В здании аэропорта он не бывал лет пятнадцать, если не больше. Некогда симпатичное, хоть и в совковом стиле, оно страшно обветшало и производило впечатление наспех отмытого коровника. Внутри было почти пусто – а ведь Семен помнил этот зал людным и красивым. На посадку теперь приходилось тащиться через второй этаж и предварительно проходить сначала таможенный досмотр вместе с обычным, авиационным, потом пограничный контроль, а потом довольно долго сидеть в тесном зале ожидания с крохотным магазинчиком «Дьюти-фри». Магазинчик выглядел под стать аэропорту, но водку в нем продавали. Семен решил, что надо, и взял плоскую бутылочку «Немирова» плюс банку пепсухи на запивку.
В большое, во всю стену, окно виднелся самолет, на котором предстояло лететь, – сначала Семен решил, что это АН-24, но смущал непонятный конический вырост в корме. У настоящего АНа там косой срез – это Семен прекрасно помнил еще по перелету из Краснодара. Позже выяснилось, что сегодня предстояло лететь на более новом французском аналоге именем ATR-42.
«Француз так француз, – с непонятным безразличием подумал Семен. – Авось долетит».
Кресла в этом французе, во всяком случае, были просторнее, чем в АНе, – даже коленками Семен ни во что не упирался. Полет прошел скучно и уныло – сначала Семен глядел в окно, потом задремал даже, а потом разбудили чаем с печенькой. После он вдумчиво заполнил миграционную карту, а оставшиеся полтора часа просто сидел, глядя на редкие облака и на землю далеко внизу, затянутую белесой дымкой.
Ближе к Москве облаков стало больше. Семен порадовался, что помимо любимой куртки прихватил и любимый свитер – в последний момент сунул в сумку. И правильно сделал: едва выйдя на трап, он сразу почувствовал, что Москва находится много севернее. Хорошо, что модерновый низкопольный автобус ждал совсем рядом – Семен шмыгнул в него, словно мышь в укрытие, и сразу же полез в сумку за свитером.
Утеплившись, он почувствовал себя увереннее и веселее. Автобус, прошипев пневматикой дверей, тронулся и поехал, сначала по необъятному полю, мимо разрисованных логотипами авиакомпаний самолетов, потом мимо обнесенной забором стройки. Наконец прибыли к стеклянному подъезду, где, ежась на ветру, поджидала девушка в пограничной форме.
Эскалатор (новенький!). Зал с несколькими очередями к стеклянным будочкам.
– Цель прибытия в Российскую Федерацию?
– По делам… – пожал плечами Семен, глядя пограничнику прямо в глаза.
Тот вздохнул, и – шлеп! – штампом в уполовиненную миграционку.
Российские таможенники отнеслись к зарубежным гостям столицы с величайшим равнодушием – не только не трясли, но даже и вопросов никаких не задали, хотя Семен уже приготовился доложить, что валюты, предметов старины, искусства, оружия и наркотиков при себе не имеет.
А едва он совершенно официально вывалился из зоны прибытия в зал, на обычную российскую землю, в кармане куртки грянули Pogyes.
Звонок шел, разумеется, на номер Неба-ТФ.
– Слушаю? – настороженно отозвался Семен, стараясь не выпускать из поля зрения сумку.
– Welcome to Russia! – произнес хорошо знакомый голос; как показалось Семену – очень чисто и естественно, совершенно по-американски, без всякого акцента. А затем уже по-русски: – Как долетел?
– Спасибо, нормально, – сухо отозвался Семен.
Наверное, ему не следовало говорить так сухо – в сущности, все дальнейшие действия напрямую зависели от звонившего, потому что идти Семену в Москве было совершенно некуда. Денег с собой он, конечно же, взял, но немного, всего пятьсот долларов. Семен прекрасно представлял, что по московским меркам это ничто. Но, собственно, Семен и брал их как аварийный запас на случай, если все это окажется каким-нибудь нелепым розыгрышем – чтобы купить обратный билет и вернуться. Не сразу, конечно: раз уж прилетел, денек-другой следует поглазеть на столицу бывшей Родины, дохнуть воздуха предков. Удушливая атмосфера хохляцкой брехни и ненависти за последние лет десять приелась по самое не могу.
Семен не был наивным человеком – он не надеялся, что в России много лучше. Просто не мог больше видеть откормленные рожи украинских политиков и слушать очередные лживые обещания, которые никто не собирался выполнять.
– Значит, так, – голос из мобильника вернул Семена к реальности. – Внимательно слушай объявления по залу. Экспресс в Москву через двадцать минут. Найти его просто: выйдешь из здания аэропорта и все время налево. Там указатели, не собьешься. Где взять денег – поймешь через пару минут. Пин-код – два, три, девять, семь. Запомни, два, три, девять, семь. Успехов.
Семен не успел ничего переспросить – его странный собеседник отключился.
«Чем дальше, тем веселее, – подумал Семен, убирая мобильник в карман и подхватывая с пола сумку. – Объявления, значит, слушать. Ладно, послушаем…»
Дикторша как раз вещала что-то о регистрации на рейс до Стамбула. Вскоре она ненадолго умолкла, а потом заговорила снова:
– Внимание! Семен Немоляев, прилетевший из Николаева рейсом Ю-Тэ семьсот семьдесят, пройдите, пожалуйста, к справочному бюро, вас ожидают.
Пока Семен шарил взглядом по залу ожидания, дикторша повторила объявление еще дважды.
Ага, вон и нужное окошко. Правда, рядом никого нет – а сказали, что ожидают.
Семен пересек зал, поозирался – людей вокруг было, в общем-то, достаточно, но никого нельзя было заподозрить в ожидании около справочной. Наоборот, все были поглощены чем-нибудь своим: кто внимательно изучал таблицу вылетов, кто уставился на экран телевизора, по которому транслировали хоккейный матч, кто просто шел по своим делам. Семен для порядку повертел головой еще с полминуты, а потом все же обратился в окошко:
– Здравствуйте! Тут объявили, что меня ждут, а я никого не вижу!
– Вы Немоляев? – уточнила немолодая женщина в модных очках-паутинках.
Окошко было таким крохотным, что, кроме лица женщины и очков, Семен ничего больше не видел.
– Да, Немоляев.
– Будьте добры паспорт, – попросила женщина.
Семен предъявил – на этот раз без ненужной суеты и спешки.
Женщина взглянула на страницу с именем-фамилией, на фотографию и вернула паспорт на стойку. А рядом выложила кредитную карточку.
– Банкомат напротив и еще один – у «Шоколадницы».
– Спасибо… – пробормотал Семен, сгребая паспорт и кредитку со стойки.
«Вот значит, что за пин-код, – сообразил он через пару секунд. – Ну да, логично – за экспресс в Москву надо будет заплатить, причем рублями».
Вторично пересекая зал, Семен подглядел в обменнике курсы доллара и евро к рублю – считать было удобно, доллар почти ровно тридцать рублей, евро – почти сорок. Наверное, стоило снять с карточки тысячи три-четыре. Так, на всякий случай, чтобы было. Москва все-таки.
Манипуляции с банкоматом он производил с некоторой опаской, но все прошло без малейших заминок, пин-код подошел и меньше чем за минуту Семен стал счастливым обладателем трех российских тысячных купюр. Проверять остаток средств на карте Семен постеснялся. Мало ли, вдруг нужно будет ее потом вернуть.
Не случилось проблем и с поиском места, откуда уходили обещанные экспрессы. К некоторому удивлению Семена, они отправлялись из-под земли – пришлось спускаться по эскалатору на платформу, очень похожую на станцию метро. Как раз подошел поезд и в него принялись грузиться пассажиры. Погрузился и Семен. В отличие от прокопченных пригородных дизелей Николаева, этот смотрелся запредельно модерновым и удобным.
Полчаса Семен глазел в окно, а на выходе в город у Киевского вокзала его настиг очередной звонок.
– На Киевском уже?
– На Киевском.
– Садись в метро. Проездной можешь сразу месячный брать, потому что ездить тебе придется много. Синяя радиальная ветка, станция Первомайская. Найдешь? Не заплутаешь?
– Разберусь, – заверил Семен.
Он и впрямь не сомневался, что разберется.
Вход в метро обнаружился прямо в туше вокзала. Некоторое время Семен постоял в очереди, хотя некие темные личности кавказской наружности предлагали проездные из-под полы со скидкой. Семен решил не рисковать и, несомненно, правильно сделал – около турникетов, как раз когда он прикладывал проездной к желтому кругляшу валидатора, полицейский при посильной помощи дежурной кого-то сосредоточенно винтил под беспрерывные тревожные трели свистка. Окружающие на это не обращали ни малейшего внимания, из чего Семен заключил, что Москва осталась, как и прежде, равнодушной и холодной к человеческим существам.
Воспоминания детства о визите в Москву с отцом подсказывали, что в метро главное – внимательно глядеть на указатели. Семен глядел. Внимательно. И ни малейших проблем с попаданием на нужную ветку и выбором поезда в нужную сторону не испытал. Он помнил станцию Киевская конечной, но эти времена безвозвратно прошли – теперь Арбатско-Покровская линия простиралась далеко на запад и северо-запад, если топология карты метро хоть сколько-нибудь соответствовала действительности. Впрочем, Семену все равно было не туда, а на восток: станция Первомайская оказалась предпоследней на этой ветке. Семен забился в угол нового, прежде невиданного состава и отправился в путь по московской подземке.
Смотреть было особенно не на что, пассажиры-попутчики оставались по-московски безучастными к окружающим; Семен под мерное покачивание вагона стал даже задремывать, но тут очень удачно поезд на некоторое время выбрался из-под земли на поверхность, а после расположенной под открытым небом станции как раз объявили Первомайскую.
В метро Семен провел около получаса.
Неведомый телефонный поводырь на удивление точно прогнозировал его перемещения: едва Семен вышел из подземного перехода на улицу, последовал звонок на Небо-ТФ.
– Ты куда вышел из метро – по ходу поезда вперед или назад?
– Вперед.
– Отлично! Сюда и надо. Ты находишься на Девятой Парковой улице. Чуть впереди – Измайловский бульвар. Тебе налево по бульвару, до Седьмой Парковой. И даже чуть дальше. Давай, выходи на бульвар, тут идти минут пять, не больше.