— Дэй! — исступленный голос Паскао. — Нет!.. Что ты там?..
Граната падает на мостовую. Я зажимаю уши, и меня тут же сбивает с ног — ударная волна сотрясает землю. Джип, скрежеща тормозами, останавливается перед местом взрыва. Я полностью заблокировал точку, где Патриоты ждут Президента. Все машины тормозят за его джипом — весь кортеж.
Джун со всех ног несется к автомобилю Андена. Если она пытается его спасти, нельзя терять ни секунды. Я вскакиваю на ноги, свешиваюсь с крыши, ухватившись за водослив, и соскальзываю по водосточной трубе — под моим весом она отрывается от стены, и я, чтобы не упасть на землю, хватаюсь за ближайший подоконник. Мои ноги упираются в карниз второго этажа. Я спрыгиваю на первый, перекатываюсь через голову.
На улице царит невообразимый хаос — крики, дым. Я вижу республиканских солдат, бегущих к джипу, а солдаты из другого джипа тем временем несутся к Президенту. Некоторые Патриоты, переодетые в форму или гражданское, не знают, что делать, взрыв произошел не вовремя и сбил их с толку. Теперь отсекать нужный джип поздно — здесь просто слишком много солдат. И еще целая толпа бежит по улице. Я ошарашен в некотором роде не меньше, чем они, и все еще не понимаю, почему действую против плана.
— Тесс! — кричу я.
Она на том месте, где и должна быть, замерла в тени здания. Я подбегаю к ней, хватаю за плечи.
— Что происходит? — спрашивает она, но я просто разворачиваю ее.
— Вход в туннель, ясно? Не спрашивай!
Я показываю на убежище Патриотов, где мы должны были укрыться после удавшегося покушения. Рот Тесс распахнут в нескрываемом страхе, но она делает то, что я ей говорю, исчезает из виду в тени здания.
Еще один взрыв сотрясает улицу за моей спиной. Гранату, видимо, бросил кто-то из неуловимых. Хотя они и не могут теперь загнать Президента в то место, которое им нужно, но пытаются заблокировать джип, чтобы предпринять попытку. Патриоты, вероятно, сбегаются отовсюду. Они в буквальном смысле убьют меня за то, что я сделал. Мы с Тесс должны скрыться в туннеле, прежде чем они нас найдут.
Я подбегаю к Джун в тот момент, когда она оказывается у джипа Президента. Внутри человек с темными волнистыми волосами, она кричит что-то ему, прижав руки к стеклу. Раздается еще один взрыв, и Джун падает на колени. Я бросаюсь на нее, укрывая от обломков и осколков, летящих со всех сторон. Кусок бетона ударяет в плечо, и боль пронзает тело. Патриоты пытаются наверстать упущенное, но задержка уже дорого им стоила. Потеряв всякую надежду, они откажутся от трансляции убийства и просто взорвут джип. Улицу заполняют солдаты Республики. Они уже наверняка увидели меня. Надеюсь, что Тесс в безопасности.
— Джун!
Вид у нее ошарашенный и недоумевающий, но она узнает меня. Времени для приветствий нет.
Над головой свистит пуля. Я падаю на землю и снова закрываю собой Джун. Одному из солдат близ нас пуля попадает в ногу. Пожалуйста, ради всего… Пожалуйста, пусть Тесс, целая и невредимая, доберется до входа в туннель. Я разворачиваюсь и вижу в окне машины широко раскрытые глаза Президента. Значит, это он целовал Джун — высокий, привлекательный, богатый, и он не собирается менять законы своего отца. Юный наследник, символизирующий все, что являет собой Республика: войну с Колониями, ставшую причиной болезни Идена, законы, которые изгнали мою семью в трущобы и привели к гибели, законы, которые отправили меня на смерть, потому что я в десять лет не прошел какое-то их треклятое Испытание. Вот он — человек, который и есть Республика. Я должен немедленно его убить.
Но вдруг я думаю о Джун. Если у нее есть причина защитить его от Патриотов и она верит в нее настолько, что рискует своей — и моей — жизнью, то я склонен положиться на нее. Если бы я отказался, то разорвал бы связь с ней навсегда. Смог бы я с этим жить? От этой мысли меня охватывает ужас. Я показываю в направлении взрыва и делаю нечто такое, чего никогда от себя не ожидал. Я кричу солдатам что есть сил:
— Сдавайте машины назад! Перегораживайте улицу! Защищайте Президента!
Когда другие военные подбегают к джипу, я лихорадочно кричу им:
— Прикройте Президента — пусть выходит из машины! Его нужно увести отсюда — они взорвут джип!
Джун пригибает нас к земле — еще одна пуля попадает в асфальт рядом с нами.
— Идем, — кричу я.
Она следует за мной. За спиной уже появились десятки республиканских солдат. Мы мельком видим, как Анден выходит из джипа и спешит прочь под прикрытием охранников. Свистят пули. Кажется, одна из них попала в грудь Президенту? Нет, только в плечо. Потом он исчезает, растворяется в море военных.
Он спасен. Он выберется. При этой мысли у меня спирает дыхание — я не знаю, радоваться или беситься. После месяцев скрупулезной подготовки покушение сорвали мы с Джун.
Что я наделал?
— Здесь Дэй! — кричит кто-то. — Он жив.
Но я не осмеливаюсь повернуться. Я сильнее сжимаю руку Джун, и мы бежим сквозь обломки и дым.
Мы наталкиваемся на первого Патриота — Бакстер. Он останавливается на секунду, потом хватает Джун за руку.
— Ты! — орет он.
Но против Джун у него кишка тонка. Я даже пистолет не успеваю вытащить из-за пояса, как Джун вырывается. Он снова пытается остановить нас, но кто-то бьет его в лицо, прежде чем мы успеваем что-либо предпринять. Я встречаю горящий взгляд Каэдэ.
Она бешено машет нам рукой.
— Бегите куда-нибудь, пока они вас не схватили! — кричит она.
Лицо у нее совершенно ошарашенное. Что ее потрясло — провал плана? Знает ли она, что мы тому виной? Наверняка знает. Почему она тоже действует против Патриотов? Каэдэ бросается прочь. Я провожаю ее взглядом. Андена, конечно, нигде не видно, а солдаты открывают огонь по крышам.
Андена нигде не видно, снова думаю я. Значит, покушение не удалось?
Мы бежим, пока не оказываемся по другую сторону взрыва. Неожиданно повсюду появляются Патриоты: некоторые бегут к солдатам, ищут возможности застрелить Президента, другие устремляются за нами к туннелю.
Взрыв опять сотрясает улицу — кто-то тщетно пытается остановить Президента еще одной гранатой. Может, им наконец удалось подорвать его джип. Где Рейзор? Теперь он, наверное, жаждет нашей крови. Я представляю его спокойное отеческое лицо, горящее теперь бешенством.
Мы наконец добегаем до узкой улочки, ведущей к туннелю. Патриоты дышат нам в спину.
Я вижу Тесс: она прячется, прижимаясь к стене в темном месте.
Мне хочется заорать. Почему она не спустилась в туннель и не сидит теперь в укромном месте?
— Быстро вниз! — приказываю я. — Ты не должна была ждать меня!
Но она не двигается. Она стоит перед нами, сжав кулаки, стреляя глазами то в меня, то в Джун. Я подбегаю к ней, хватаю за руку, тащу к одной из маленьких металлических решеток, располагающихся вдоль стены. Слышу, как приближаются Патриоты.
«Пожалуйста, — безмолвно молюсь я. — Пожалуйста, пусть мы успеем первыми добраться до убежища».
— Они совсем близко, — говорит Джун, оглядывая проулок.
— Пусть попробуют нас схватить.
Яростно вцепившись в решетку, вырываю ее из гнезда.
Патриоты близко. Совсем рядом.
Я встаю.
— Отойдите, — говорю я Тесс и Джун.
Я достаю вторую гранату из-за пояса и, выдернув чеку, кидаю ко входу в проулок. Мы падаем на землю, закрываем голову руками.
Ба-бах! Оглушительный взрыв. Он должен задержать Патриотов. Но я уже вижу фигуры, появляющиеся из дыма.
Джун у входа в туннель рядом со мной. Я пропускаю ее первой, потом поворачиваюсь к Тесс, протягиваю руку:
— Давай, Тесс. У нас нет времени.
Тесс смотрит на мою открытую ладонь и делает шаг назад. В этот миг весь мир вокруг, кажется, замирает. Она не идет с нами. На ее маленьком тонком лице целая гамма чувств — потрясение, чувство вины, печаль.
Я делаю еще одну попытку.
— Идем! — кричу я. — Пожалуйста, Тесс, я не могу оставить тебя здесь!
Взгляд Тесс пронзает меня насквозь.
— Извини, Дэй, — выдыхает она. — Но я сама могу позаботиться о себе. Не пытайся идти за мной.
Она с трудом отрывает от меня взгляд и бежит к Патриотам. Она воссоединится с ними? Я стою с вытянутой рукой и, ошеломленный, смотрю ей вслед. Патриоты уже совсем близко.
Бакстер. Он все время предупреждал Тесс о моем предательстве. И я его совершил. Сделал в точности то, о чем говорил Бакстер, и теперь Тесс должна с этим жить. Я подставил ее самым ужасным образом.
Спасает меня Джун.
— Дэй, прыгай! — кричит она, пробуждая меня к действительности.
Я заставляю себя отвернуться от Тесс и прыгнуть в люк. Приземляюсь в ледяную лужу, и тут же первый Патриот оказывается у входа. Джун хватает меня за руку.
— Быстро! — шипит она.
Мы бежим по черному туннелю. Я слышу: кто-то спрыгнул следом за нами. Потом еще один. Они все.
— У тебя остались гранаты? — на бегу кричит Джун.
Я хватаюсь за пояс:
— Одна!
Вытаскиваю снаряд, выдергиваю чеку. Если мы бросим гранату, назад пути не будет. Мы можем застрять здесь навсегда. Но выбора нет, и Джун это знает.
Я предупреждаю наших преследователей и кидаю гранату. Ближайший Патриот видит, что я делаю, и резко останавливается, кричит остальным, чтобы отошли. Мы несемся дальше.
Взрыв подбрасывает нас, швыряет вперед. Я больно ударяюсь о землю, кувыркаюсь несколько футов в холодной воде и слякоти. В голове звенит, я сильно прижимаю ладони к ушам, пытаясь унять звон. Безрезультатно. Боль раскалывает голову на части, прогоняет все мысли, и ослепительный приступ вынуждает меня закрыть глаза. Один, два, три…
Медленно тащатся секунды. В голове работают тысячи кувалд. Я дышу с трудом.
Наконец, к счастью, боль начинает уходить. Я открываю глаза в темноте — пол подо мной больше не ходит ходуном, и хотя я и слышу голоса за спиной, они звучат приглушенно, словно из-за толстой двери. Я осторожно сажусь. Джун сидит, прислонившись к стене туннеля, потирает руку. Мы оба смотрим в ту сторону, откуда прибежали.