Сложив ладони чашечкой, Гкйша нагнулась вперед так быстро, что Вону пришлось схватить ее за запястья и держать, пока Грег не подтвердил, что в объективе все хорошо видно. Она соединила руки в форме домика, чтобы захватить побольше бесцветной бурды. Небольшое количество сумело ускользнуть, но большая часть из-за своей густоты осталась в образовавшейся колыбели. Гейша поднесла руки к лицу. Зажмурившись, открыла рот. И тут же стала давиться, невзирая на то, что Вон настоятельно призывал ее слизывать склизкие шлейфы, которые не ушли с остатками воды из ванной. Смесь желчи и желтоватых выделений, которые она только что заставила себя проглотить, хлынула наружу, растекаясь по поверхности воды. Это зрелище сразу же вызвало у нее очередной поток едкий жижи. Теперь ее рот уже не ассоциировался у Вона с парусекундным, вышибающим мозги отсосом. Содержимое желудка застывало и оставалось на плаву, словно океанская пена, окружающая остров.
Гейша сидела, судорожно втягивая в себя воздух и боясь пошелохнуться. Окруженная зловонной лужей свежеисторгнутой требухи, она напоминала главное блюдо на каннибальском ужине.
- Гребаный антихрист! - воскликнул Грег. - Если камера прибавляет тридцать фунтов веса, двадцать пять из них ты только что потеряла.
Вон вздохнул.
- Выглядит так, будто ты уже нам подрочила. Думаю, теперь у нас нет выбора. В этом месяце мне не захочется видеть счет за воду.
Он опустил рычаг, открывая водосток. Они заставили Гейшу постоять под душем пару минут, пока с нее и с ванны не смылась вся рвота. Затем снова наполнили ванну и, наконец, отсняли необходимый материал. Пришло время выводить героя-любовника, и место съемки переместилось в спальню.
Героем-любовником в данном случае был Билл Гласскок, который не был уверен, что напугало его больше - перспектива быть казненным похитителями, или необходимость совать свою мясную палочку сучке из новостей "Второго канала". Для большинства мужчин она являлась материалом для разворота "Плейбоя". Но для Билла она была как минимум на 15 лет старше ее предпочтений. Хотя в ротик ей, пожалуй, можно было бы вставить свой "Чупа Чупс". Не, спасибо... Если только вы лишь недавно не приступили к делению в столбик.
Он решил, что Гейша - меньшее из двух зол, стоило Вону поднести к его виску пистолет 367 калибра. Хотя, как потом выяснилось, ему нужно было просто принять пулю.
Вон устанавливал камеру на штатив, когда Грег позвал его осмотреть уже раздетого Билла. Вону не пришлось спрашивать, что напугало Грега, это было видно сразу - пирсингованные гениталии Билла Гласскока.
Гейша, которая до этого лежала и дрожала голая на кровати, теперь проявляла более чем профессиональный интерес.
- В этом мире сотни тысяч людей, а нам все попадаются сплошные уроды, - посетовал Грег.
- Хватит вести себя как маленькая девочка, - рассеянно произнес Вон.
Ослышавшись, Билл немного оживился.
- Что, правда? Где?
Вон небрежно сжал большим и указательным пальцем кольцо у него на члене и резко дернул, словно пытаясь избежать длительной боли при удалении пластыря.
Билл тут же упал на пол. Ярко-красная кровь хлынула ему в руки, просачиваясь сквозь пальцы. Он пронзительно вопил, пока Вон не двинул ему по горлу. Тот свернулся на полу калачиком.
- Какой же слабак, - с упреком сказал Грег. - Он сейчас вообще не в состоянии оприходовать эту манду.
- Эта честь может выпасть тебе, - предложил Вон. Вся эта история с ванной оставила у него неприятное послевкусие, которое он вряд ли сможет быстро забыть, даже ради фильма. У него из головы не шли факты из брошюры "Первые признаки трихомоноза". Непрерывный поток симптомов плыл у него перед глазами, словно бегущая строка по "И-Эс-Пи-Эн" (спортивный канал - прим. пер.) К тому же, эти губки будут такими же приятными, когда она станет трупом. Может, даже лучше.
Грег перевел взгляд на Гейшу, которая снова принялась дрожать.
- А я не подхвачу ее... моноуклеоз?
Вон решил было поделиться вероятностью переноса со своим старейшим приятелем и сорежиссером, но потом вспомнил о туалетном ершике, который никогда не примет от Грега назад. Черт с ним. Хотя в качестве компромисса предложил маленький мудрый совет:
- Когда варвары у ворот, лучший друг - черный ход.
Грег сперва нахмурился, но потом на него нашло озарение. Он поднял большие пальцы вверх.
- Вон, готовсь!
Они привязали Гейшу простынями к кровати лицом вниз, а Билла - веревками к стулу. Это должна была быть прелюдия к большой сцене с Гейшей. И, к сожалению, для Билла, расплачиваться придется ему. Для усиления достоверности снимать решили статичной камерой.
- Интересно, кто выживет, и что от них останется? - хихикнул Вон. Они с Грегом присели перед Биллом, возобновившем свои мольбы о пощаде. Он извинялся за пирсинг, за то, что украл в детстве жвачку из магазина, за то, что совратил лучшую подружку сестры, а потом совратил саму сестру, за то, что вообще появился на свет.
- Уверен, что мы все входим? - поинтересовался Вон, недоверчиво оглядываясь на камеру. Он не хотел, чтобы они выпали из кадра.
- Не сомневайся насчет этого, сынок.
- Тогда подай мне отвертку, - попросил Вон.
Грег выбрал ее из разложенных на ковре инструментов, и протянул ему.
- Нет... ту, с плоской головкой.
Приняв ее, Вон брезгливо взял член Билла и ввел отвертку ему в мочеиспускательный канал. В этот момент они решили, что будет мудро заклеить ему рот. Очередной удар в кадык заставил Билла надолго замолчать. Из-за попыток освободиться от уз запястья у него кровоточили. Крови от вторжения отвертки было немного, поэтому Вон попросил молоток с круглым бойком, который Грег любезно ему предоставил. Яички отреагировали на молоток сильнее. Одного удара по каждому было достаточно, чтобы вдавить их в стул и, как следствие, превратить в месиво из молочно-белой и темно-красной кашицы (это сочетание смогло бы заинтересовать производителей шоколадных яиц "Кэдбери"). Изрядная ее часть окрасила руку Вона, что вызвало у Грега хихиканье.
- Ни слова! - рявкнул Вон. - Не забывай, в чьих руках молоток.
Грег каким-то образом сумел подавить смех.
- А для "кремового выстрела"... - объявил Вон. - Грег... терку для сыра.
Эта идея пришла Вону в голову, когда он пару раз ободрал об такую терку костяшки. После разочарования от почти бескровного воздействия отвертки, казалось, она должна была помочь. Грег взялся за ручку отвертки, чтобы как следует растянуть орган Билла, который к тому времени основательно набух от вмешательства, и стал уже совершенно бесполезен. Вон приложил к нему терку и принялся скрести, словно некто, страдающий синдромом навязчивых состояний, пытающийся оттереть губкой свой белый "Кадиллак". Ему казалось, что крики Билла вот-вот прорвутся сквозь клейкую ленту. Словно зачарованный, он наблюдал, как тот видит и чувствует, как кожа и эректильная ткань отрываются от его члена. Наверное, самым завораживающим во всем этом был звук - влажный и какой-то неуверенный. С головкой пришлось повозиться, так как ширина терки превосходила длину члена. Вону пришлось даже упереться локтями. Кровь с наструганными кусочками плоти проникала сквозь дырочки терки и скапливалась у нее на дне. Потом, растекаясь по стулу, капала на полиэтилен, расстеленный на полу.
- Черт! - воскликнул Грег. - Осторожнее! Ты мне пальцы порежешь!
Вон принялся лупить Билла молотком по макушке, пока удары не стали более глухими, а потом и вовсе не сменились чавканьем. Похожие на грибы комочки мозга сыпались Биллу на лицо и колени, где смешивались с генитальной "стружкой". Неопытному зрителю показалось бы, что у Билла случился выкидыш.
Пока Вон уделывал его, Грег готовился к любовной сцене с Гейшей. Она отвернулась от Билла в тот момент, когда они стали перебирать отвертки, поэтому не видела, что с ним случилось. Но слышала она достаточно, чтобы чуть не сорвать столбики у кровати. Но, к счастью для мира кинематографа, узлы на простынях не позволили ей этого сделать. Решено было оставить ее лежать лицом вниз - ради удобства Грега.
- У тебя есть "Джергенс" (крем для тела - прим. пер.) или что-нибудь в это роде? - спросил он. Они дали ей вытереться насухо после сцены с ванной, и "насухо" было здесь ключевым словом.
- Без смазки может быть больно.
Вон снял камеру со штатив и подошел к кровати.
- Извини, но нужно чем-то жертвовать ради искусства.
Грег погрустнел, но потом улыбнулся.
- Природа поможет.
Он зажал одним пальцем левую ноздрю, и с силой выдохнул через правую. Сложив ладонь чашечкой, принял струю мокроты и быстро намазал на полувставший член... Тот пришел в полную боевую готовность. Гейша, услышавшая обмен репликами и звук сморкания, принялась снова биться и извиваться, но Грег привык, что женщины пытаются избегать его подобным способом. Ровно через две секунды он был уже внутренне спокоен.
Он ослабил ей кляп, чтобы записалось немного криков, потому что по гримасе Гейши не было понятно, от боли она вопит или от восторга. Подобным фильмам вряд ли была свойственна неопределенность. Он сделал все возможное, чтобы в кадр вошли лучшие части ее тела, одновременно стараясь не включать менее аппетитные конечности Грега. Когда подошло время сюрприза, он подошел к подножию кровати, постоянно держа ее гладкое, бронзовое тело в видоискателе. К тому времени, Грег уже кончил, кряхтя, по мнению Вона, слишком уж театрально, а потом отстранился от нее с тяжелым вздохом, словно только что тягал 400-фунтовую штангу. Вон начал было сомневаться в собственном психическом здоровье, увековечивая каждый изгиб женского тела, лежащего перед ним на животе. Неужели он позволил Грегу урвать себе