Крысёныш вскарабкался на диван, чуть не запнувшись обо свой розовый длинный хвост.
— Ну что за нелепица, — возмутился он. — Год уже в этом теле, а всё никак привыкнуть не могу. Хвост должен быть пушистым, это гордость для любого кота! А у этих недоразумение какое-то, а не нормальный хвост!
Крыс он терпеть не мог всей своей кошачьей душой. А потому ему было так тяжело смириться с новым телом.
— Деваться тебе некуда, — усмехнулся я. — Теперь ты крыс.
— Ох, ну хотя бы не собака, и на том спасибо. И я всё ещё надеюсь, что ты найдёшь способ переселить меня в другое тело, — Клочок подвигал розовым носом из стороны в сторону. — Ну так что случилось?
— Получить место в клинике будет не так-то просто, — пожал я плечами. — Конкуренты сильные, наставник упрямый. Но мы прорвёмся. И куплю тебе целый дом из сыра.
— Крысы не любят сыр, это миф! — возмутился Клочок. — А насчёт всего остального… Давай я им чуму притащу?
Только чумы в элитной клинике «Империя здоровья» всем и не хватало…
— Давай не надо, — ответил я. — Я сам разберусь. Лучше поужинаем.
— Я тебе не Реми из Рататуя, чтобы ужин готовить, — фыркнул Клочок.
— Ты сейчас вообще о чём? — не понял я.
— Ох, темнота, хозяин, — усмехнулся тот. — Мультфильм такой. Раз уж мы перенеслись в этот мир, надо бы тебе лучше ознакомиться с местной культурой.
Да, эту часть за год своего пребывания в этом мире я подтянул слабо. Времени не было, большая часть уходила на учёбу и подтягивание хвостов. Зато мой серый приятель по полной развлекался, проводя целые дни за просмотром телевизора.
— Успею ещё, — отмахнулся я.
Мы поужинали, и я сразу отправился спать, намереваясь выспаться перед завтрашним днём в интернатуре.
Утром я позавтракал и отправился в клинику. Клочок даже не соизволил проснуться, так и дрых, по кошачьей привычке свернувшись клубочком.
В ординаторской я застал Болотова, Соколова и Тарасову. Шуклин опаздывал, по своей старой излюбленной привычке.
— Константин, доброе утро! — воскликнул Соколов. — Зубов с утра уже успел раздать нам пациентов. Вот, это твой.
Он протянул мне историю болезни некого Коровина. Я даже не стал брать её в руки.
— Ты серьёзно? — усмехнулся я. — Вчера объявил мне войну, а сегодня пытаешься подкупить таким банальным разводом. Истории ты, скорее всего, взял на столе или стащил у главной медсестры отделения. И всё ради того, чтобы попытаться меня подставить.
— Что ты такое говоришь? — наигранно возмутился он. — Я бы никогда не стал такого делать.
Я включил кардиологический аспект, чтобы проверить пульс Соколова. Моя маленькая тайна, которая тоже связана с моим перерождением в этом мире.
В прошлой жизни я владел всеми аспектами лекарства на максимальном уровне.
Смог перенести их и в этот мир, только они откатились назад, до самых минимальных навыков. Теперь их предстояло развивать заново. За текущий год сделать этого я толком не успел, но теперь эта задача была одной из приоритетных.
Пульс у Соколова просто зашкаливал. Надо же, такой мастер вранья, а сам настолько нервничает.
— Где же тогда твоя история болезни, Роман? — спокойно поинтересовался я.
— Так я уже… закончил? — неуверенно ответил он, причём вопросительным тоном.
— Значит я правильно понял, что за полчаса до начала рабочего дня наш наставник раздал всем пациентов, и ты уже успел осмотреть, опросить своего больного, выставить диагноз, дождаться анализов, расписать лечение и сдать Зубову? — уточнил я.
— Да, — Соколов решил идти до конца.
Он хотя бы понимает, до какого абсурда дошло его враньё?
— Тогда можешь идти домой, — пожал я плечами. — И зайди ещё к главному врачу, тебя наверняка за такие подвиги примут на место врача-терапевта безо всяких трёх месяцев интернатуры.
Он поджал губы, окончательно понимая, что полностью облажался. В этот момент в ординаторскую вбежал запыхавшийся Шуклин.
— Я не опоздал, этот надзиратель наш ещё не появился? — спросил он.
— Надзиратель прямо за вашей спиной, — раздался позади него голос Зубова. — Эх, Шуклин, это ж надо было так попасться.
— Ох ты ж… — Шуклин вовремя сдержался, чтобы не закончить ругательство.
Кто говорил, что медицина — это скучно? У нас всё очень весело!
— Итак, мои птенцы, вот вам задания на сегодня, — проговорил Зубов. — Соколов, пятая палата, пациентка Терентьева. Боткин, восьмая палата, Трошин.
Зубов замолчал, и остальные интерны уставились на него с недоумением.
— А н-нам? — поправив очки, подал голос Болотов.
— Ох, я думал, здесь больше нет никого, — отозвался Зубов. — Болотов, сорок первая палата, пациент Сидоров. Тарасова, девятнадцатая палата, Молоканова. И наконец, сегодняшний опоздун отправляется помогать Ольге Петровне, у той накопилось много работы.
— Михаил Анатольевич, но я ведь не опоздал, — вяло ответил Шуклин. — К тому же я врач, а не медсестра.
— Тогда считай это маленькой местью за «надзирателя», — ответил тот. — Всё, разошлись, работаем!
По крайней мере, сегодня у каждого свой отдельный пациент. Лучше, чем вчера, когда мы все толпились вокруг Левашова. Кстати, надо бы проверить, как он.
Я забрал у Ольги Петровны нужную историю болезни и первым делом направился к Левашову.
— Доброе утро, — вошёл я в палату. — Как сегодня ваше самочувствие?
— Гораздо лучше, — кивнул пациент. — Спасибо вам, мне объяснили, что вы меня практически от смерти спасли.
— Не совсем так, но приятно слышать, — улыбнулся я. — Поправляйтесь!
Я вышел из палаты и сразу же наткнулся на Соколова.
— Что, пытаетесь наладить мосты с богатым пациентом? — буркнул тот. — Учтите, для этого нужен особый талант, которого я у вас не наблюдаю.
В своём репертуаре!
— Я просто решил поинтересоваться, как самочувствие у пациента, — ответил я. — А вот что вы здесь делаете — это другой, не менее интересный вопрос.
— Палату нужную ищу, — нашёлся Соколов. — Пятая палата по логике должна быть где-то рядом. А ты учти, что я буду за тобой следить, и любой прокол…
— Следи, если заняться нечем, — усмехнулся я. — У меня есть дела поважнее, чем эта выдуманная война.
— Да ладно, я один раз сказал в порыве злости про эту войну, а ты прям так и запомнил, — проговорил Роман. — Мы все здесь коллеги и должны помогать друг другу.
Ну и подозрительно же это звучит от него! Сделаю вид, что поверил, хотя держаться всё равно буду настороже.
— Хорошо, будем считать, что забыли, — ответил я. — Мне пора.
— Погоди, — остановил меня Роман. — Тебя там Ольга Петровна просила к ней подойти.
— Зачем это? — уточнил я. — Я только что от неё, забрал историю.
Это вполне могло оказаться ложной информацией. Но номера медсестры у меня не было, чтобы позвонить ей и узнать наверняка. Надо будет исправить эту оплошность.
Просто проигнорировать просьбу не получится. Если это не новый ход Соколова, а реальная просьба, то я должен подойти. Видимо, придётся потратить часть времени на выяснение правды.
— Так ты же потом к пациенту заходил, а я после тебя подошёл, — торопливо ответил Соколов. — Она тебе что-то сказать забыла, ты уж подойди.
И снова это звучит очень подозрительно.
Если не подойду, а выяснится, что информация важная — мне же будет хуже. А если подойду и выясню, что никто меня не звал — просто лишний раз смогу убедиться, что Роману доверять не стоит.
На пациенте это никак не отразится. Неотложных пациентов Зубов бы нам не выдал.
— Хорошо, подойду, — пожал я плечами.
Я развернулся и отправился на пост главной медсестры.
— О, Константин! — сразу же увидел меня Шуклин. — Нет, ну это справедливо вообще, что врача отправляют выполнять работу медсестры?
Сложный вопрос. С одной стороны он прав, в интернатуре мы должны учиться быть врачами, а не медсёстрами. С другой стороны, во-первых, Шуклин сам на это напросился, опоздав и оскорбив Зубова, а во-вторых, он сам толком ничего не возразил Зубову.
— Если тебе это не нравится — поговори с Зубовым ещё раз, — пожал я плечами.
— Да ну, это же бесполезно, — махнул рукой Шуклин. — Сейчас может по-быстрому всё сделать смогу, и поспать получится. Не люблю я эти ранние подъёмы. Кстати, а ты чего тут?
— Меня Ольга Петровна искала, — ответил я. — Не подскажешь, где она?
— В процедурном кабинете, распоряжения отдаёт, — зевнул Шуклин.
Процедурный кабинет выглядел как какое-то компьютерное помещение, настолько много в нём было экранов, мониторов и других приборов.
В центре — несколько процедурных кресел со встроенными функциями массажа, подогрева, а также датчиками показателей здоровья. Кресло измеряло пульс, сатурацию, артериальное давление, и передавало всё это на монитор. Всё для того, чтобы банальное взятие крови проходило комфортно.
Взглядом я нашёл Ольгу Петровну, светящуюся возле одного из мониторов, и подошёл к ней.
— Вы меня искали? — спросил я.
— Нет, молодой человек, — улыбнулась она. — Мне уже дали одного интерна, на сегодня мне хватит.
Чёрт, стоило бы догадаться! С другой стороны, это было полезно, я окончательно убедился, что Соколову доверять нельзя. Потратил немного времени, но совсем не критично.
— Значит, мне дали ложную информацию, — кивнул я. — Не смею задерживать.
Что ж, как разобраться с Соколовым я придумаю, но сначала — работа. Я нашёл нужную палату и зашёл внутрь.
— Мне нужен пациент Трошин, — проговорил я. — На сегодня я его лечащий врач.
И произошло нечто странное. Один из пациентов вскочил, схватил стул и направил его перед собой.
— Не подходите ко мне! — завопил он. — Так просто я не дамся!
Мне что, подсунули психически больного? Уже второй такой пациент за два дня. Это не может быть простым совпадением.
Глава 3
Проверять Трошина диагностической магией сейчас бесполезно. Даже если мне подсветится головной мозг, я не смогу быть точно уверен, что дело именно в психическом заболевании.