюрился.
Я хочу возразить, но тут неожиданно вмешивается Паскао:
— Тесс абсолютно права — видите, как блестят его глаза? Этот человек сражен наповал, я вам точно говорю. Он втрескался в нашу девчонку. Еще два дня — и он у нее под каблуком.
Рейзор кивает, но с меньшим энтузиазмом:
— Верно. Но мы должны быть уверены, что и он не играет с Джун. Он прирожденный политик. Я найду способ обменяться с ней парой слов.
Я рад, что Рейзор в такое время говорит разумные и осторожные вещи, но я невольно отворачиваюсь от экрана. Мне и мысли не приходило, что Президент может играть с Джун.
Я абстрагируюсь от всех замечаний. Тесс, конечно, права — вожделение на лице Президента очевидно. Он встает и подходит к Джун, наклоняется к ней, говорит. Мое лицо искажает нехорошая гримаса. Никто не может противиться обаянию Джун. Она совершенна во многих отношениях. Тут я понимаю: я вовсе не расстроен, что Анден запал на нее, — ведь он все равно скоро умрет. Но меня настораживает Джун: глядя на нее, вовсе не подумаешь, что она смеется неискренне. Возникает впечатление, что она чуть ли не получает удовольствие. Она чувствует себя наравне с такими мужчинами — с аристократами. Она рождена для жизни среди высшего класса Республики. Как она может быть счастлива с человеком, у которого в кармане, кроме скрепок, ничего нет? Я разворачиваюсь, собираясь уйти. Я уже насмотрелся.
— Постой!
Я оглядываюсь через плечо и вижу Тесс — она догоняет меня, волосы падают ей на лицо.
— Ты в порядке? — спрашивает Тесс.
Мы идем по коридору к спальне, она разглядывает мое лицо.
— Все прекрасно, — натянуто улыбаюсь я. — С чего ты вдруг спрашиваешь? Все просто… идеально.
— Да-да, я знаю. Просто хотела убедиться.
На щеках Тесс появляются ямочки — она улыбается, и на душе опять теплеет.
— Я в порядке, сестренка. Правда. Ты в безопасности, я в безопасности, Патриоты делают свое дело, они помогут мне найти Идена. Большего я и просить не могу.
Лицо Тесс светлеет, ее губы складываются в усмешку.
— О тебе слухи ходят, ты знаешь?
— Неужели? — подыгрываю я, вскидывая брови. — И что же за слухи такие?
— Слухи, что ты жив-здоров, распространяются со скоростью лесного пожара — все только об этом и говорят. Твое имя пишут баллончиками на стенах по всей стране. Кое-где даже поверх портрета Президента. Представляешь? Повсюду возникают движения протеста. Все распевают твое имя. — Тесс вдруг грустнеет. — Даже в закрытом Лос-Анджелесе. Насколько я знаю, весь город теперь на карантине.
— Они закрыли Лос-Анджелес?
Я ошарашен. Мы слышали, что секторы драгоценных камней отгорожены от бедняцких кварталов, но понятия не имели о крупномасштабном карантине.
— И по какой причине? Чума?
— Не чума. — Глаза Тесс возбужденно распахиваются. — Беспорядки. Официально Республика объявила чумной карантин, но на самом деле весь город восстал против нового Президента. Распространяются слухи, что Президент все силы бросил на твои поиски, Патриоты рассказывают людям, что именно Анден приказал… мм… приказал, чтобы твою семью…