Теперь немного о себе. Здоров и бодр. Несколько дней жил в балке, в землянке, чаще бывал в разъездах. Теперь живу временно в деревянном домике. Вот это подлинная избушка на курьих ножках. Возможно, в недалеком будущем условия улучшатся, но некоторое время еще придется возвращаться в землянку.
Здешняя местность – это копия Даурии. И, когда я вылез из самолета, невольно стал искать глазами Даурский городок. Растительности никакой. Голые сопки и степи. Уже несколько дней дует сильный ветер и поднимает столбы пыли. Придется заводить себе очки, а то начали болеть глаза. Зато зубы чистить не надо – прочищаются песочком, который постоянно трещит на зубах.
По вас скучаю очень сильно. Эта тоска еще усиливается сознанием большой удаленности… Душою же чувствую вас рядом с собой. Как живете вы? Пишите обо всем. Буду рад получить от вас весточку. Сознание того, что там, вдали, живут дорогие мне два существа, думающие обо мне, вливает тепло в мою душу, придает мне бодрости и сил[370]».
Как уже отмечалось, в состав Донского фронта входили 63, 21, 24 и 66-я армии, 1-я гвардейская и 4-я танковая армии. Для усиления войск фронта из 10-й резервной армии передавались 277, 62, 252, 212, 226, 333-я стрелковые дивизии, а из Южно-Уральского военного округа перебрасывалась 293-я стрелковая дивизия. Одновременно из состава Донского фронта в резерв Верховного Главнокомандования выводился 4-й танковый корпус.
Рокоссовский cвою работу на Донском фронте, занимавшем полосу шириной более 400 км, начал с объезда армий. На правом фланге на левобережье Дона оборонялась 63-я армия. Ее сосед 21-я армия удерживала плацдармы на правом берегу Дона, в районе Еланской, Усть-Хоперской, Серафимовича. С образованием Юго-Западного фронта обе армии вошли в его состав. После этого правое крыло замыкала 4-я танковая армия, имевшая в своем составе девять стрелковых дивизий и всего четыре танка. Эта армия, которую кто-то с горькой иронией назвал «четырехтанковой», занимала участок на северном берегу Дона и в междуречье Дона и Волги протяженностью в 30 км. Удерживаемый армией плацдарм на западном берегу Дона давал возможность атаковать противника каждый раз, как только он начинал штурм Сталинграда. Вскоре эта армия была преобразована в 65-ю общевойсковую, и в командование ею вступил генерал-лейтенант П. И. Батов.
В междуречье Дона и Волги на участке в 50 км, упираясь своим правым флангом в Дон, оборонялась 24-я армия генерал-майора И. В. Галанина. Так же, как и 65-я армия, она постоянно вела наступательные действия. Войска 66-й армии генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского находились на левом крыле фронта. Упираясь своим левым флангом в Волгу, она нависала над Сталинградом и должна была ликвидировать вышеупомянутый коридор. Однако противник перед ней находился очень сильный, подвижный, да и позиции занимал он выгодные – укрепления сталинградского обвода, в свое время построенные советскими войсками.
В штабе 66-й армии К. К. Рокоссовский командарма не застал. Начальник штаба генерал Ф. К. Корженевич доложил:
– Родион Яковлевич убыл в войска.
– Странно, – удивился Рокоссовский, – он знал, что я выехал в армию, и не дождался…
– Сейчас мы его вызовем на КП, – предложил Корженевич.
Рокоссовский возразил:
– Не надо, я сам его найду. Заодно и с частями познакомлюсь.
Ни на дивизионных, ни на полковых командных пунктах командарма Малиновского не оказалось. Разыскать его удалось лишь в одной из рот, на самой передовой. Идти туда Рокоссовскому пришлось долго, под артиллерийским огнем, пробираясь, согнувшись в три погибели, по полузасыпанным окопам. В пути Константина Константиновича мучил вопрос: чем же занимается на передовой командарм? Объяснение такому поведению Малиновского комфронта получил от него самого. Познакомившись с командующим 66-й армией, Рокоссовский спросил:
– Вы не находите, что руководить войсками в такое время удобнее с КП? Ротная позиция не совсем для этого подходит.
Сумрачное лицо Малиновского просветлело:
– Я это понимаю, товарищ командующий фронтом. Только… уж очень трудно приходится, начальство донимает. Вот я и пытался спрятаться от начальства.
– Спрятаться, как видите, не удалось, – засмеялся Рокоссовский.
В последующей беседе Рокоссовский заверил командарма, что полностью сознает тяжелое положение армии и непосильную сложность задачи, а Малиновский обещал сделать все, чтобы усилить удары по врагу.
Войска Донского фронта вели активную оборону. Прочно закрепившись, они все время держали противника в напряжении, атакуя его то в одном, то в другом месте и не давая ему возможности перегруппировывать силы. В самом Сталинграде между тем бои не прекращались ни днем, ни ночью – на улицах, в домах, на заводах, на берегу Волги. Гитлер требовал захватить Сталинград 20 октября. Однако противник с этой задачей не справился.
Учитывая тяжелое положение 62-й армии, Ставка ВГК приказала провести в октябре наступательную операцию. Левофланговые 57-я и 51-я армии Сталинградского фронта должны были нанести удар 20 октября в общем направлении – озера Цаца, Тундутово. Одновременно намечалось в центре Донского фронта нанести встречный удар в общем направлении на Котлубань, Алексеевку. С этой целью предусматривалось использовать семь стрелковых дивизий, направленных на усиление Донского фронта. Начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский, сообщая об этом 7 октября генерал-лейтенанту К. К. Рокоссовскому, отмечал: «Намеченную вами на ближайшие дни операцию с коротким ударом на Сталинград проводить независимо от данных указаний. Ваше решение и наметку плана операции прошу представить на утверждение Ставки к 10 октября[371]».
Рокоссовский в своих мемуарах «Солдатский долг» отмечал: «Никаких дополнительных средств усиления (артиллерия, танки, самолеты) фронт не получал. В этих условиях трудно было рассчитывать на успех. Группировка противника опиралась здесь на хорошо укрепленные позиции[372]». На этом направлении оборонялись 113-я пехотная, 60-я и 3-я моторизованные, 16-я танковая дивизии. Они были усилены 46-м и 65-м артиллерийскими полками РГК, 733-м и 53-м минометными полками, 190—220 танками. В резерве находились пехотная дивизия и пехотный полк. Оборона противника была заблаговременно подготовлена в инженерном отношении. Она включала окопы полного профиля, ходы сообщения, дзоты, минные поля и на отдельных участках проволочные заграждения. В глубине обороны были оборудованы позиции по восточному берегу р. Россошка от Нового Рогачика до Малой Россошки и далее на восток по линии Большая Россошка, колхоз «Новая Надежда» и сталинградский центральный обвод с передним краем по линии Таловая, Гумрак, выс. 155, 1, Орловка, Латашанка.
В своем докладе № 0028/оп от 9 октября начальнику Генштаба генерал Рокоссовский подчеркивал, что войска 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий, которые предполагалось использовать в планируемой операции, сильно ослаблены в ходе продолжительных боев[373]. В каждой стрелковой дивизии оставалось не более батальона штыков. «Этих сил совершенно недостаточно для прорыва и развития удара в рекомендованном Вами направлении Котлубань, Алексеевка, —писал Константин Константинович. – В этом случае для прорыва фронта требуется минимум четыре стрелковые дивизии, для развития прорыва – три стрелковые дивизии и для обеспечения ударной группы от контрударов противника с запада и юго-запада потребуется минимум три полнокровные стрелковые дивизии. Ввиду недостаточного количества стрелковых дивизий организовать операцию с нанесением главного удара на Котлубань, Алексеевка не представляется возможным».
Для претворения в жизнь указаний Ставки ВГК командующий Донским фронтом намечал создать в 24-й армии ударную группу в составе прибывающих семи стрелковых дивизий (226, 219, 252, 62, 277, 293, 333-я). С целью обеспечения флангов ударной группы и расширения прорыва предполагалось нанести вспомогательные удары: справа – силами четырех стрелковых дивизий 1-й гвардейской армии в направлении разъезд Конный, Гумрак; слева – тремя стрелковыми дивизиями 66-й армии в направлении на Орловку. На четвертый день операции планировалось завершить окружение группировки противника в районе Орловки и выйти на соединение со сталинградским гарнизоном в районе северо-западнее опушки леса юго-восточнее Орловки. К исходу пятого дня, 24 октября, предусматривалось блокировать и уничтожить орловскую группировку совместно с войсками сталинградского гарнизона и подготовить удар в юго-западном направлении совместно с войсками Сталинградского фронта.
Ставка ВГК, рассмотрев 11 октября представленный Рокоссовским план, не утвердила его. 15 октября он получил новую директиву Ставки ВГК за № 170668, которую подписали Жуков и Василевский:
«В целях оказания ближайшей помощи Сталинграду Ставка Верховного Главнокомандования приказывает нанести главный удар из района выс. 130, 7, МТФ, выс. 128, 9 в общем направлении на Орловка, выс. 75, 9, где и соединиться с войсками Сталинградского фронта.
К удару привлечь кроме частей Сталинградского фронта четыре стрелковые дивизии из числа дивизий, прибывших на рубеж Большая Ивановка, Горная Пролейка. Для прорыва фронта противника создать артиллерийскую группу из расчета не менее 60—65 орудий на один км фронта и не менее 12 гвардейских минометных полков. Количество танков привлечь по решению командующего фронтом.
Вспомогательный удар нанести из района Ерзовки в направлении выс. 135, 4 в 2 1/2 км восточнее Орловки. Дополнительную артиллерийскую поддержку организовать с восточного берега р. Волга, согласовав вопрос привлечения артиллерии для этой цели с командующим войсками Сталинградского фронта.
Готовность к наступлению – исход девятнадцатого октября.