Не помня сам себя от ужаса, я пополз обратно и вскоре налетел на сторожа.
Сторож даже икал от страха.
¾ В-видели? В-видели? — прошамкал он.
Я бросился бегом к сторожке, вбежал в нее и, покрытый каплями холодного пота, бессильно опустился на лавку.
Минут через пять дверь распахнулась.
На пороге стоял Путилин.
Я быстро взглянул на него, и чувство огромного удивления и искреннего восхищения охватило меня: он был так же невозмутимо спокоен, как и всегда, как будто ровно ничего не случилось!
¾ Ты слышал? — подошел я к нему.
¾ Слышал.
¾ И видел?
¾ Что именно?
¾ Этот таинственный огонь и этого призрака в белом?
¾ Видел. И на более близком расстоянии, чем ты.
¾ И ты... ты совершенно спокоен?! Ты говоришь об этом таким тоном...
¾ А что же мне прикажешь делать? Падать со страха в обморок? Да? Браво, хорош бы я был «великий», как иные меня называют, сыщик! Нет уж, это я предоставлю лучше вам — нервным докторам, любящим заниматься чертовщиной и прочими оккультными благоглупостями.
¾ Позволь, Иван Дмитриевич, — вспыхнул я, задетый за живое. — Есть мера всякому неверию и всякому всеотрицанию. То, что сейчас произошло, есть факт реальный. Или, быть может, ты и это будешь опровергать? Быть может, у всех нас троих явилась моментальная массовая галлюцинация слуха и зрения?
¾ Вот что, доктор, этот спор мы закончим с тобой завтра, так как опять оба приедем сюда. А пока... пора по домам! Я устал и страшно хочу спать.
И Путилин, заявив дрожавшему от страха старикусторожу, что мы приедем завтра (вернее, сегодня, ибо был уже третий час в начале) к ночи и, дав ему ассигнацию, взял меня под руку.
Мы вышли через кладбищенскую калитку.
— Экипаж наш я оставил в расстоянии полуверсты отсюда. Придется шлепать по грязи.
Было около четырех часов утра, когда мы расстались, условившись, что сегодня к ночи Путилин заедет опять за мной.
Путилин, по обыкновению, спал очень мало. В одиннадцать часов утра он уже вошел в свой служебный кабинет.
¾ Вот, ваше превосходительство, карточка. Этот господин дожидается вас.
Путилин взглянул на карточку и поморщился.
Сергей Иванович Разудайлов («Укус»)
Хроникер газеты «Петербургские сплетни»
¾ Что ему надо? — недовольно вырвалось у Путилина.
¾ По всей вероятности, жаждет каких-нибудь сведений для газеты, — усмехнулся дежурный агент.
¾ Укус... И псевдоним-то поистине богомерзкий. Ох уж эти репортеры! Никуда от них не спрячешься: кусают они, точно песьи мухи, сколопендры. Впустите его.
Через минуту в кабинет вбежал рысцой какой-то юркий господин в черном сюртуке с вылезшим из-под воротника галстуком.
Путилин нарочно принял чрезвычайно суровый вид.
¾ Господин Кусайлов? — отрывисто спросил он.
¾ Не Кусайлов, а Разудайлов, ваше превосходительство. А Укус — мой псевдоним.
¾ Виноват. Что вам угодно?
¾ Видите ли, ваше превосходительство... Наша газета ставит своим девизом не только описывать события, но стараться их предугадывать, так сказать, предвосхищать.
¾ То есть как это, предвосхищать? — с удивлением поглядел на бойкого репортера Путилин.
¾ А очень просто. Тут все дело в нюхе. Допустим, пожара еще нет или убийства. Номер газеты может выйти бледным, скучным. Как сделать, чтобы угодить публике, редактору, издателю и заработать одну-другую трешку? Очевидно, выход только один — надо предугадать пожар или убийство.
¾ Позвольте, сколько мне известно, пожары и покойников «предугадывают» только... собаки своим воем... — еле удерживаясь от смеха, серьезно проговорил Путилин.
¾ Xe-xe-xe! Xa-xa-xa! — почтительно рассмеялся репортер, стараясь замаскировать кислое выражение лица. — Честное слово, ваше превосходительство. Это очень остроумно.
¾ Однако я вас попрошу перейти к делу. Еще раз, чем могу служить?
¾ Виноват, продолжаю... Так вот, вчера, вернее, сегодняшней ночью я мог не только предвосхитить необычайное происшествие, но дать вполне правдивое описание того, что я видел, узнал.
«Что он, рехнулся, что ли? Что он за чепуху мне несет?» — с досадой подумал Путилин.
¾ Слушайте, господин Кусайлов... виноват, Разудайлов! Во-первых, если вы могли что-либо описать правдивое, то почему вы этого не сделали, а во-вторых, какое до всего этого мне дело?
¾ Вам-то, ваше превосходительство?
¾ Да, мне-тo! — уже раздраженно вырвалось у Путилина.
Репортер хитро прищурился:
¾ А что вы думаете, ваше превосходительство, если бы сегодня в газете появилась трескучая статья под таким канальским заголовком: «Путилин — на Охтенском кладбище! Страшная ночь! Таинственные видения! Путилин среди выходцев из могил отыскивает страшного преступника!» Да, что вы думаете относительно этого?
Путилин был поражен донельзя.
Он даже привстал, с суеверным ужасом глядя на хроникера.
¾ Вы... вы откуда же это узнали?
Лицо репортера сияло торжеством.
¾ Что, правда это? Видите, ваше превосходительство, я доказал вам, что иногда можно предвосхищать события.
¾ Бросьте болтать ерунду! — резко проговорил Путилин. — Скажите лучше, как вы проследили меня?
¾ Очень просто: я слежу за вами так ревностно, как ни один агент не следит за преступником. Что поделаешь: жена, дети, пять человек детей. Надо пятаками зарабатывать кусок насущного хлеба.
¾ Нет, честное слово, вы — молодец. Я был бы доволен, если бы у меня все агенты походили на вас! Что же, вы были на кладбище?
¾ Был. Мы приехали туда втроем.
¾ Как втроем? Кто же еще двое?
¾ Я, вы и доктор, ваш приятель.
¾ Где же, черт возьми, вы находились?!
¾ Позади... на рессорах... хотя, откровенно говоря, путешествие было не из приятных, так я весь был облеплен грязью, но зато выгодное: оно не стоило мне ни пятиалтынного!
¾ И что же вы видели на кладбище?
¾ Откровенно говоря, со страха — я ужасно боюсь кладбища ночью — я мало что видел. Что-то дьявольски завывало, мелькал какой-то огонь. Ей-богу, я боялся, как бы вы с вашим доктором не угодили в преисподнюю.
Путилин хохотал до слез.
¾ Ну-с, вернувшись, я бросился в редакцию писать сенсационную статью, но тут меня взяло раздумье, а что, дескать, если этим я разрушу какой-нибудь гениальный план, ход Путилина? И я, скрипя сердце, бросил в корзину начатую статью.
¾ Ну, за это большое вам спасибо. Вы — молодец. Вы правы, если бы вы поместили статью, вы оказали бы мне и правосудию отвратительную услугу. Что же в награду вы хотите получить?
¾ Сведения, самые подробные.
¾ Хорошо, когда это будет возможно, я вам их дам. Вам — первому.
¾ Вы позволите, ваше превосходительство, навещать вас?.. Что вам стоит дать иногда какой-нибудь материалец...
¾ Что с вами делать — приходите! — улыбнулся Путилин. — От вас ведь никуда не скроешься.
Когда сияющий «Укус» вышел из кабинета, Путилин схватился за голову:
¾ Честное слово, вот то, что страшнее всего!
Действительно, в начале одиннадцатого часа вечера ко мне вошел Путилин.
¾ Признайся, доктор, тебе не особенно улыбается мысль вторично испытать ужас перед мрачными тайнами Охтенского кладбища? — здороваясь со мной, шутливо спросил он. И рассказал о визите репортера.
¾ Откровенно говоря, да. Но, с другой стороны, — мое любопытство сильно подстегнуто. Имей Иван Дмитриевич, однако в виду, что я еду с тем условием, чтобы сегодня находиться бок о бок с тобой. Я предпочитаю всякой опасности, всякому ужасу глядеть в глаза, а не находиться от них на почтительном расстоянии.
¾ Ладно, ладно, мой храбрый доктор, — улыбнулся Путилин. — Я помню свое обещание, и сегодня ты будешь вместе со мной очень близко наблюдать таинственный свет и страшный призрак.
Чем ближе подъезжали мы к кладбищу, тем неприятно тоскливое чувство овладевало мною все с большей и большей силой.
То, что я видел и слышал вчера, вставало передо мною с поразительной наглядностью.
Вот и оно, это унылое, мрачное кладбище.
Как и вчера, нас встретил у ворот старик сторож.
¾ Ну, что, старина, свет и призрак еще не показывались? — обратился к нему Путилин.
¾ Никак нет, ваше превосходительство, — угрюмо, с дрожью в голосе ответил сторож. — А выть — воет.
¾ Ну, вой — не беда. Это не так страшно. И действительно, пока мы шли до сторожки, все тот же отвратительный унылый, печальный вой-свист проносился по царству мертвых.
¾ Кстати, я забыл тебе сказать, какая случилась непонятность, — обратился ко мне в сторожке мой друг. — Оказывается, знаменитый Домбровский, который проделал со мною такую хитроумную шутку с гробом о двух днах, бежал из пересыльной тюрьмы. Мне почему-то сообщили об этом только вчера. Наши милыe порядки... Вчера я получил от него опять письмо. На, прочти...
«Мой великий друг! Я снова на свободе и очень бы хотел Вас повидать. Где бы только нам с Вами встретиться? Ваш Домбровский».
¾ И вот вместо того чтобы ловить этого негодяя, по которому давно уж плачет виселица, я трачу время на это глупое дело.
¾ Положим, оно, это дело, довольно загадочное, — ответил я.
Путилин сделал рукой жест досады.
¾ А, все ерунда. Слушай, как я объясняю себе все эти кладбищенские «ужасы» и «тайны». Свист-вой, который ты слышал, происходит по весьма простой причине: ветер попадает в отверстия какого-нибудь памятника и производит эти «страшные» звуки. Это нечто вроде фокуса с пустой открытой бутылкой, подвешенной на ветер.
¾ Ну, а таинственный свет?
¾ Это блуждающие огни. Как тебе известно, блуждающие огни есть не что иное, как фосфорическое свечение гниющих органических веществ, чем и объясняется появление их преимущественно на болотах и кладбищах.