Грег кивнул, ошибочно полагая, что Вон даст ему трахнуть ее первым, раз он обнаружил ее. В любом случае, это не имело бы значения. Женщина набросилась на Грега без предупреждения, и если б у Вона в джинсах не было классного стояка, он бы рассмеялся. А так он был просто раздраженным, поскольку ему было б гораздо интереснее взлахматить какую-нибудь сухую дырку, чем смореть, как Грег в очередной раз опозорится.
- Вон, убери ее от меня! Она кусается! Пожалуйста, Вон! Вдруг, у нее СПИД! Давай просто трахнем ее и свалим отсюда!
- Не отпускай ее! - Вон высвободил своего "зверя" и направил в ее "лохматое логово". Он определенно предпочел бы не чувствовать деформации на ее заду, но у него не было времени задаваться вопросами эстетики. Сэмми не будет занят вечно, и Вону было искренне плевать, даждется ли Грег своей очереди. Жаль, конечно, но он определенно был в пролете. Проход к сладострастию был не без влаги, хотя она появилась не сразу. Когда Вон вгонял свой причиндал на максимальную глубину, тот словно натыкался на какие-то мягкие препятствия. Но своими фрикциями ему удалось проткнуть их и выдавить все содержащиеся в них соки. Довольно скоро двигаться стало легче... если б еще он не пытался думать о всех тех похожих на мокрые струпья штуковинах, об которые он терся. Он не мог решить, от его ли проникновения эти хлюпающие звуки. Или их издают те ожоговые раны, облезающие и сочащиеся гноем. Когда женщина яростно забилась, пытаясь освободиться то ли от Грега, то ли от него, Вон решил, что его не очень то это волнует. В любом случае через пару секунд на ее сковородке должно появиться немного дополнительной смазки.
Он выпустил из себя столько, что можно было наполнить двухпинтовую коробку из-под молока. Это произошло за считанные секунды до того, как возле чердачной лестницы раздались решительные шаги Сэмми. Неохотно оторвавшись, Вон поспешно натянул штаны. Хотя сложно было отвести взгляд от ее ног - похожие на водоросли проявления определенно истекали гноем - похожие на сперму выделения расползались до самых пяток.
Вон застегивал ширинку, когда на чердак ворвался Сэмми. Вид у него был не слишком радостный.
- Что вы делаете с моей матерью? - воскликнул он.
- Скажи ему, Грег, - сказал Вон, коварно перекладывая вину на друга.
- Сэмми, просто убери ее от меня, пожалуйста.
- Они хотели изнасиловать ее! - объявила мать Сэмми. - Он уже это сделал!
- Я думал, ты уже усвоил урок, - сказал Сэмми Грегу.
- Я? Но я...
- Разве что мне отрезать у себя или у Вона.
Вон вздрогнул.
- ... У меня нет еще одного члена, чтобы скормить тебе. Может быть, твой.
- Но я...
- Хотя нет, я не буду это делать. Я слишком хорошо понимаю соблазн. Сэмми нежно сжал грудь своей матери. Та улыбнулась ему и похотливо облизнула губы.
- Это было мое бремя жить с ней вот так уже четыре года. Ее эксцессы вылились в преждевременные зачатки безумия... ее пороки разрослись буйным цветом. Но я не мог бросить ее, поскольку мы были очень близки.
Он медленно оттащил ее от Грега и усадил рядом с собой.
- Именно по этой причине я просил вас не подниматься на чердак.
- Она укусила меня, - пожаловался Грег, заметно побледнев. Он попытался встать.
Сэмми наступил ногой ему на грудь.
- Посмотри, что ты сделал с ее ногами.
- Но я...
- Я очень хочу, чтобы все было снова в том виде, в каком вы это обнаружили. Поэтому я вежливо попрошу вас вылизать ее дочиста. Тогда все будут прощены.
- Не зная броду не суйся в воду, - с укором произнес Вон. - Готовсь!
Грег в ужасе посмотрел на влажные, бугристые наросты. Мысль о поедании абортированных останков из холодильника уже казалась ему не такой отвратительной. Он хотел было напомнить, что не он один ответственен за нанесенный ущерб, но единственный взгляд на лицо Сэмми дал понять, что торг здесь не уместен. Болезненно поморщившись, Грег высунул язык и поднес лицо к ногам женщины. Закрыл глаза и стал наклоняться, пока язык не соприкоснулся с кожей. При контакте его вкусовые рецепторы словно стали увядать, как при покадровой съемке, но он заставил себя продолжать, вылизывая ее словно кошка. Вкус был отвратительный, не поддающийся описанию. Он подумал о коробке апельсинового сока, последние глотки которого были обогащены большим количеством гущи. Только вкус был не цитруса, а испорченной медовой горчицы... и даже вид был такой же.
- Она может привыкнуть к этому, - сказала женщина.
Сама жидкость не шла ни в какое сравнение с фурункулами и гнойниками, из которых сочилась. Своей твердоватой, чешуйчатой текстурой напоминающие соски, еще дымящиеся после пары ударов током от аккумулятора "Дай Хард", они едва не стали для Грега лебединой песней. Ему хотелось умереть, уснуть и больше не просыпаться. Закончив, он снова заплакал, уже второй раз за ночь.
Сэмми пошарил по полу и вскоре нашел чашку, которой его мать пользовалась в течение нескольких месяцев. Он достал из нее соломинку и протянул Вону.
- Пока я звоню Рочестеру, вставай на четвереньки и доставай сперму, которую выпустил в мою мать.
У Вона отвисла челюсть. Он молча принял соломинку.
- Готовсь, - усмехнулся Грег. В следующий момент он поперхнулся, и его вывернуло в темный угол чердака.
Пока Сэмми набирал на телефоне номер, Вон направил соломинку в место, которое еще совсем недавно так любил. Он неуверенно прикоснулся губами к другому концу, пытаясь при этом сохранять мужественный вид.
- Ты принял решение? - спросил Сэмми, когда Эдвард Рочестер взял трубку.
- Да... Я пас. Делайте с ней, что хотите. У меня в одном "Электра Комплекс" таких как она четверо.
Вон принялся всасывать и омертвел, отчетливо увидев, как семенная жидкость течет обратно в него, словно в каком-то фильме ужасов, запущенном задом наперед. От усилий на лбу у него набухла венка. Это была одна из тех смешных трубочек со всеми этими спиралями, яркое воспоминание из детства, о котором он давно успел забыть. Его прогресс был медленным и упорным. Казалось, будто он пьет молочный коктейль через соломинку.
Сэмми немного помолчал.
- Я настоятельно рекоммендую тебе пересмотреть свое решение.
Перестав плакать, Грег готов был принять ответные меры, когда понял, что Рочестер не собирается платить. Вон же был слишком занят своим скорбным занятием, чтобы как-то отреагировать. Первые результаты его разведмиссии попали ему в рот, и он тут же сплюнул их на половицы. Когда он обнаружил, что солоноватые выделения не совсем белого цвета, ему, как и его соратнику, очень захотелось умереть.
- Мне нечего пересматривать, - сказал Рочестер Сэмми, - но у меня есть к вам интересное предложение.
Селия Рочестер проснулась от тревожных снов и обнаружила, что она сама не своя. И что лежит она не в своей кровати. Она находилась в подвале, на полу под яркими флуоресцентными лампами. Она не помнила, как попала туда. Но главное, она не понимала, откуда у нее взялись две новые груди, пришитые под теми, с которыми она родилась. И почему в районе ануса, которого определенно не было у нее на животе, когда она последний раз была в сознании, деловито извиваются личинки.
- Они борются с инфекцией, - пояснил Сэмми.
Вон стоял в стороне, прижимая к себе отчлененную голову.
- Бедная Анжелика, - сказал он. - Она так хорошо умела делать... минет.
Он расстегнул ширинку и, заметив обескураженный взгляд Селии, сказал:
- Эй, хоть я и миллионер, но если я могу сэкономить сорок баксов, то почему нет? Как мне кажется, твой муженек больной на всю голову.
Вскоре затылок Анжелики задвигался взад-вперед.
Селия попробовала закричать, но не смогла издать ни звука.
- Эдвард попросил, чтобы мы удалили тебе голосовые связки. Только по-моему он думал, что ты не переживешь эту процедуру. Фома неверующий. - Сэмми пожал плечами. - Видела когда-нибудь, как от эмфиземы в горле появляется отверстие? Я взял на себя смелость сделать тебе такое... только еще я пересадил туда влагалище одной стриптизерши, для придания остроты. Можно сказать, у нас новое грандиозное открытие.
Тут рядом с Селией появился Грег и принялся лапать ее груди. Все четыре штуки. Две - для разборчивого знатока грудей, который не смог бы смириться с искуственными украшениями (это были ее собственные). И две - за которые больше платили щедрые посетители "Вакуума" (силиконовые залежи, которые Анжелике уже вряд ли пригодятся).
Такова жизнь.
Рочестер спрятал плату в багажнике машины Селии, предоставив Сэмми, Грегу и Вону право схватить ее, где угодно (по случайному стечению обстоятельств они подловили ее на подземной парковке, когда она собиралась ехать к адвокату по разводам). Это позволило им вернуться в "лабораторию" Сэмми без страха быть отслеженными. Что было бы проблематично, если б у Рочестера осталась какая-либо эмоциональная привязанность к "посылке".
Три миллиона долларов были весьма хорошим стартом. И это, безусловно, победа, когда тебе платят за то, что ты любишь делать.
А они намеревались проделать подобное и с другими восьмью ночными танцовщицами из "Электра Уомплекс", четверо из которых были твердо уверены, что некий Эдвард Рочестер дорого заплатит за их безопасность.