Не успел я выскочить из спальни, смежной с моим приемным кабинетом, как в него вошел, громко звеня шпорами и пристукивая саблей, гусарский полковник.
Я попятился даже.
¾ Что вам угодно? — в чрезвычайном удивлении спросил я.
¾ Попросить вас, господин доктор, немедленно одеваться, чтобы следовать вместе со мной.
С нами крестная сила! Голос Путилина, моего талантливого друга!
¾ Иван Дмитриевич, да неужто это ты?! — Путилин — это был он — громко расхохотался.
¾ Что — удивлен? Таким меня еще никогда не видел?
¾ Черт знает, что такое... Ты, кажется, твердо решил сводить меня с ума своими сюрпризами.
¾ Однако, живо, живо! Нам нельзя терять времени, доктор! Мы должны ехать.
¾ Куда?
¾ Далеко. В Колпино.
¾ Что? В Колпино? Сейчас? Ночью? Зачем? Да сейчас уже и поезда нет.
Моему изумлению не было границ.
¾ Когда ты только избавишься от твоей постоянной привычки засыпать меня вопросами? А относительно того, как мы доберемся туда, не беспокойся: нас ожидает лихая тройка.
Через несколько минут мы уже находились в коляске.
¾ Ну, лихо валяй, Николай! — возбужденно крикнул кучеру мой друг.
По интонации голоса его я понял, что он находится в том отличном состоянии духа, какое у него всегда бывает, когда он нападал на верный след.
Признаюсь, сильное любопытство разбирало меня. «Что за история? Зачем мы ночью катим в Колпино?» Но, наученный горьким опытом, я знал, что все расспросы бесполезны до тех пор, пока мой гениальный друг не сочтет нужным сам объясниться.
Я только кряхтел, ожесточенно куря сигару.
¾ Любопытно? — вдруг спросил меня Путилин, лукаво поглядывая на меня.
¾ Ничуть, — с притворным равнодушием ответил я.
¾ Ой, врешь, доктор! — тихо рассмеялся он. — Вижу по тому, как ты дымишь сигарой... Признайся, что моя форма тебя смущает.
¾ Отчасти... если хочешь...
¾ С чего, дескать, Иван Дмитриевич обратился в гусарского полковника? Правда?
¾ Правда.
¾ Ну, так знай, что я тебе еще не такой сюрприз приготовил.
¾ Ого!
¾ Знаешь ли ты, куда и зачем мы едем?
¾ Понятия не имею, за исключением того, что мы едем в Колпино.
¾ Мы, — Путилин сделал паузу, — мы едем в церковь венчаться с тобой.
Как ни был я искушен всевозможными трюками гениального сыщика, я не поверил своим ушам.
¾ Что такое? Венчаться? Мы с тобой?!
¾ Венчаться. Мы с тобой. Вот в этом чемодане и твой подвенечный наряд.
Я не мог выговорить ни слова от изумления.
¾ Ты шутишь?
¾ Нимало, — ответил Путилин, раскрывая чемодан и вынимая из него белое платье, белые туфли, фату, флердоранж. — Помилуй Бог, если в фешенебельной петербургской церкви могла венчаться купеческая дочь с гусарскими усами, то почему в скромной колпинской церкви не может случиться такая же оказия?.. Прошу покорно, доктор, скинуть с себя все, что полагается, и облечься в наряд невинной голубицы.
¾ Иван Дмитриевич, не рехнулся ли ты?! — воскликнул я.
Путилин передернул плечами.
¾ Честное слово, доктор, ты заставляешь меня сожалеть, что вместо тебя я не взял с собою мою агентшу, твою знакомую по делам «Квазимодо» и «Калиостро». Но я хотел доставить тебе удовольствие... Ну, ну, мой старый друг, облачайся. Ты не рискуешь простудиться, так как ночь на редкость тепла. Я помогу тебе...
И... не прошло и пяти минут, как рядом с Путилиным сидела невеста, не скажу, чтобы очень изящная, так как она была — ваш покорный слуга, доктор медицины.
¾ Скорей! Потрогивай, Николай! — покрикивал на кучера Путилин.
Мы ехали по шоссе, тянувшемуся параллельно полотну железной дороги, очень быстро. Верстовые столбы мелькали. Душная июньская ночь, когда еще заря с зарей сходится, кончалась. Вот-вот — и должно было появиться солнце во всем своем сверкающем великолепии.
¾ Что же я должен делать? — обратился я к моему «жениху».
¾ Молчать. Больше ничего. Остальное предоставь мне, — невозмутимо ответил Путилин.
Вот из-за леса уже брызнули первые лучи восходящего солнца. Мы подъехали к Колпину.
Колпино в то время было совсем маленьким, глухим посадом с церковью, с небольшими деревян-ными домишками, пользовавшимся далеко не лестной репутацией.
Несколько раз там были обнаружены тайные притоны фальшивомонетчиков, воров-рецидивистов и даже убийц. Когда мы въехали в него, он спал еще, этот посад. Ни души, ни звука. Даже собаки не лаяли.
¾ К дому священника, около церкви! — отдал Путилин приказание кучеру.
«Святители! Да никак Иван Дмитриевич на самом деле думает о венчании?» — с изумлением подумал я.
Мы проехали несколькими узкими улицами — если только эти закоулки между домишками можно так назвать — и остановились около одноэтажного деревянного домика, потонувшего в зелени сада.
¾ Ну-с, вот мы и приехали, — пробормотал мой талантливый друг. — Теперь прошу тебя опустить вуаль на лицо, особенно тщательно закутать им лицо и не произносить ни слова.
Он вылез из коляски.
¾ А я?
¾ Пока погоди.
Подойдя к высокому крылечку и поднявшись по ступеням его, Путилин постучал в дверь.
Из сада донесся неистовый лай собаки.
¾ Кто там? — раздался из-за двери недовольный женский голос.
¾ К батюшке приехали, — ответил Путилин.
¾ Да кто вы будете?
¾ Отворите, тогда увидите.
¾ Как бы не так! А если вы разбойники?
¾ А вы сами кто будете? — со смехом в голосе спросил Путилин.
¾ Я-с матушка попадья.
¾ Так вы вот что, матушка, пойдите к вашему супругу... Он спит?
¾ Почивает...
¾ Будите его скорей, скажите, что из Петербурга гусар приехал с барышней... Он знает, по какому делу...
Но будить матушке батюшку не пришлось: очевидно, он или кого-нибудь поджидал, или же сон его был очень чуток.
Дверь распахнулась.
¾ Иди, иди! Не твоего ума тут дело, — бросил старый-престарый священник своей попадье.
Та, однако, терзаемая, по-видимому, злейшим любопытством, выглянула и всплеснула руками.
¾ Военный! Невеста! Батюшки святы! — и быстро скрылась.
На лице священника, вышедшего в одном подряснике, изобразилось некоторое удивление при виде Путилина.
¾ Ну, вот, батюшка, доставил вам невесту. Позвольте представиться: однополчанин моего друга, полковник Путилин.
¾ Весьма приятно-с... Польщен честью. Изволили сказать: Путилин? Не родственник нашему замечательному начальнику сыскной полиции, Ивану Дмитриевичу Путилину, проникновенно раскрывающему самые тщательные дела?
Путилин усмехнулся.
¾ Нет-с, батюшка, не состою в родстве.
Я, несмотря на все мое необычайное положение в роли и костюме невесты, еле удержался от смеха.
¾ Простите уж великодушно, что стою перед вами в столь неприглядном виде, — пробормотал престарелый иерей. — А скажите, пожалуйста, какую же из двух невест изволили вы привезти?
¾ Как которую из двух? — с сильнейшем изумлении вырвалось у Путилина.
На этот раз в голосе моего друга я ясно различил нотки не притворного, а искреннего удивления.
«Что все это означает?» — пронеслось у меня в голове.
¾ Так-с, ведь сейчас двух будем окручивать, — улыбнулся престарелый иерей.
Путилин провел рукой по лбу (этот жест он всегда употреблял, когда его что-либо сильно озадачивало) и вдруг громко рассмеялся.
¾ Невесту первого обратившегося к вам, батюшка! — Хохот Путилина был настолько заразительно-веселым, что батюшкасам тихо рассмеялся.
¾ Девицу Сметанину, значит? Ах, бедокуры вы, бедокуры! Эдакие вы фортели выкидываете! Нагорит мне здорово за ваши гусарские проделки...
Путилин расхохотался еще пуще.
¾ Однако, батюшка, я думаю, что коляску следовало бы ввести во двор... Неравно, кто увидит... хоть и рано еще, всего четвертый час в начале, а вдруг кто проснется.
¾ Верно, верно, — смущенно залепетал иерей. — А невестушка?
¾ Я ее сейчас высажу, и мы подождем здесь, у крылечка, вас.
¾ А в горницы? Милости просим, в горницы.
¾ Нет, не беспокойтесь. Мой друг ведь говорил вам, когда мы приедем? Когда назначено венчание?
¾ Да часов в пять утра, а может, и раньше. Они, ведь как вам известно, вместе приедут.
¾ Да, да... Но он просил меня прямо привести невесту в церковь. Уж вы будьте добры, батюшка, одевайтесь скорее. Времени терять нельзя...
¾ Да, да... сейчас... сию минуту... Ах, Господи, — Путилин подошел ко мне, помог мне высадиться из коляски и накинул на меня мою шинель. ¾ Въезжай в ворота! — отдал он приказ кучеру. — Сейчас их откроют.
¾ Иван Дмитриевич, голубчик, хоть одно слово... В чем дело?
¾ Я знал одно, но не ожидал другого. Помилуй Бог, вот нежданность, погонишься за одним зайцем — поймаешь двух.
Вскоре ворота раскрылись. Коляска въехала туда. На пороге домика появился священник с дряхлым тоже стариком в подряснике.
¾ А это пономарь — псаломщик мой. Пожалуйте!..
— Ну, Кузя, отворяй с Богом!
Кузя, которому было лет за семьдесят, отпер большой замок на железной двери, раскрыл ее, и мы вошли во внутренность церкви. Миром, покоем, святой тишиной повеяло на нас.
Церковь была маленькая, бедная. Тут не сверкали золотом и драгоценными камнями скромные ризы икон, тут не было нарядных копров, серебряных паникадил... Но зато тут была масса воздуха, света.
Лучи солнца врывались через окна и заливали храм золотыми потоками.
¾ Ну, Кузя, приготовляй, — обратился к псаломщику батюшка. Путилин посмотрел на часы.
¾ Да, теперь надо скоро ожидать.
¾ Мне-то не долго облачиться... Скажите, барышня, вы, конечно, по доброй воле идете под венец? — вдруг обратился старенький священник ко мне.
Я, твердо памятуя приказание моего друга, молчал.
¾ Вы не удивляйтесь, батюшка, что невеста молчит... Сами понимаете, волнение... тревога... утомление... А только Сметанина идет, безусловно, по доброй воле. Да, впрочем, кто же таким романтическим образом, уводом, венчается не по любви?..