Рокоссовский, получив сообщение о падении Севска, немедленно вызвал командующего 65-й армией генерала Батова и сказал:
– Закрепить захваченную кавалерией и танкистами территорию не удается. Резервы отсутствуют. Войска отступают. Я решил: левое крыло фронта должно закрепиться по реке Сев. Вам предстоит немедленно занять этот рубеж. Части конно-стрелковой группы и 115-й стрелковой бригады после выхода передам в ваше подчинение. Приказываю действовать быстро, в противном случае противник форсирует реку.
Рокоссовский также приказал генералу Батову не ограничиваться пассивными оборонительными действиями, а на отдельных участках проводить небольшие наступательные операции по овладению выгодными участками местности или пунктами. Благодаря своевременно развернутым по р. Сев дивизиям 65-й армии продвижение противника удалось остановить.
Для оценки действий конно-стрелковой группы генерала Крюкова военным советом фронта была создана специальная комиссия. Она пришла к выводу, что отход войск был неизбежен, так как они, не имея резервов, занимали оборону на широком фронте при очень низкой плотности боевых порядков. Рассмотрев результаты расследования, Рокоссовский вынес резолюцию: «С выводами согласен. Предавать суду нет оснований». Генерал-майор Ягодин был отстранен от должности командира дивизии, а генерал-лейтенант Крюков получил предупреждение от командующего фронтом.
Основные причины, приведшие к потере Севска, были изложены в донесении № 0021 старшего офицера Генерального штаба при Центральном фронте полковника В. Т. Фомина в Генштаб от 7 апреля[431]. Он отмечал:
«…Б. Обороняющие город войска свои действия ограничили пассивной обороной.
Командир 3 гв. кд и командир 2 гв. кк, имея к тому все возможности, не предпринимали активных действий по противодействию наступлению противника, что давало ему возможность безнаказанно производить перегруппировку и наносить удары на наиболее уязвимых для нас участках.
B. Управление боем было плохо организовано. Ответственный за оборону города командир 3 гв. кд генерал-майор Ягодин не сумел управлять войсками, не проявил необходимой твердости командования, допустил самоличный уход на новый КП в тяжелой, кризисной обстановке боя.
Г. Не были приняты решительные меры к приостановлению и организованному отходу подразделений кав. дивизии из города на восток».
Неудачными были и действия войск 70-й армии, которые оказались неготовы к ведению наступательных действий. Ее соединения вводились в бой с ходу, неорганизованно, по частям, без необходимого обеспечения артиллерией и боеприпасами к ней. В результате они потеряли около 9 тыс. человек. «Возлагая ответственность за неудачные действия армии на ее командование и штаб, – пишет Константин Константинович, – не могу снять вины с себя и со своего штаба: поспешно вводя армию в бой, мы поставили ей задачу, не проверив подготовку войск, не ознакомившись с их командным составом. Это послужило для меня уроком на будущее[432]». Далее он лаконично сообщает, что при первой же возможности поехал вместе с членом военного совета Телегиным в 70-ю армию. На месте Рокоссовский убедился в необходимости замены командарма и усилении штаба армии более опытными офицерами.
Забыл, видать, Рокоссовский, что по решению военного совета Центрального фронта были тщательно расследованы все причины неудачных действий 70-й армии и затем принято весьма суровое постановление[433]. В этом документе все неудачи соединений армии объясняются «неудовлетворительной подготовкой этих операций со стороны Военного совета армии, и в первую очередь командующего армией генерал-майора Тарасова, слабой организующей ролью и неудовлетворительным контролем со стороны штаба армии, поверхностным отношением к организации боя командиров соединений и частей».
В чем же военный совет фронта видел неудовлетворительную подготовку наступления? Во-первых, не была проведена тщательная разведка сил и средств противника, его системы обороны. Во-вторых, военный совет армии не предпринял энергичных мер к подтягиванию артиллерии, минометов и боеприпасов к началу операции и не организовал артиллерийское обеспечение наступления. В-третьих, задачи на местности с командирами отрабатывались поверхностно, не удалось обеспечить должным образом взаимодействие пехоты с артиллерией и танками. В-четвертых, сопровождение пехоты артиллерией и ее поддержка огнем прямой наводкой также были организованы слабо. В-пятых, управление боем велось крайне неудовлетворительно, а командный состав, особенно в 175-й стрелковой дивизии, почти весь участвовал в наступлении в передовых цепях. В результате дивизия в течение нескольких дней потеряла убитыми и ранеными 224 командира и политработника. И, в-шестых, армейские и войсковые дороги оказались непригодными для движения автотранспорта, что не позволило своевременно обеспечивать войска продовольствием, фуражом и боеприпасами. Недостаток продовольствия привел к тому, что в 102-й и 175-й стрелковых дивизиях были зафиксированы 14 случаев смерти солдат от истощения.
Военный совет Центрального фронта постановил:
«1. Просить Народного комиссара обороны освободить Тарасова от командования армией, как необеспечивающего руководства ею в силу недостаточности практического опыта.
2. Объявить выговор членам Военного совета Савкову и Васеву за недостаточность их мер борьбы по обеспечению успешных боевых действий частей армии, неудовлетворительное состояние армейских и войсковых дорог и допущение срыва снабжения продовольствием и боеприпасами.
3. Военному прокурору Центрального фронта генерал-майору юстиции Яченину в срочном порядке произвести следствие и лиц виновных:
а) в отходе без приказа свыше;
б) в срыве питания бойцов и допущении смертности на почве истощения;
в) в срыве мероприятий по подготовке дорог к весенней распутице;
г) в допущении утраты, не оправдываемой боевыми потерями оружия, – предать суду военного трибунала.
4. Потребовать от Военного совета и начальника штаба армии:
а) уроки проведенных боев тщательно отрабатывать со всем командным составом;
б) немедленно организовать учебу с командным составом до командира взвода включительно по вопросам его тактического совершенствования, изучения БУП-43 и опыта Великой Отечественной войны;
в) лично самим потребовать от командиров дивизий в первую очередь отрабатывать с командным составом: отражение атак противника на обороняемый участок подразделением, частью; взаимодействие с артиллерией и танками; прорыв оборонительной полосы противника на конкретном участке его обороны; ликвидация прорыва противником обороны на стыках и оказание помощи соседям; организация управления в звене подразделение-полк-дивизия в обороне и наступлении. Все занятия проводить только на местности днем и ночью, без отрыва командного состава подразделения из района батальона-полка.
5. Военному совету армии принять самые решительные меры к немедленной заброске продовольствия в части, организации выдачи горячей пищи не менее двух раз в день, начиная с 5.4.1943 г. За срыв снабжения продовольствием и невыполнение требований Военного совета фронта о поддержании дорог в проезжем состоянии снять с должности начальника продотдела армии и начальника автодорожного отдела и привлечь их к ответственности».
Начальнику штаба Центрального фронта генерал-лейтенанту Малинину предписывалось выслать в каждую дивизию 70-й армии по одному-два хорошо подготовленных, с боевым опытом офицера для оказания практической помощи в организации и проведении занятий с командирами. Военным советам армий фронта ставилась задача извлечь «необходимые выводы из уроков 70-й армии и принять энергичные меры к недопущению повторения этих крупнейших недостатков руководства».
Таким образом, Ставка ВГК, поставив Центральному фронту задачи без учета состояния его войск, да еще лишив его двух армий, фактически обрекла войска фронта на неудачу. Ими жертвовали ради спасения левого соседа – Воронежского фронта, с участка которого были отвлечены значительные силы противника. В ходе боевых действий с 25 февраля по 28 марта потери Центрального фронта составили: безвозвратные – 30 439 человек, санитарные – 39 968; всего 70 407 человек или 27,5% от общей численности в 256,8 тыс. человек.[434]
Сталин, вероятно, сознавал, что поставил Рокоссовского в неравные условия по сравнению с другими фронтами. Стараясь как-то загладить свою вину, он 28 апреля присвоил ему воинское звание генерала армии, хотя в это время его войска не вели активных действий.
Не лучшим образом развивались события и на Воронежском, Юго-Западном и Южном фронтах. Ставка ВГК, вдохновленная успехами под Сталинградом, снова недооценила противника. Неверно посчитав, что сил для активных наступательных действий у неприятеля не осталось и враг намерен уйти за Днепр, она нацелила войска трех фронтов на его преследование, с тем чтобы до начала весенней распутицы выйти к Днепру по всей полосе от Чернигова до Херсона. Однако немецкое командование, стремясь предотвратить ухудшение обстановки на южном крыле своего фронта, собрало дополнительные силы и сумело концентрированным ударом прорвать оборону правого крыла Юго-Западного фронта. В начале марта части фронта отступили за Северский Донец, на его восточный берег. После этого противник, перегруппировав свои основные силы, перенес боевые действия в полосу Воронежского фронта. 16 марта немецкие войска вновь овладели Харьковом и начали развивать удар на белгородском направлении.
После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие со стороны Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за р. Северский Донец, перешли в наступление немецкие части из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой и 69-й армий и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Но Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал Ф. И. Голиков, отвод войск не осуществил. В результате 18 марта противник овладел Белгородом. Сталин возложил всю ответственность за сдачу Харькова и Белгорода на командующего войсками Воронежского фронта генерала Голикова, который 22 марта был освобожден от должности, а на его место назначен генерал армии Ватутин.