- Ты спросил про Джану. В ней-то все и дело. Она часто отсутствует. Днем и ночью она то на совещании, то работает сверхурочно для своих клиентов. Во всяком случае, так она говорит.
Он сделал паузу.
- Подозреваешь, что она тебе изменяет? - спросил отец.
- Я уверен в этом. Проследил за ней на прошлой неделе. Она могла бы сколотить состояние на продаже спичечных коробков, если б забирала их штук по пятьдесят из каждого отеля. - Он невесело рассмеялся. - Я не знаю, кто там у нее есть. Возможно, их несколько. Мне это даже не интересно.
- Если б ты раздобыл фотодоказательства ее неверности, ты испепелил бы ее при разводе, - сказал отец. - Я видел такое по "Корт-ТВ" (правовой телеканал - прим. пер.)
- Я не хочу "испепелять ее при разводе". Поэтому я здесь.
На лице у отца застыло классическое выражение замешательства.
- Не понимаю.
- Я знаю, кто ты, пап. Я узнал твой почерк на письмах "Рабоубийцы". Ты убил всех тех женщин. Не знаю, сколько именно. Возможно, четырех. Джулиан Винсент считает, что восемнадцать. Для меня это неважно.
На лице у отца было написано, наверное, то же самое, что и у него самого прошлым вечером, когда он узнал почерк - зарождающееся откровение. Все вставало на свои места.
- Но они думают, что ты занимаешься этим снова... - продолжил он.
- Я не убивал тех... - попытался прервать его отец.
- Меня это тоже не волнует. Те женщины, убитые год или два назад, все они были случайными. Это как иголки, брошенные в стог сена. Если туда уронить еще, никто даже не заметит. До тех пор, пока они кажутся случайными.
Отец молчал.
- Почему ты тогда остановился? - спросил он. - Все их теории были ошибочными. Ты не умер. Тебя не посадили за другое преступление. Ты никуда не переехал. Не заболел. И все равно остановился.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ, 6 ИЮНЯ
Я снова должен стать тобой. Мне нравится, что я делаю, но ты не можешь продолжать эту игру бесконечно. Ты должен учитывать возможность, пусть и отдаленную, что тебя найдут. Помнишь ничем не примечательные окончания всех тех статей из "Шокирующих преступлений"? Конечно, помнишь. Ты даже можешь пересказать их по памяти, настолько часто ты их перечитывал. Каково это, когда под покровом фантазии обнаруживается банальная истина? Кажущиеся непобедимыми призраки оказываются реальными людьми. Одиночками, изгоями, мелкими преступниками. Они были никем, пока цепочка улик не приводила в их социальные жилища и убогие квартиры. Замысловатые фантазии просто препарировались и подшивались к делу.
Прямо как в "Волшебнике страны Оз". Загляни за занавес, и на месте зодчего, казалось бы, незыблемых творений оказывается обычный маленький человечек.
Но если б они не стали заглядывать за занавес...
- В четверг вечером я иду на мальчишник в "Электра Комплекс". К одному коллеге. Меня будут видеть много людей. Если ты сделаешь это, они, возможно, все равно будут подозревать меня. Но поймут, что я вряд ли смог бы убить ее сам. Ни тебя, ни меня ничего не будет связывать с этим делом, особенно, когда они выяснят, что прошлой ночью она трахалась в зад в каком-то дешевом мотеле. Они закроют это дело вместе с недавней серией убийств. Либо будут больше интересоваться теми, с кем у нее был роман. Знаешь, как бывают опасны эти ревнивые любовники.
- А если я откажусь? - спросил отец. Казалось, его никак не тронул факт разоблачения, словно его обвиняли всего лишь в поджоге мешка с дерьмом у чьего-то порога в далеком 83-м году. Мы всегда думали, что это ты... ты тогда был таким пройдохой! Эннису пришлось выбросить в мусор свои домашние тапочки!
- Неужели непонятно? Я пойду в полицию с тем, что знаю. Но я не хочу это делать. Не вижу смысла, даже если бы ты продолжал заниматься этими вещами. Это твое личное дело.
- Я тебе сказал, что это не я. Разве не понимаешь, что принуждать кого-то шантажом к убийству своей жены противозаконно?
- Да. Это - твое слово против моего, верно? Ты все равно отправишься в тюрьму. И будешь ждать смерти в камере. Этого ты хочешь?
- Я просто говорю, что убивать ее - это слишком.
Он снова рассмеялся.
- Посмотрите, кто говорит.
- Сынок, мне скоро седьмой десяток. Меня даже за руль уже не пускают, а ты просишь меня совершить идеальное убийство?
- Не идеальное убийство. Она - идеальная жертва, согласно твоему мнению. "Отныне вы никогда не узнаете, я ли тот, кто забивал этих свиней. По всему миру есть подобные мне. Наше число растет с каждым днем. И скоро на улицах будет все меньше того блядского отродья, которое вы называете своими женами и дочерьми. Скоро ими будут забиты все канализационные трубы." Ты написал эти слова - страница 46 книги доктора Джулиан Винсент. Кстати, я обнаружил множество других интересных сходств между тобой и полицейским профилем "Рабоубийцы". Возможно, женат, есть дети. Возможно, работает охранником, потому что в полицию не взяли.
- Следи за языком, - предупредил отец.
- Тебе же нужно было "блядское отродье"? Что ж, она будет у меня дома в четверг вечером, практически завернутая для тебя в подарочную упаковку. Джана никогда не пропускает свое любимое телешоу, хотя лучшей возможности пойти на блядки и представить сложно. Ей стоило бы научиться программировать видеомагнитофон, верно? Все равно, когда ее шоу закончится, будет еще рано. Ты же знаешь все эти "экстренные совещания сотрудников"?
Он поднял вверх пальцы, чтобы изобразить саркастические кавычки.
- Проследуй за ней и хватай, как только появится возможность. Если она никуда не пойдет, ты сможешь войти без проблем. Запасной ключ я принес. Я отгоню ее машину куда-нибудь подальше, и никто не догадается, что она исчезла из дома. Итак, ты знаешь, что делать. В противном случае, я гарантирую, что полиция заинтересуется твоей деятельностью двадцати пятилетней давности, не говоря уже о позапрошлогодней. Старику, никогда не выходящему из дома, будет довольно сложно придумать хорошее алиби для тех ночей.
Отец помолчал с минуту, потом произнес:
- В четверг?
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ: 17 ИЮЛЯ - 22 ИЮЛЯ
(СТРАНИЦЫ ВЫРВАНЫ)
Когда в четверг ночью он вернулся домой, Джана была все еще там. Во всяком случае, большая ее часть. На мгновение ему показалось, что он случайно забрел на скотобойню. Он видел такое раньше, но никогда - в такой изысканной обстановке, как у себя дома. Кухня походила на картину авангардиста, на которой художник плещет краской по холсту во всех направлениях. Только в данном случае художник был явно голодающий, с одной лишь краской в палитре - темно-красной. В ноздри ударил горький смрад липкой крови и медленной смерти, тяжелый и тошнотворный.
- Ты упустил в своем плане несколько важных моментов, - сказал отец из дверей гостиной.
Доктор Винсент была прав - "Рабоубийца", очевидно, носил с собой сменную одежду, чтобы уходить с места преступления не заляпанным кровью. Отец был во всем чистом, несмотря на окружающее его месиво.
В руке он держал пистолет.
- Например, в той части, где ты рассказываешь полиции, что твоя жена должна была встретиться со мной в ночь исчезновения, - продолжил отец. - Полагаю, ты собирался оставить ее машину где-нибудь рядом с моим домом. Естественно, мне было бы не совсем на руку, если б появилась полиция. Особенно после того, как ты заметил зловещее сходство между моим почерком и почерком "Рабоубийцы". Это были твои слова в дневнике, верно? "Зловещее сходство"? Это было бы твое слово против моего, и они б наверняка тебе поверили. Они бы не узнали, что "Рабоубийца" не имеет никакого отношения к новым убийствам. Знаешь ли, у них есть и твой психологический портрет. Они считают, что ты срываешь ненависть к одной женщине на других, потому что ты слишком труслив, чтобы убить первопричину. Поэтому тебе пришлось заставить меня прикончить Джану. Чтобы "разделить иголки".
Отец изобразил свободной рукой саркастические кавычки.
- А еще ты решил, что велики шансы, что меня посадят за делишки, которые ты прокручивал с всеми теми девками. Думал, что навсегда покончишь с Джаной, и избежишь наказания за то, что сделал. Ты знал, что она изменяет тебе гораздо дольше, чем неделю. Тогда это и началось у тебя. Чтиво получилось увлекательное, хотя ради усиления драматического эффекта мне пришлось убрать из твоего плана все страницы, где ты упоминал меня. Забавно. Все это время я и не знал, что мои старые номера "Шокирующих преступлений" подпитывали твои детские влажные сны.
Он стоял, как вкопанный. Как и отец несколькими днями ранее, он не отрицал ничего. Папа видел его дневник. Все это было там.
- Где Джана? - наконец спросил он, заметив, что хоть кухня и была залита кровью так, что местами он даже видел в ней свое отражение, тела нигде не было видно.
- Она в спальне. И в ванной. И в бельевом шкафу. А еще, думаю, немного ее есть на лестнице. Кстати, это она нашла твой дневник. Как раз раздумывала, что с ним делать, когда я появился. Мне не потребовался твой запасной ключ. Я же ее свекр. Конечно, она впустила бы меня. Она даже не добралась до самого интересного. Там, где ее муж надеялся бросить ее в стог сена вместе с остальными иголками. Но это сделал я. В этом я плох - мне приходится заглядывать в конец детектива, чтобы узнать, кто убийца.