Большая роль в операции отводилась артиллерии, поэтому основное внимание было уделено тщательной отработке всех вопросов ее применения и взаимодействия с пехотой и танками. Этими вопросами в основном занимались командующий артиллерией фронта генерал В. И. Казаков и его аппарат. К 10 января 1943 г. в семи армиях – 62, 64, 57, 21, 65, 24, 66-й – насчитывалось около 7500 орудий и минометов, 1656 боевых установок и рам реактивной артиллерии (М-8, М-13, М-30, М-31), 120 артиллерийских полков, в том числе 88 – РВГК. Один залп реактивной артиллерии составлял более 15 тыс. мин среднего и тяжелого калибров[397]. Наличие в четырех артиллерийских дивизиях РВГК, включая вновь прибывшую 11-ю артиллерийскую дивизию, около 600 орудий высококачественной артиллерии (с учетом потерь) и двух минометных дивизий позволяло в короткие сроки сосредоточивать артиллерию на решающих участках фронта и массированным огнем значительно влиять на ход сражения. Укрупнение артиллерии обеспечило управление ее большими массами и намного облегчило планирование огня при организации артиллерийского наступления.
65-й армии, наносившей главный удар, по решению Рокоссовского придавались 1, 4 и 11-я артиллерийские дивизии, всего 37 бригад и полков РВГК. Было решено создать три армейские артиллерийские группы: дальнего действия (ДД) – в составе 11 артполков, с делением на три подгруппы, под командованием командиров дивизий; группу разрушения (АР) и группу гвардейских минометных частей (ГМЧ), а также армейский противотанковый резерв. В каждой дивизии первого эшелона создавались группы поддержки пехоты (ПП) в составе 6—7 дивизионов каждая. Группы поддержки пехоты (несколько слабее) были образованы и в дивизиях второго эшелона армии. Средняя оперативная плотность артиллерии во фронте была около 42 орудий и минометов на один километр, в 65-й армии – около 135, а на направлении главного удара – на одиннадцатикилометровом участке – около 170 орудий и минометов.[398]
При такой высокой плотности артиллерийских средств на направлении главного удара было решено применить для поддержки атаки пехоты и танков одинарный огневой вал. Однако до описываемой операции он не применялся, главным образом, из-за недостаточного количества артиллерии и ограниченных ресурсов боеприпасов. Да и его организация была более сложной, чем организация широко применявшегося метода последовательного сосредоточения огня. Сущность одинарного огневого вала заключалась в следующем. С началом атаки специально выделенная для этой цели артиллерия открывала огонь перед всем фронтом наступления пехоты, ставя перед ней (на определенном рубеже) сплошную огневую завесу. По мере приближения атакующей пехоты к этому рубежу огонь артиллерии переносился на следующий рубеж, а затем дальше, на запланированную глубину. Таким образом, получалось, что перед фронтом наступающей пехоты огневой вал как бы перекатывался от рубежа к рубежу, ведя ее за собой. Чтобы на деле получилось все четко и гладко, требовалось не только произвести точные расчеты, но и организовать надежное взаимодействие пехоты с артиллерией, а также многое другое.
Сталин, внимательно следивший за подготовкой операции «Кольцо», считал необходимым передать руководство по разгрому окруженного противника в руки одного человека. Это предложение в конце декабря обсуждалось на заседании Государственного Комитета Обороны. Члены ГКО, как всегда, поддержали Сталина.
– Какому командующему поручим окончательную ликвидацию противника? – спросил Сталин.
Кто-то предложил передать все войска в подчинение Рокоссовскому.
– А вы что молчите? – обратился Верховный к Жукову.
– На мой взгляд, оба командующих достойны, – ответил Жуков. – Еременко будет, конечно, обижен, если передать войска Сталинградского фронта под командование Рокоссовского.
– Сейчас не время обижаться, – отрезал Сталин и приказал Жукову: —Позвоните Еременко и объявите ему решение Государственного Комитета Обороны.
30 декабря Ставка ВГК издала приказ:
«1. В целях быстрейшего разгрома противника на ростовском направлении и лучшего управления армиями, действующими на этом направлении, образовать с 1 января 1943 года Южный фронт в составе 2-й гвардейской, 51-й и 28-й армий. В дальнейшем иметь в виду усиление фронта еще 2—3 армиями.
2. Назначить командующим войсками Южного фронта генерал-полковника Еременко А. И., членами Военного совета Хрущева Н. С. и Чуянова А. С., начальником штаба фронта генерал-майора Варенникова И. С.
3. Штаб и фронтовые управления Сталинградского фронта преобразовать в штаб и управления Южного фронта…
4. С 1 января 1943 года 57-ю, 64-ю, 62-ю армии передать в состав Донского фронта, Сталинградский фронт с 1 января 1943 года ликвидировать. Средства, отпущенные Сталинградскому фронту для проведения операции «Кольцо», 57-ю, 64-ю и 62-ю армии передать Донскому фронту…[399]».
31 декабря генерал-полковник артиллерии Воронов доложил Сталину:
«Работа по подготовке «Кольца» продолжается полным ходом… Частями тов. Рокоссовского за последние шесть дней захвачено несколько важных командных высот, обеспечивающих артиллерии хорошее наблюдение и удобное исходное положение для предстоящих действий. Все попытки противника вернуть высоты отбиваются успешно нашими частями с большими потерями для живой силы и танков противника. Командиры и штабы проводят большую работу на местности, войска тоже готовятся.
30 декабря ночью я вернулся с бывшего Сталинградского фронта. Очень хорошо, что Вашим приказом его часть «Кольца» передана тов. Рокоссовскому. Мною на месте тт. Шумилову и Толбухину даны твердые указания. Кроме того, по моему требованию шесть среднекалиберных зенитных дивизионов с прожвзводами переброшены на западный берег Волги для перехвата транспортной авиации противника, идущей через фронт 57-й армии на высотах вне досягаемости малокалиберной зенитной артиллерии. Приняты меры по упорядочению службы воздушного наблюдения и оповещения. Увеличено количество засад истребителей и приближены аэродромы истребительной авиации.
Задача усиления воздушной блокады окруженных выполняется еще плохо. Самолетов сбиваем мало. Временами немцы наглеют и посылают транспортные самолеты даже без прикрытия истребителями. Нами предусмотрен маневр противовоздушных средств. Выработан план изнурения противника ночью и днем авиацией и другими огневыми средствами. Ведется активная разведка всех видов, ежедневно берутся пленные, перебежчиков же очень мало, единицы.
Времени осталось немного. Прошу приказать как можно скорее доставить сюда средства усиления, эшелоны с пополнением и транспорты с боеприпасами – все, что отпущено для Рокоссовского и Еременко для «Кольца». Я говорил и писал тов. Хрулеву, но пока все идет очень медленно и прибыло сюда очень мало. В этом вопросе прошу помощи.
Тов. Еременко теперь перебросит всю авиацию для действий на юго-запад. Рокоссовский имеет мало истребителей для воздушной блокады. Прошу Вас усилить «Кольцо» истребительной авиацией[400]».
Решение Ставки ВГК о передаче всех войск, задействованных под Сталинградом, в состав Донского фронта оказалось своевременным. Штаб Донского фронта тут же приступил к установлению связи с 57, 64 и 62-й армиями. Рокоссовский счел необходимым лично побывать на местах, познакомиться с войсками этих армий. Знакомство Константин Константинович начал с 57-й армии. Она располагалась по юго-западному фасу кольца окружения, занимая 25-километровый рубеж по берегу р. Червленая.
«Командарм Ф. И. Толбухин произвел на нас хорошее впечатление, – отмечал Рокоссовский. – Чувствовалось, что он знает свое дело и способен в любой обстановке уверенно руководить войсками. Его командный пункт располагался в населенном пункте в довольно приличных условиях. Настроение в частях армии было бодрое, боевое, хотя после тяжелых боев ощущался большой недостаток в людях. Толбухин шутя высказал сожаление, что он, руководя в свое время строительством оборонительных рубежей под Сталинградом, перестарался. Не знал, что ему же придется их преодолевать. А нужно сказать, строил он на совесть. Противник тоже многое сделал, чтобы укрепить эти позиции. И теперь Толбухину предстояло решить трудную задачу. А сил маловато…[401]»
Войска 64-й армии занимали 30-километровую полосу на южном фасе окружения, фронтом на север. Ее правый фланг упирался в Волгу южнее Сталинграда, а левый – в р. Червленая. Рокоссовский пишет: «Командующий армией генерал М. С. Шумилов оказался бывалым воином, хорошо знавшим военное дело и имевшим богатый командный опыт. Внешне Шумилов производил впечатление человека флегматичного. На самом же деле оказалось, что в нужные моменты он бывает весьма энергичным и решительным, а вверенные ему войска показали, что умеют крепко бить врага и в обороне и в наступлении[402]».
После посещения 64-й армии Рокоссовский в сопровождении члена военного совета генерала Телегина, нескольких офицеров, проводника и двух саперов, отправился в 62-ю армию генерала Чуйкова. Командный пункт армии размещался у самой Волги, его землянки были врыты в обрывистый песчаный берег. Стены и потолок блиндажа были облицованы досками и фанерой, и все же песок просачивался отовсюду. Войска армии занимали узкую полосу берега и прилегающую к реке часть города, от которого осталась груда развалин с возвышавшимися местами остовами еще не совсем обрушившихся зданий. В этих развалинах и закрепились воины 62-й армии. Превратив их в неприступную крепость, они героически отражали яростные атаки врага. И, несмотря на то, что противнику удалось в трех местах выйти к Волге, разобщив соединения армии, овладеть городом враг не смог и сам перешел к обороне.