Срочно!
Государственная тайна!
По радио!
Послу лично!
1. По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы должны быть уничтожены. Радио должно быть выведено из строя.
2. Прошу Вас немедленно сообщить господину Молотову о том, что у Вас есть для него срочное сообщение и что Вы поэтому хотели бы немедленно посетить его.
Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотову следующее заявление:
„Советский полпред в Берлине получает в этот час от Имперского Министра иностранных дел меморандум с подробным перечислением фактов, кратко суммированных ниже…
…Вскоре после заключения германо-русских договоров возобновил свою подрывную деятельность против Германии Коминтерн с участием советских официальных представителей, оказывающих ему поддержку. В крупных масштабах проводился открытый саботаж, террор и связанный с подготовкой войны шпионаж политического и экономического характера. Во всех странах, граничащих с Германией, и на территориях, оккупированных германскими войсками, поощрялись антигерманские настроения, а попытки Германии учредить стабильный порядок в Европе вызывали сопротивление. Советский начальник штаба (Г.К. Жуков) предложил Югославии оружие против Германии, что доказано документами, обнаруженными в Белграде…
В дипломатической и военной сферах, как стало очевидно, СССР, вопреки сделанным по заключении договоров декларациям о том, что он не желает большевизировать и аннексировать страны, входящие в его сферы влияния, имел целью расширение своего военного могущества в западном направлении везде, где это только казалось возможным, и проводил дальнейшую большевизацию Европы. Действия СССР против прибалтийских государств, Финляндии и Румынии, где советские притязания распространились даже на Буковину, продемонстрировали это достаточно ясно. Оккупация и большевизация Советским Союзом предоставленных ему сфер влияния являются прямым нарушением московских соглашений, хотя Имперское правительство в течение какого-то времени и смотрело на это сквозь пальцы…
Новые попытки Германии достигнуть взаимопонимания, нашедшие отражение в обмене письмами между Имперским Министром иностранных дел и господином Сталиным и в приглашении господина Молотова в Берлин, лишь привели к новым требованиям со стороны Советского Союза, таким, как советские гарантии Болгарии, установление в Проливах баз для советских наземных и военно-морских сил, полное поглощение Финляндии. Это не могло быть допущено Германией. Впоследствии антигерманская направленность политики СССР становилась все более очевидной.
С заключением советско-югославского договора о дружбе от 5 апреля этого года, укрепившего тыл белградских заговорщиков, СССР присоединился к общему англо-югославо-греческому фронту, направленному против Германии. В то же самое время он пытался сблизиться с Румынией для того, чтобы склонить эту страну к разрыву с Германией. Лишь быстрые германские победы привели к краху англо-русских планов выступления против германских войск в Румынии и Болгарии.
Эта политика сопровождалась постоянно растущей концентрацией всех имеющихся в наличии русских войск на всем фронте от Балтийского моря до Черного, против чего лишь несколько позже германская сторона приняла ответные меры. С начала этого года возрастает угроза непосредственно территории Рейха. Полученные в последние несколько дней сообщения не оставляют сомнений в агрессивном характере этих русских концентраций и дополняют картину крайне напряженной военной ситуации…
Таким образом, советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию, в то время как она борется за свое существование. Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами“. Конец декларации.
Прошу Вас не вступать ни в какие обсуждения этого сообщения. Ответственность за безопасность сотрудников германского посольства лежит на правительстве Советской России».
«Запись беседы между Риббентропом и советским послом в Берлине Деканозовым.
22 июня 1941 года в 4 часа утра.
Канцелярия Имперского Министра иностранных дел.
Имперский Министр иностранных дел начал беседу с замечания, что враждебное отношение советского правительства к Германии и серьезная угроза, которую Германия видит в концентрации русских (войск) на восточной границе Германии, заставили Рейх принять военные контр-меры. Деканозов найдет подробное изложение мотивов, объясняющих германскую позицию, в меморандуме, который Имперский Министр иностранных дел ему вручает. Имперский Министр иностранных дел добавил, что он очень сожалеет о таком развитии германо-советских отношений, поскольку он, в частности, очень старался способствовать установлению лучших отношений между двумя странами. К несчастью, однако, обнаружилось, что идеологические противоречия между двумя странами стали сильнее здравого смысла, почему он, Имперский Министр иностранных дел, и оставил свои надежды. Ему более нечего добавить к своим замечаниям, сказал в заключение Имперский Министр иностранных дел…»
Редакция «Курантов» считает, что данный текст больше напоминает лицемерный фарс, разыгранный гитлеровской дипломатией перед одураченным вождем уже в тот момент, когда снаряды и бомбы рвались на советской земле.
Накануне войны Сталин был чудовищно обманут собственной интуицией. Гитлер переиграл Сталина в затянувшемся противостоянии.
22 июня 1941 года в 5 часов 30 минут посол Германии в СССР граф Вернер фон Шуленбург вручил Молотову ноту, в которой нападение Германии на СССР мотивировалось концентрацией советских войск на восточных границах Рейха, с тем «чтобы с тыла атаковать Германию». «Это что, объявление войны?» — спросил Молотов. Посол развел руками. «Чем мы это заслужили?» — вопрошал советский министр иностранных дел.
Кстати, граф Шуленбург ранее совершил весьма рискованный благородный поступок. По рассказу А.И. Микояна, «когда незадолго до войны в Москву из Берлина приехал наш посол в Германии Деканозов на несколько дней, Шуленбург пригласил его на обед в посольство. На обеде, кроме них, присутствовали лично преданный послу советник посольства Хильгер и переводчик МИД СССР Павлов.
Во время обеда, обращаясь к Деканозову, Шуленбург сказал: „Господин посол, может, этого еще не было в истории дипломатии, поскольку я собираюсь сообщить государственную тайну номер один: передайте г-ну Молотову, а он, надеюсь, проинформирует г-на Сталина, что Гитлер принял решение 22 июня начать войну против СССР. Вы спросите, почему я это делаю? Я воспитан в духе Бисмарка, а он всегда был противником войны с Россией“.
Обед был на этом свернут. Деканозов поспешил к Молотову. В тот же день Сталин собрал членов Политбюро и, рассказав нам о сообщении Шуленбурга, заявил: „Будем считать, что дезинформация пошла уже на уровне послов“.
Таким образом, без какого-либо внимания было оставлено и это весьма необычное предупреждение…» (Д.и.н. Г. Куманев. «22-го на рассвете». «Правда», 22.06.1989 г.)
В предвоенный год Сталин считал, что Гитлер — трезвомыслящий политик, который не повторит печальный опыт кайзера Вильгельма и не откроет войну на два фронта, как это случилось в 1914 году. А это значит, что, пока фюрер не закончит войну с Англией, у Советского Союза есть время приготовиться к войне с Германией.
По рассекреченным документам архива Службы внешней разведки РФ можно судить о том, что нацистские спецслужбы с осени 1940 года проводили игру по снабжению Кремля дезинформацией с целью сбить Сталина с толку. О ходе этой операции регулярно докладывалось Гитлеру, интересовавшемуся мельчайшими подробностями.
Главным условием «блицкрига» германские стратеги считали внезапность нападения. В течение зимы — весны 1941 года Верховное главнокомандование Вермахта (ОКВ) издало две директивы (от 15 февраля и 12 мая 1941 г.) с одинаковым названием «О мероприятиях по дезинформации советского военного командования», в которых подробно разъяснялось, что надлежит делать для введения советской стороны в заблуждение.
В первый период (15 февраля — 14 марта) поддерживать версию, что руководство Рейха еще не решило, где начать весеннее наступление — в Греции, Англии или в Северной Африке.
Во второй период (с середины апреля) — передвижение немецких дивизий на Восток представлять отвлекающим маневром с целью замаскировать «последние приготовления к вторжению в Англию».
Когда скрывать военные приготовления окажется невозможным, попытаться убаюкать бдительность Сталина, намекая русским: наращивание Рейхом вооруженных сил у советских границ происходит с целью оказать политическое давление на Москву, — это намек на возможные притязания на Украину, Кубань, Кавказ… на участие в эксплуатации бакинских нефтепромыслов. Но — в надежде на мирное решение. Цель: убедить Сталина, что нападение на СССР не входит в планы Гитлера.
К фабрикации и распространению лживых слухов в 1941 году были подключены лучшие умы в разведке, Генштабе, МИДе, министерстве пропаганды.
Творческой лабораторией и координирующим центром стала специальная организация, официально предназначавшаяся для работы с журналистами — т. н. бюро Риббентропа, ключевой пост в котором занимал штандартенфюрер СС Рудольф Ликус — профессионал по дезинформации. Он составил подробное досье на работников советского полпредства — чтобы вычислить работников «легальных» резидентур ГРУ и НКВД для продвижения к ним своих агентов, с целью гнать через эти каналы «дезу» (дезинформацию) в Кремль. Ему крупно повезло. В Берлин был направлен в качестве резидента внешней разведки Амаяк Кобулов по протекции своего старшего брата Богдана, занимавшего крупный пост в органах госбезопасности. Амбициозный и недалекий, не имевший оперативного опыта разведчика, не владевший немецким языком, А. Кобулов быстро наделал много ошибок, и нарком госбезопасности Меркулов был вынужден категорически запретить ему встречаться с ценными агентами. Тогда Амаяк решил обзавестись собственными источниками информации. Такой человек Кобулову подвернулся подозрительно скоро — 27-летний корреспондент рижской газеты «Бриве земе» в Берлине О