Бодрость – это самонадеянная вялость
Счастливый Несчастный
Счастливое несчастье
Счастье – один из способов переживания несчастья
Активный
Пассивный
Пассивный активист
Активность – это отчаявшаяся пассивность
Благонадежный
НеблагонадежныйНеблагонадежная
Благонадежность – миф неблагонадежных
благонадежность
РазговорчивыйМолчаливый
Разговорчивый молчун
Разговорчивость истекает из избытка молчания
Величавый
Жалкий
Величаво-жалкий
Величие – это жалость жалкого к самому себе
Смелый/Отважн
Р ый
обкий/Трус
Отважный трус
Отвага – лучшее прикрытие для трусости
А еще ниже прилагается корпус вербат "Ортодокс парадокса"
Ортодокс Парадокса
(вербаты парадоксов)
128
Сизифова жизнь
Уж очень популярен миф
о том, как маялся Сизиф.
Он камень на гору тащил
почти что на исходе сил.
Но у вершины, вот напасть,
тот камень норовил упасть -
и падал неизменно вниз.
а следом простирался ниц
Сизиф, наказанный судьбой,
забывший напрочь про покой,
так как за свой какой-то грех
он снова вынужден наверх
тащить увесистую глыбу,
пока не свалится опять
к подножью та. Без всяких либо
он должен это повторять
из раза в раз – пока пребудет
в юдоли сей – за разом раз!
Камю и Сартр сказали: Люди!
А ведь история про нас!
Наш век – Сизифовы старанья.
Обречены мы на страданья.
Согласен с первым утвержденьем.
Второе не могу понять.
Напрасны наши устремленья –
согласен. Но к чему страдать?
У каждого своя есть ссуда –
по ней ему и отвечать.
Пусть жизнь – история абсурда.
Согласен. Но к чему страдать?
Иль жизнь Сизифова как будто
неинтересна и скучна?
Душа бессмысленного бунта
итак, уже давно полна.
Чем обернулся бунт упрямый
горячих Спартака атак?
Ну, разве что, вовсю с Динамо
теперь сражается Спартак.
Разглядывая карту мифа,
я обнаружил два Сизифа.
129
Один – печален и уныл.
Другой – судьбу благодарил.
Хоть у второго склон такой
же был. И камень столько ж весил.
Но был он радостен и весел
и наслаждался сам собой.
15. 02. 05
130
Терзания
Она кусает вафельку и Кафку,
плывя туманным взором между строчек,
пытается читать. Но резь в глазах
намокших ей мешает видеть буквы,
и смысл текста уползает прочь
Она кусает вафельку, и пальцы
терзают дермантин полуистертый
заляпанного переплета. Крошки
от вафли осыпаются, как снег
и ниспадают на страницы. "Странно, -
печалится читательница юная
лет тридцати пяти примерно, - как же так!
Ведь я ж читаю Кафку! Почему же
я до сих пор не замужем за умным
и интересным человеком, например,
за режиссером или, наконец,
за критиком… нет, лучше, режиссером,
так как последний, все же, знаменитей".
Она отодвигает старый томик.
и третьей вафлей уж, хрустя настырно,
сквозь горечь слез, смешавшихся с ванилью,
почти что в крик, изламывая брови,
дрожа, но музыкально восклицает:
"на кой же хрен читать мне эту Кафку,
коль, все равно, нет мужа-режиссера.
Я лучше буду кушать вафли
на утешение себе"!
***
131
Тайнозритель
1
Чело полупрозрачно. Веки смежены.
Он – тайнозритель пьесы неоконченной
(иль нескончаемой), в которой нет финала,
и середины нет, лишь – вечное начало.
Он ведает - бессмертие так близко –
к его дыханью можно прикоснуться
и одолеть слепого василиска,
и больше не вернуться в сон тлетворный.
Не прекращается зачатие миров –
они все – здесь, и даже те, что – где-то.
Невысказанных слов он знает суть
и зримость Параклета ощущает.
2
Анахорет не может быть печальным.
Он мир покинул, чтобы Мир найти.
Он знает, что иллюзий век недолог
в сравненье с зовом инобытия.
И оттого, спокойно покидая
юдоль пиров, мычаний и мучений,
уходит странник в новые чертоги,
переступив отметину черты,
что разделяет разные пространства:
чужой для дола – свой в предместье горнем.
А жизнь, она – не более чем выбор.
23-24. 02. 05
132
Античная библиотека
8 мудрецов
1. Периандр из Коринфа
Вот Периандр мудрец, правитель Коринфа,
тот, что один из семи мудрецов знаменитых,
город украсил достойно. Приблизил к себе Ариона,
автора первого гимна в честь Диониса.
Жену же свою, плодом полную, в гневе убил, пнув ногою в живот,
по наущенью наложниц, поверив их сплетням, однако
ложь обнаружив, спалил их живыми. Но сына
выгнал из дома за то, что печалился по убиенной.
Однажды тиран приказал с горожанок сорвать дорогие одежды,
поскольку стеснен был сам в средствах для дара богам.
При этом философ писал, что свобода есть чистая совесть.
и лучше, чем прихоть тирана – правленье народа.
Известен мудрец изреченьем, а именно: "Сдерживай гнев".
2. Фалес из Милета
Фалес из Милета был первый, кто стал изучать мир природы.
И в этом занятии здорово он преуспел, научившись,
зная приметы небесные, ведать о том, что в земном исполненье случится.
Как-то однажды по этим приметам узрел он, что будет оливок
богатый и пышный весьма урожай. И в Милете
скупил все заранее маслодавильни. И собственный
столь же обильный собрал урожай – только денжный.
Был и такой эпизод, что однажды старуха-служанка
вывела из дому мужа ученого, чтоб созерцаньем
звезд насладиться. Но в темноте опрокинулся
в яму мыслитель и жалобно запричитал.
"Эх, ты, Фалес! – Отвечала старуха. – Не в силах
видеть того, что лежит под ногами, а думаешь
то, что на небе познать". Он считался
также одним из семи мудрецов, и первым из них.
3. Питтак из Митилены
Питтак Митиленский ходил распоясанным, грязным,
к тому же тщеславием был переполнен. Супругу
имел он знатнее себя, и супруга его презирала.
Не оттого ли и этот - один из семи мудрецов, как-то вскрикнул:
"Трудно хорошим быть человеку"! Но что же
имел он в виду, обнародовав эти слова:
Трудно хорошим быть человеку?!
Трудно хорошим быть человеку?!
Трудно хорошим быть человеку?!
Трудно хорошим быть человеку?!
Тем огорошил Питтак философские головы, но такова цена мудрости.
4. Биант из Пирены
Кир полководец однажды в осаду взял город Пирены.
Жители в панике стали бежать, за имущество жадно цепляясь.
133
Только Биант уходил налегке – "Все свое, -
поясняя, - ношу я с собой". А еще –
"Худших везде большинство" – говорил
Биант из Пирены, один из семи мудрецов.
134
5. Солон из Афин
Он демократии родоначальник, один из семи мудрецов,
законодатель, поэт и достойный правитель,
как-то оплакивал сына, и некто заметил:
"Разве не знает мудрейший, что плач бесполезен, и сына им не воскресить"?
"Но оттого я и плачу, поскольку известно не менее мне твоего, что плач бесполезен".
Нравом был Солон смиренен, но и отвагой прославлен.
6. Хилон из Эфер
Хилон из великой семерки на старости лет сомневался
в поступке одном, а случилось такое: судили
друга его по закону, и друга Хилон осудил
публично, однако, товарища уговорил своего
друга того оправдать.
Тем услужил он закону и дружбе – двояко.
И говорил в назидание всем: "Береги себя сам".
Также известен реченьем: "Себя познавая,
познаешь богов и Вселенную".
7. Эпихарм из Сиракуз
Комедиограф Эпихарм зачислен был в семерку мудрецов.
Однажды взял он денежную ссуду, но когда
пришел час отдавать, ответил простодушно:
"Ведь разве должен я? С тех пор я стал другим.
И, значит, я не тот, кто брал когда-то в дол".
А гостю, накануне приглашенному
ответствовал с учтивостью веселой,
что на обед того вчера позвали,
сегодня ж он – "другой", а, стало быть – незваный.
Он утверждал: "Ничто не есть, но только
становится, иначе – возникает.
А существуют только парадигмы –
идеи, первообразы вещей".
8. Восьмой мудрец
На мудрецов великую семерку
смотрю, как зритель созерцает пьесу,
наполненную блеском парадоксов.
И, право, восхищаясь – утешаюсь:
так, если гнев меня обуревает, помню
правителя Коринфа – Периандра.
А, оступившись в яму, не горюю –
ведь сам Фалес туда когда-то угодил.
Когда хочу потщиться, метиленец
Питтак меня оправдывает – "трудно
хорошим человеку быть". А плачу
коль если – не стесняюсь, ведь и Солон,
мудрец из мудрецов рыдал открыто.
Правда, с Биантом недоразуменье,
он все свое носил с собой, а мне же
не удается так, но тешусь, что – покамест.
Зато, Хилона ход двойной освоил:
135
и тем, и этим угодить могу.
А после эпихармовой науки
легко стал приглашать гостей и брать взаймы.
Я, глядя на себя, помыслил здраво –
уж не прибавился ли к ним восьмой мудрец?
И хоть со мной водиться перестали –
что ж, такова премудрости цена.
*** 24 – 26/ 02.
05
Лирика клерка
(Балладав 19-ти главах с прологом и эпилогом)
Пролог
Кто был ни с чем –