ВЕСЕЛО И СТРАШНО
А теперь давайте обратим наш взор на Стэнли Кубрика. Не секрет, что Хидео Кодзима влюблен в легендарного загадочного упрямца. Кодзима считает «2001: Космическую одиссею» (1968) и другие фильмы примерами для подражания и равняется на великого режиссера. Кубрик любил шокировать публику, но культурная ценность его творений превосходила все ожидания; он был абсолютнейшим тираном на съемочной площадке, но пользовался глубочайшим уважением коллег; был неумолим в своем внимании к деталям и всегда знал больше, чем говорил. Понятно, почему Кодзима им восхищается!
Ну а фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» (1964) с легкостью демонстрирует разницу между одноклеточными и, кхм, нормальными аналитиками. В играх Кодзимы можно найти множество ниточек, ведущих к этому фильму. Помните курящего кубинскую сигару Биг Босса и драматический пролет сигарной этикетки перед нами? Так вот в фильме русский посол отказывается от ямайской сигары в пользу кубинской – понятное дело, не пристало идейному коммунисту держать во рту империалистический продукт загнивающего капитализма. Вот вам и связь с фильмом, а смысл становится кристально ясен, как только вы его посмотрите. Кодзима слишком горд, чтобы использовать прямые цитаты или перефразировать их, поэтому он хитро на них намекает. Легким движением руки бессмысленная деталь превращается в элегантную отсылку к чему-то более внятному.
В основу сюжета фильма легла концепция ядерного сдерживания – и с первой игры серия Metal Gear тоже ориентировалась на него, как на незримый источник напряженности в мире. Важность «Метал гиров» как оружия заключается в том, что они абсолютные козыри в геополитической игре сдерживания и возмездия, мастерски обрисованной и высмеянной в «Докторе Стрейнджлаве». Балансирование на грани ядерного холокоста и творящееся при этом безумие показаны в фильме Кубрика во всей пугающей красе, но в играх Кодзимы упоминаются только косвенно. Исключительно намеками.
Раз уж познакомились с Кодзимой, готовьтесь иметь дело с расплывчатостью, потому что одна отсылка к фильму может иметь аж несколько значений. Возьмем, к примеру, Револьвера Оцелота. Его постоянно кидает из комичности в смертельную серьезность, совсем как маниакальных чудаков из фильма, которые, начиная Третью мировую войну, несут какую-то чушь о фторе в воде и не в силах сдержать похоть и желание побряцать оружием даже перед лицом конца света. Почти у всех персонажей в «Докторе Стрейнджлаве» смешные двусмысленные имена, чтобы подчеркнуть их архетип в полемическом комментарии – и Кодзима с завидной частотой этому подражает. Выходки призрачной руки Оцелота из [122]MGS2 удивительно похожи на поведение, собственно, доктора Стрейнджлава, чья правая рука одержима нацистскими порывами, с которыми ученый не в силах совладать. Рука обладает собственным разумом! Стрейнджлав даже впивается в нее зубами, когда та пытается его задушить – точно так же поступает и Оцелот, пытающийся отвоевать контроль над своей конечностью у призрака Ликвида Снейка.
Чем же еще может быть одержимая рука Оцелота, если не оммажем любимому киногерою? Его рука буквально одержима разумом мертвого персонажа, который получает полный контроль над Оцелотовым телом, как только рядом появляется его брат-близнец Солид Снейк. Для некоторых «аналитиков» все элементарно: отсылку заметили, и все – питание мозга можно отключить. А почему вообще сделан такой творческий выбор? Это оммаж, и все? Неужели мы должны поверить, что у Кодзимы так мало идей, что ему приходится воровать из киноклассики? По логике этих людей, мы должны благодарить всех богов за то, что Хидео Кодзима никогда порнографию не смотрел, иначе в его играх были бы повсюду распиханы откровенные постельные сцены. Да он же не человек, а алгоритм, который считывает данные из фильмов и подгоняет их под шаблон своих игр! Что за дела!
Неважно, что фишка с одержимой рукой могла быть вдохновлена «Принцессой Мононоке» (1997), где проклятая правая рука главного героя действует в ключевые моменты сюжета сама по себе. Но в этих фильмах персонажи не становятся полностью одержимы и не превращаются в свое альтер эго с командующим изнутри призраком. Никому из них даже руку не пересаживали. Это все личные наработки Кодзимы. Не исключаю, что фильмы вдохновили его, но ни один из них не диктовал логику призрачно-ручных дел в MGS2. Мы запросто можем проассоциировать небольшой порез на щеке Солида Снейка, подаренный ему Снайпер Вульф, как с MGS1, так и с «Принцессой Мононоке» – в обоих произведениях порез на щеку герою наносит так или иначе связанная с волками прекрасная воительница, которая в итоге начинает восхищаться им и влюбляется в него. Значит ли это, что Кодзима не черпал у Кубрика вдохновения, потому что либо черпал, либо не черпал, а третьего не дано? Конечно же, нет. Кодзима работает тоньше и такие вещи оставляет открытыми для толкования. События двух фильмов можно сколь угодно долго интерпретировать, и оба сильны в своем послании, но требуют от аудитории раздумий о том, как они вписываются в сложнейшую головоломку серии Metal Gear и ее выбор освещаемых тем.
АРМРЕСТЛИНГ
Так куда же нас приведет дорожка, по которой нас направляет одержимая рука доктора Стрейнджлава? Есть ли веская причина, по которой Кодзима хотел привлечь внимание к этой сцене? Думаю, что мы сможем докопаться до какого-то подобия истины. Уж мы-то будем получше, чем псевдоаналитики, предлагающие большое сочное ничего.
«Доктор Стрейнджлав» – фильм о холодной войне и ее абсурдности. Официально он значится то комедией, то сатирой, но на деле наполнен серьезными и насущными для 1964 года мыслями. Фильм открыл широкой публике глаза на многие вещи, касающиеся применения ядерного оружия, и заставил верхушку США пересмотреть протоколы его использования. Стэнли Кубрик буквально изменил своей «комедией» мир, а возможно, и спас от ядерной катастрофы. По крайней мере, теоретически. Фильм, кстати, выглядит не как комедия: он дотошный, логичный и познавательный. Действие никуда не спешит, тщательно копаясь в деталях всех процедур, порядке субординации и устройстве системы ядерной бомбардировки. Нам показывают все и всех: пилотов, авиабазу и командный пункт, где проводятся важнейшие совещания и принимаются решения. Хотя фильм и снят по мотивам романа-триллера, едва ли Кубрику он понадобился – в процессе работы над фильмом он прочитал пятьдесят книг о ядерной войне. И, насколько известно, не прочитал ни одной об искусстве комедии и фарса. Что-то в фильме вымысел, а что-то приукрасили, но в основном он до пугающего серьезен и достоверен. Кинолента вообще скорее достоверна, чем нет. Можно даже сказать, что это грозное предостережение, притворяющееся комедией. А это как раз то, что лучше всего выходит у сатирических произведений.
Предыдущим фильмом Кубрика была «Лолита» (1962), а последующим стала «2001: Космическая одиссея» (1968). Вообще ни разу не комедии. В первом шла речь о погрязшем в педофилии и разврате Голливуде, а во втором – об инфернальном искусственном интеллекте космической эпохи. Затем он снял «Заводной апельсин» (1971), сказав о ром[123]ане, который лег в основу сценария, следующее: «Меня восхищало в нем все: сюжет, идеи, персонажи и, конечно, язык. Разумеется, история в романе работает на нескольких уровнях: политическом, социологическом, философском и, что самое важное, на фантазийном психологически-символическом» (выделение мое). Кодзима знал эти цитаты – своих кумиров он всегда изучал внимательно. То, что абсурдизм, сюрреализм и психологический символизм названы самыми важными элементами фильма, зацепило впечатлительного японского киномана, которого отец в детстве заставлял разбирать идеи и смыслы просмотренных кинолент. Ведь иногда самые бессмысленные и пустяковые вещи таят в себе самый важный смысл. С Дэвидом Линчем знакомы? Он не только фанат Кубрика, но и еще один автор, которого Кодзима боготворит. Эти титаны кинематографа только и делали, что прятали суть произведений под завесой тайн и метафор, охотно позволяя жующим попкорн зрителям пропустить все, ради чего их фильмы затевались.
Держа все это в голове, взглянем на доктора Стрейнджлава. Кажется, что он самая комичная и неправдоподобная часть фильма, чья клоунада отвлекает внимание зрителя от серьезности его слов. Но именно здесь Кубрик ловко маскирует свой замысел, ведь комедия – лучший из камуфляжей. Он освоил «Игру в стелс» задолго до того, как на сцену вышел Кодзима. А Уэллс освоил ее, когда японца даже в проекте не было. Доктор Стрейнджлав – нацист, возглавляющий американский научно-исследовательский отдел во времена холодной войны. Вот и операция «Скрепка». Вот и НАСА, использующее инженеров смерти ради собственной выгоды и дающее им самые высокие посты. В 1964 году такие фокусы на экране – настоящий шок и повод для скандала. Одержимая рука Стрейнджлава выдает его истинное «я» и неспособность скрыть, кто он на самом деле. А надетая на нее перчатка только усиливает эту «шуточную» метафору. Он вскидывает руку в нацистском приветствии и оговаривается, обращаясь к президенту «мой фюрер». За этой глупостью скрыта тревожная реальность. Под видом лжи Кубрик раскрывает истину – что и имела в виду Ева, говоря о «сокрытой во лжи» правде. Нет сомнений в том, что Кубрик и Питер Селлерс – два еврея, чья юность пришлась на период Второй мировой войны, находили что-то противоестественное в факте потворства нацистам американской военной верхушкой.[124]
Извращенная логическая цепочка доктора Стрейнджлава в итоге приводит к идее постапокалиптического будущего – жизни под поверхностью уничтоженной планеты, – мысли ужасной и отчасти оккультной, но четко сформулированной и звучащей научно обоснованно. Такой порочной, кошмарной логикой и руководствовались научные технократы в программах селекции и евгеники. В фильме подземным обитателям предлагается беспрепятственное размножение с женщинами, выбранными специально по их половым характеристикам в пропорции «десять женщин на одного мужчину», где каждый мужчина – избранный представитель элиты, разумеется. Это стопроцентная нацистская мечта – вывести расу господ и управлять судьбами человечества, и мы видим, как она близка собравшейся в командном пункте американской элите и присутствующему там русскому послу – все одобряют идею о бесконечном совокуплении. Вот почему полное название фильма поясняет – «как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу», ведь для устроивших эту войну все может сложиться удачно! В конце концов, глобальный ядерный холокост дает шанс начать все с чистого листа, уютно укрывшись под землей с компанией могущественных социальных инженеров, строящих новый мировой порядок. Британским технократам начала двадцатого века очень бы понравилось! В фильме даже размышляют о психологических последствиях такого решения: например, не будут ли люди под землей настолько убиты горем и осознанием кошмарности произошедшего, чтобы продолжать жить. Доктор Стрейнджлав поясняет, что никаких ужасов не будет – только теплые воспоминания о прошлой жизни и предвкушение светлого будущего. Все это мастерски и в красках расписано, чтобы показать, как же хорошо хитрый нацист и сценаристы фильма продумали этот план. Но если отбросить мрачную реальность, стоящую за этой риторикой, то в чем же юмор? В том, что командный пункт набит полоумными кретинами? Сложно поверить, что Кубрик не знал о реально существующем движении технократов. Любой образованный человек имел представление о плане уничтожения старого мира и его возрождения под землей с последующим заселением и контролем над обществом – прямо как в «Облике грядущего». Герберт Уэллс был настоящей легендой и до, и после мировых войн – труды «отца научной фантастики» изучали все, кто интересовался футуризмом и его политическим значением.
Кубрик акцентирует внимание на том, что во время взрывной кульминации фильма коварные социальные инженеры будут в выигрышной позиции – это, кстати, финальная шутка фильма. И этот важнейший визуальный каламбур многие пропускают, не замечая его за второстепенными сюжетными линиями и растущим напряжением. А происходит вот что: в тот момент, как план нациста-технократа покинуть поверхность и начать строительство цивилизации заново принимается, он чудесным образом встает с инвалидного кресла. Почему? Потому что при новом мировом порядке начнется отбор особей мужского пола по их физическим и половым характеристикам. Встав, он в прямом смысле оказывается в «выигрышной позиции». И убеждает всех, что не стоит исключать его из генофонда и лишать радостей грядущего сексуального марафона. Возможно, все это время он ради сочувствия искусно притворялся калекой, но сбросил личину, как только казаться сильным стало выгоднее. Ну гениально же. Многие задавались вопросом, почему фильм назван в честь ученого-нациста, у которого экранного времени и реплик – кот наплакал. Он и не главный герой, и не антагонист. Так, второ-, а то и третьестепенный персонаж, никак не влияющий на основные события фильма. Его реплики запутанны, абсурдны и не имеют никакого отношения к главной теме – предотвращению ядерной войны. Можно взять и вообще вырезать его из фильма – лента от этого только выиграет. И все же в названии именно его имя на первом месте, а, казалось бы, бессмысленный подзаголовок имеет смысл только с точки зрения доктора Стрейнджлава, нациста-технократа. Мы знаем, как называется фильм еще до просмотра, поэтому все время должны ждать его появления на экране и внимательно слушать то, что он говорит. Все остальное – лишь контекст.
Юмор – это инструмент. Хидео Кодзима знает это и использует абсурдность своих игр, одновременно скрывая и раскрывая правду. Он ссылается на произведения других авторов как на дополнительные материалы, которые необходимо изучать и анализировать вместе с его собственными, или как на недостающий кусочек пазла, завершающий его работу. Это связи, имеющие собственный смысл, как серия гиперссылок на веб-странице. Заметить ссылку мало – нужно кликнуть и посмотреть, куда она приведет.
Если мы свяжем одержимую руку с «Принцессой Мононоке», то что же увидим в насыщенном подтекстом аниме? По сути, это комментарий на тему порождающего ненависть и бессмысленные конфликты противостояния идей индустриализации и богов природы. Наложенное на руку проклятие герой получает в результате встречи с одержимым ненавистью кабаном. Наделив жертву огромной силой, оно значительно сокращает срок его жизни. Герой покидает родную деревню в поисках источника ненависти и попадает в промышленную крепость, производящую в феодальную эпоху мощное огнестрельное оружие – эти оружейники сражаются с самими богами. Идея борьбы богов природы с аморальной, утратившей равновесие индустриальной цивилизацией хорошо известна в японской мифологии. Тут еще можно вспомнить про Годзиллу. В японских преданиях человечество со всей его ненавистью и войнами изображается как абсолютный источник зла и страданий, а не как жертва высшей развращающей силы вроде дьявола, искушающего добрых по своей сути людей. Жестокость и масштабы человеческих конфликтов бесконечно набирают обороты, ведя к ужасному концу, и пока эти трагедии продолжаются, восстановить искреннюю красоту и равновесие природы практически нереально.
Не исключено, что Хидео Кодзима решил сослаться на этот фильм, чтобы показать, как далеко человечество зашло в двадцать первом веке, когда его собственные ложные боги – искусственный интеллект – судят своих создателей и диктуют им будущее, руководствуясь старой извращенной логикой давно забытой ненависти. Те же люди, которые жаждали играть в бога в эпоху индустриализации и тотальной войны, до сих пор из могилы направляют наше развитие и глобальную политику. ИИ-система «Патриотов» является логическим завершением пророчества Уэллса из «Облика грядущего» – тошнотворного призыва изуродовать, изнасиловать мир, сделать его бесплодным и заменить искусственными подземными городами, управляемыми социальными инженерами. Может, и одержимая рука Оцелота – намек на то, что мерзости безбожной технократии Запада станут проклятием, которое сожрет нашу самостоятельность и свободу. Как и герою аниме, нам придется сдерживать ненависть, подчиняющую наш разум. Вероятно, Кодзима углядел ту самую связующую нить между работами Кубрика и Миядзаки: проклятую руку, одновременно символизирующую последствия выбора войны и индустриализации взамен мира и природы и раскрывающую скрытые планы ученого-нациста, мечтающего о создании нового мирового порядка, в котором нынешний мир будет уничтожен, а смерть человечества с радостью воспримется как шанс реализовать его больную фантазию. Возможно, все взаимосвязано.