Медсестра закивала и поспешно убежала.
— Так, а ключи к-куда могли пропасть? — робко спросил Болотов.
— Так вот они, под столом! — воскликнул Шуклин, доставая связку. — Упали тоже.
— Странные дела творятся, — покачал головой Зубов. — Всё-то в отделении падает.
Это мне тоже показалось странным. Упавшая упаковка морфина, чтобы медсестра не заметила… Опытная медсестра, не первый год работающая на посту. Очень странно.
Скорее всего, кто-то переложил морфин специально, чтобы создать суматоху. С ключами та же история.
— Всё, свободны, — махнул рукой Михаил Анатольевич. — Кто ещё не сдал пациентов — сдавайте. Остальные могут идти домой.
— Михаил Анатольевич, а можно мне на дежурство остаться? — натянув сальную улыбку, подошёл к нему Соколов. — Хочу свои силы проверить.
— Да оставайтесь, раз такое рвение, — пожал плечами наставник. — Вон, вместе с Шуклиным и отдежурите.
— А я почему? — возмутился тот.
— А я так изначально хотел, — отозвался Зубов. — А Соколов к тебе в поддержку записаться решил.
Слушая этот разговор, я собирал вещи в сумку, размышляя, как мне теперь искать Клочка. Не могу же я просто крикнуть «Клочок!» на всю ординаторскую. Но и задерживаться здесь будет странным.
Я повесил сумку на то же место и решил дойти до туалета. Пока я хожу — Клочок должен найти способ незаметно вернуться в неё.
Вернувшись, я удостоверился, что крыс на месте, и отправился домой.
— Надо поговорить, хозяин, — серьёзно сказал Клочок, когда мы оказались дома. — Про этот ваш Морфил.
— Морфин, — поправил я его. — В чём дело?
— Дело в том, что Клочок сегодня побывал супер-ниндзя, — гордо отозвался тот. — И спас своего хозяина от атата.
Так и знал, что всё с этим пропавшим препаратом не так просто, как показалось на первый взгляд!
— Короче, я сидел себе в сумке, ждал тебя, — начал рассказывать крыс. — И тут хоп — в сумке появляется рука. Я притих, рука пахла совсем не хозяином. И эта рука подбросила хозяину ключи и коробку с препаратом.
Меня снова пытались подставить! Если бы в моей сумке нашлись такие вещи — меня сразу же вышвырнули бы из интернатуры!
— И что ты сделал? — спросил я.
— Ну, хозяин, всё же понятно, — самодовольно усмехнулся Клочок. — Дождавшись, пока эта ваша комната опустеет, взял ключи и оттащил их под стол. А затем взял препарат — ох он и тяжёлый был, скажу я тебе. И понёс его в сестринскую эту вашу.
— И тебя никто не видел? — сразу же уточнил я.
— Я же сказал, я был супер-ниндзя, — укоризненно пискнул тот. — Никто. Дотащил его и оставил там. А затем вернулся в эту вашу главную комнату. Как раз ты меня впустил — спасибо тебе.
— Я и не заметил тебя, — улыбнулся я. — Отличная работа!
Если бы крысы умели краснеть от гордости, Клочок бы непременно залился краской.
— А что за рука была? — уточнил я. — Ну понятно, что ты не особо разглядывал. Но, может, особые приметы или что-то в этом духе.
— Запах, хозяин, — ответил Клочок. — Запах был женским. Это явно женщина.
Тарасова. Неужели она? Только сегодня думал, что она — единственный адекватный человек в интернатуре! Так нет, она решила пойти ещё дальше и подставить меня вплоть до увольнения.
— Если понюхаешь вещи подозреваемой — скажешь мне точно? — уточнил я.
— Конечно, — закивал крыс. — Мой нюх просто отменный. Лучше, чем у кошек.
— Так, может, останешься крысом? — тут же подловил я его.
— Ну нет, хозяин! — запротестовал он. — Ты обещал найти мне кошачье тело!
— Ладно, шучу я, — усмехнулся я. — Правда, спасибо. Что на ужин будешь, в качестве награды?
Теперь предстояло придумать, как разобраться с ещё одной проблемой. Конкуренция только началась.
Михаил Игнатьевич задумчиво рассматривал кости Галена. Сомнений у него по-прежнему не было, это тот самый великий лекарь, который жил две тысячи лет назад.
Осталось выудить из него воспоминания об эликсире бессмертия! И тогда он достигнет цели, к которой стремился всю свою жизнь.
— Приступайте скорее, — обратился он к нанятому некроманту. — Тело перед вами, нужно всего лишь призвать дух и выяснить нужные мне сведения!
А затем он убьёт некроманта. Ему не улыбается перспектива, что будут свидетели преступления. По сути он украл останки для своих собственных целей. Помощники, которые помогали с выкапыванием и транспортировкой тела, уже мертвы.
Некромант активировал свою магию и предпринял несколько тщетных попыток.
— Господин Жуков, я не могу, — констатировал он.
— Что? — воскликнул барон Жуков. — Вас рекомендовали как одного из лучших в своём деле. Я вам заплатил, в конце концов. Что значит «не могу»⁈
— В костях не осталось даже крупицы души, — поспешно ответил некромант. — Так не бывает. Умирая, душа либо отправляется на тот свет, либо остаётся в виде призрака. Но всегда при этом крупицы находятся в останках, сколько бы те пролежали в земле. С их помощью можно призвать душу с того света. А тут — ничего.
Зная Галена, он вполне мог что-то придумать. Магическое заклятие, колдовство, выпитое зелье. Да что угодно…
— Как он мог обмануть смерть⁈ — взревел Михаил Игнатьевич.
— Только один способ, — задумчиво ответил некромант. — Его душа куда-то переместилась. В другое тело, скорее всего. Хотя это считается невозможным.
Час от часу не легче!
Однако Гелен был известен тем, что делал невозможное возможным… Но даже если он переместился в другое тело, то прошло столько лет, что оно уже тоже мертво. Или же возможен вариант отложенного перемещения?
— В другое тело? — спокойнее переспросил барон Жуков. — Из его же времени?
Он эти останки искал столько лет, а теперь нужно искать и тело переселенца? У профессора на это и жизни не хватит!
Эти мысли вызывали отчаяние… Неужели всё было зря?
— Нет, не из его времени, — возразил некромант. — Я чувствую лёгкие отголоски. Сама душа должна быть где-то здесь. В этом мире.
Профессор ясно увидел свою цель. Сразу все стало гораздо проще.
Значит, некроманту ещё рано умирать. По крайней мере, он как минимум должен подсказать человека, способного разыскать нужную душу.
Надо найти Галена. Чего бы это ни стоило.
Утром мы с крысом снова отправились на работу вместе. Я — чтобы продолжать лечить людей, он — чтобы по нюху искать вчерашнего предателя.
За ночь я ещё раз обдумал, может ли это быть Тарасова. И против этого нашлось сразу два аргумента.
Во-первых, последний раз она была в ординаторской со мной и ушла первой. Сразу после этого я остался там один, заполняя историю болезни, а затем сразу же пошёл на пост главной медсестры. Где и случилась вся эта история. А если бы она провернула всё это до моего прихода — крыс наверняка подал бы мне какой-то знак.
Во-вторых, она совершенно не удивилась, когда пропажу нашла главная медсестра. Ну абсолютно ничего в её лице не поменялось. Хотя я тщательно следил за всеми. Такая хорошая актриса? Вряд ли.
Поэтому у меня появился другой подозреваемый. Только зачем ей это — я пока мог лишь строить теории.
— Прекрасно отдежурили, — услышал я голос Соколова в ординаторской, когда подошёл к двери.
— Дежурил я, а ты всю ночь где-то прохлаждался, — зевая, буркнул Шуклин. — Я спать хочу ещё сильнее, чем обычно.
— Зато на работу сегодня не опоздал, — подбодрил его Роман. — Не переживай, недолго осталось!
Я решительно открыл дверь и зашёл в ординаторскую.
— Доброе утро! — бодро поздоровался я.
Соколов прервался на полуслове и уставился на меня.
— Доброе утро, — через пару секунд ответил он. — Хотя у кого как. Мы тут с Пашей всю ночь работали!
— Так ты же сам вызвался, — усмехнулся я. — Никто тебя не заставлял.
Я повесил сумку, легонько толкнув её, давая знак Клочку, и уселся на диван.
— Интересные случаи были? — поинтересовался у своих коллег.
— Да не, всё как обычно, — зевнул Шуклин. — Пару раз к пациентам на обход сходил, и всё.
Пока он отвечал, в ординаторской появились и Болотов с Тарасовой. А вслед за ними — и Зубов.
— Ну вот, Шуклин, как полезно для вас дежурить, — бодро произнёс он. — В кои-то веки не опоздали! За это вручаю вам сегодня пациента, палата двадцатая, Фёдоров. Покажите, на что вы способны.
Шуклин так обрадовался этому повороту событий, что пулей выбежал из ординаторской, не дожидаясь остального распределения.
— Стремление к работе, вот это я уважаю, — усмехнулся наставник. — Соколов, сегодня вы отправитесь к Ольге Петровне. По какой-то причине она пожелала вас сегодня в качестве помощника.
Лицо у Соколова скривилось на долю секунды. Но гримаса быстро прошла.
— Как скажете, — отозвался он. — Я считаю, что у медсестры можно почерпнуть много полезного и многому научиться.
Как-то легко он согласился…
— Болотов, седьмая палата, пациентка Сукманова, — Зубов сделал небольшую паузу и добавил. — Вам она понравится. Тарасова, девятнадцатая палата, Кудрявцев. Боткин — третья палата, Лаврентьев. Только вам придётся пару часов подождать, он сказал — к десяти будет.
— В каком смысле? — уточнил я. — Пациент не свежепоступивший?
— Да нет, поступил он вчера, — ответил Зубов. — Ему в приёмном всё, что надо, сделали и отправили ко мне. А он на ночь домой попросился, дела какие-то решить. Состояние не экстренное, поэтому я разрешил.
Пациент с этажа аристократов, сразу видны особые привилегии. Вообще нарушать больничный режим было строго запрещено. А уж тем более в первые же дни после поступления.
Ведь если пациент уже оформлен в клинику — то ответственность за него лежит уже на клинике. Однако в случае с аристократами всегда есть место исключениям.
— Хорошо, — пожал я плечами.
Остальные разбежались по пациентам, и мы остались с Михаилом Анатольевичем вдвоём.
— Это не моё распоряжение было, мне сверху приказали, — вдруг проговорил он. — Я сам против такого.