Глава 5Этапы строительства капитализма в отдельно взятой газете
Положение в редакции было очень тяжелое. Никто — ни Мосин, ни сам Селезнёв не понимали, что нужно делать. Но с самого начала Игорь осознал главное: он не должен вмешиваться в уже налаженную деятельность по производству газеты, в проблемы тиражей, распространения, возвратов — были специальные службы, которые этим занимались. Они с Геннадием Николаевичем сразу договорились: дело Игоря Ивановича Мосина — на базе газеты «Правда», пользуясь ее возможностями, брендом, отстроить механизм, структуру, которая позволяла бы в рыночных условиях зарабатывать деньги на издание газеты.
С чего Мосин начал? С организации рекламного отдела. Реклама, которая основана исключительно на желании одних людей продать свой товар другим, сразу дает «навар». Игорь пригласил знакомую команду, разработал программу. Стали устанавливаться связи. Пошли деньги.
Возникали и неожиданные трудности. Одно дело — работа в «налаженном механизме», но на Селезнёва свалились проблемы, которые никто никогда до него не решал и никто и не знал, как решить.
Это был труднейший этап переходного периода, но дело усугублялось еще и тем, что трудности возникали не только из-за новизны самой работы, что, в общем, легко и с удовольствием решалось предприимчивыми людьми, а из-за того, что интересы тех, кто раньше дружно сотрудничал, стали различаться и порой даже противостоять вплоть до разрыва отношений. Подвох мог появиться откуда угодно.
Дирекция издательства «Правда» почившего в бозе ЦК КПСС, которая спешно переименовывала свое предприятие в «Прессу», и вся издательская группа стали давить на газету «Правда» и прочие газеты, входившие в систему издательства. Мгновенно начали требовать то, о чем раньше журналисты вообще не задумывались, и прежде всего — оплату за всё: за аренду помещений, за производство газеты…
Производственники, собственно, гораздо раньше журналистов начали переходить на коммерческие рельсы. Да они, по сути дела, всегда по ним и ехали. Просто социализм сменился на капитализм, методы работы при одном строе — другими методами. А вот журналистам стало тяжело сидеть на редколлегиях, где когда-то присутствовал в качестве непременного члена легендарный директор издательства «Правда» Б. А. Фельдман, скончавшийся еще в середине 1980-х, и решать «новейшие» вопросы с его преемниками. Раньше, когда главный редактор обращался к Фельдману, тот брал под козырек и говорил: «Да!» Главный редактор для него был авторитетом, а его слово — законом. Борис Александрович прекрасно понимал, что от важности, популярности и, следовательно, от финансового благополучия газет впрямую зависит финансовое благополучие издательства и, что тут скрывать, — «хозяев», т. е. работников партийных органов.
После августа 1991 года на заседаниях редколлегии резко участились конфликты между редакцией и издательством. А потом директор издательства и вовсе прекратил ходить на редколлегии.
Непосвященным следует узнать из данного текста, что копеечные в буквальном смысле слова газеты приносили в советское время издательству «Правда» (а на самом деле — партии и комсомолу) гигантские средства. Вовсе не личные партийные и комсомольские взносы, незначительные сами по себе, а прибыль от издания интересных людям газет и журналов составила основу пресловутого «золота партии».
Тогда были еще нормальные, устойчивые, сопоставимые с сегодняшними долларами и евро советские деньги. Каждый номер, например, популярнейшей, попавшей в Книгу Гиннеcса «Комсомольской правды», да и самой главной газеты страны — «Правды» стоил всего 3 копейки (для сравнения: один из вкуснейших простых московских батонов — 13 копеек). Но тиражи газет! — они исчислялись миллионами, а продавались, по крайней мере, у «Комсомолки», до последнего экземпляра.
У «Правды» в советские времена был тираж примерно 12 миллионов, при этом у популярного журнала «Юный техник» — 2 миллиона. Видимо, коммунистов в стране было больше, чем юных техников, и каждый обязан был выписывать «Правду». Газеты печатались в типографиях других городов одновременно с работой печатного цеха между московской улицей «Правды» и Бумажным проездом. Сначала использовались матрицы из особого картона, которые отправлялись самолетами на периферию, затем стала применяться технологическая система, основанная на фототелеграфе, сейчас газетные полосы передаются в типографии других городов в электронном виде.
— Оглядываясь на эти миллионы и сравнивая с нынешними тиражами, горько плачешь, — говорит Игорь Мосин. — Тогда была отстроена уникальная система распространения изданий. Любая газета, которая выходила в издательстве «Правда», на следующий день во Владивостоке уже должна была быть положена подписчику в почтовый ящик. И так было во всей нашей необъятной стране. Если система давала сбои, то это было предметом разбирательства районных, областных комитетов партии. Она работала по всему СССР. Все газеты — районные, областные, центральные — доносились наутро до почтового ящика подписчика. Эту систему субсидировало и содержало на своих плечах государство. Когда «Почту России» отпустили в свободный рынок, она, будучи монополистом, начала задирать цены на эти услуги, и тиражи рухнули.
Если бы сейчас государство вернуло прежнюю систему подписки и доставки, считает Игорь Иванович, все тиражи тут же подскочили бы:
— Человек читал, читает и будет читать. Кто не будет читать, тот будет подметать. Но вот еще деталь из прошлого: цены на наши издания были занижены «сверху». В то время даже работник, получающий минимальную зарплату 60 рублей, и даже студент с его стипендией могли себе позволить купить любую газету или журнал. Это делалось для того, чтобы печатное слово доходило до каждого человека. Государство ставило перед собой высокие задачи.
В чем смысл института СМИ? Информировать, просвещать, воспитывать и контролировать. Сейчас слово «информировать» заменил собой интернет. Но, должен вам доложить, 90 % медицинской информации там, например, — это фальшь, фейки. В советское время немыслимо было себе этого представить — что информация может быть недостоверной: тут же вылетишь с работы.
Да, весь аппарат работал на то, чтобы держать мозги людей под своим контролем, просвещать их и воспитывать. И благодаря этим изданиям вышли Королёвы, Гагарины, вся эта плеяда. Из интернета ничего не вышло. Боюсь, ничего и не выйдет. А мы воспитывали мечтателей, строителей, врачей…
…Каждому человеку Господь Бог дал какие-то таланты, — совершенно справедливо, на мой взгляд, утверждает Игорь Иванович Мосин. — Селезнёву он дал талант управленца. Талант масштабного государственного деятеля. В «Комсомолке» с его приходом увеличились тиражи. Он умел чувствовать таланты в литературном плане. И он давал возможность всем, кто хотел работать, проявить себя. Радовался этим успехам и способствовал им. Журналисты помнят историю, как во времена Хрущёва расцвела газета «Известия». В чем состоял секрет управленческого успеха Аджубея, зятя Никиты Сергеевича Хрущёва? Он дал возможность людям в «Известиях» работать: «Я вам даю свободу, я вас прикрою». И про Селезнёва тоже всегда говорили, что он, работая в «Комсомольской правде», держал оборону от ЦК ВЛКСМ. Никого не подставлял. Служил щитом. Всё брал на себя. Это говорит о нем как о руководителе высшей пробы.
Селезнёв был очень демократичным, комфортным руководителем. Разговаривая с коллегами, я понял, что он и в «Правде» ни в чем не изменился. Он не стал крохобором, не начал кого-то предавать, изменять своим ценностям, идеалам. Он как был Селезнёвым, так и остался. Даже в то напряженное время он прекрасно держал удар. Это талант управленца — даже под влиянием непредвиденных факторов управлять такой гигантской и важной для многих газетой. И ведь всё-таки смог вырулить.
…Переход в «Правду», работа в главной по определению газете страны безоблачно радовали Г. Н. Селезнёва всего несколько месяцев. Август 1991 года не умалил его приверженности осознанному выбору юности — коммунистической партии. Но никто ведь не ожидал того, что сама КПСС исчезнет.
Селезнёв остался «левым» навсегда. В этом сомневаться не приходится.
Реальные трудности ожидали его совсем в другом отсеке существования. Проблема состояла не в том, чтобы просто выжить физически, всей семьей (хотя бывали у них — редкие, впрочем, — моменты, когда жить приходилось на зарплату жены Ирины). Нет, прежде всего, он отвечал за то, чтобы выжили другие, — вверенный ему коллектив. Такова доля руководителя в «исторические моменты». Игорь Мосин помогал ему зарабатывать деньги на производственные нужды, связанные с выпуском газеты. Но всем тогда нужны были «прочные» деньги еще и на современное оборудование, например, т. е. на профессиональное обеспечение сотрудников. И тогда Геннадий Николаевич решил параллельно обратиться за помощью к младшему товарищу по «Комсомольской правде».
В. Н. Сунгоркин, который так и не расставался с «Комсомолкой» с момента перехода из «Советской России», с улыбкой вспоминал в 2007 году в связи с 60-летием Г. Н. Селезнёва о давнем разговоре с Геннадием Николаевичем и о странном новом знакомстве:
«Геннадий Николаевич, главный редактор „Правды“. Я — коммерческий директор в „Комсомолке“:
— Володь, я тебя попрошу встретиться с моим редактором отдела экономики. Это — внук Аркадия Гайдара! Представляешь. Ты ему расскажи, как вы всё там придумали с обеспечением редакции. Я ему поручил что-то подобное в „Правде“ создать.
Встретились с Егором Тимуровичем. Пытливый любознательный человек. Ну, рассказываю ему добросовестно: в „Комсомолке“ создан такой интересный коммерческий центр. Здесь мы используем механизм НТТМ, здесь схема по обналичиванию денег от рекламы. Вот так мы получаем валюту за обслуживание иностранных информагентств и корпунктов. В итоге купили телефоны, диктофоны и даже первые компьютеры, платим премии, направляем корреспондентов за границу в командировки. Расспрашивает, вникает в устройство, в финансовые схемы. Селезнёв для меня святое — я его человеку пытаюсь помочь, готов отрядить временно пару толковых ребят (из тех, что теперь уже давно в известных бизнесменах). Егор Тимурович Гайдар чем дальше слушает и вникает, тем больше грустнеет, вздыхает обреченно: