На голове этих отростков было больше всего. Они торчали из макушки, выпирали из висков — разная толщина, разный размер. Не будь они бледно-розовыми и явно мясными, их можно было бы принять за плешивые дреды. Когда все они скукожились и втянулись, удалось разглядеть лицо. То, что от него осталось — череп, обтянутый рваной кожей. Носа не было, вместо губ сплошная мясная бахрома, сквозь которую были видны зубы. На вид человеческие, но из-за проблем с дёснами они выглядели слишком длинными.
Над глазами, наоборот, образовались плотные наросты. Из-за этого казалось, что вместо бровей на нём остатки лыжной маски. Но больше всего напрягали его глаза — два ярких, практически горящих, уголька. Он светился изнутри как сами глаза, так и вены в некоторых местах по изуродованному телу.
Возможно, мутации ещё не закончились. Ну или, млять, он сейчас окукливался и скоро превратится в прекрасную бабочку! Но пока трансформация ещё не закончилась. Он был неровные и не особо пропорциональный. Правая рука всё ещё выглядела набухшей, а левая — уже ссохлась. Только мышцы, жилы и намёк на кожу без единой лишней капли жира.
— Алё! — я пощёлкал пальцами у него перед глазами. — Есть кто дома? Мы с тобой…
По старинке чуть не ляпнул, что мы одной крови, рода и вообще с одной планеты, но вовремя прикусил язык. И чтобы не сморозить очевидную глупость, и чтобы не попасть под удар лапы. Попытка подружиться провалилась. Я отскочил в сторону, разрывая дистанцию. Подхватил дробовик и не глядя зарядил два патрона с геномами. Оставался один патрон с ядом и три зажигательных. Я похлопал сгоревшими ресницами, понимая, что с таким соотношением нужно максимально разрывать дистанцию.
Я практически вжался в стену, отпрыгнув к рабочему месту доктора. Краем глаза зацепил несколько кожаных папок, разглядев на них название проекта: «ГЕНОМ ХИЩНИКА» и несколько цифр. Самыми толстыми были досье на Осу и «пятнадцатого», но была и тонкая папочка с говорящим названием: SCUM. Надеюсь, наработки по моему делу там, а за название отдельно спрошу. Надеюсь, Купер его перехватил…
Но, надежда, как говорят, умирает последней. Может, и врут. Но точно, что первым делом мутанты, а надежды уже потом!
С «пятнадцатым» меня отделяло всего пара метров. Он покачивался, пытаясь развернуться в мою сторону. Выходило это не очень — ноги тоже были разные. Его корёжило, трансформация происходила прямо у меня на глазах, довольно быстро высушивая правую ногу и равняя её размерами с левой.
Не зная, в каком стволе у меня какой патрон, решил выстрелить сразу оба. Прицелился по ногам и активировал кнопку. Палец будто в мясорубку попал, но меня это не остановило. Два выстрела по коленям — два огненных росчерка, дыхнувших так, будто я в парилку заглянул в тот момент, когда воды на камни подбросили. Зашипел мутант, соответственно, рухнув как подкошенный.
Как конкретно подкошенный. Обе ноги, как лазером срезало — алые обгоревшие куски мяса на мутанте и два дымящихся огарка, разлетевшихся по лаборатории. Про запах я, вообще, молчу. Если бы не задержал дыхание от раскалённого воздуха, уже бы рядом валялся.
Я очень быстро перезарядил ружьё. Может, на тысячную секунды только задумался, какой патрон первым вылетит в следующий раз, а мутант был уже на ногах. Прямо на обрубках, с которые будто жжёная пластмасса, стекало нечто чёрное и тягучие. Боли, похоже, он не чувствовал. Просто встал на четвереньки, как горилла, оперевшись на кулаки, а потом прыгнул прямо на меня.
С такой скоростью, что даже шакрас не успел среагировать. Дробовик отлетел в сторону, а мы, задев край стола, впечатались в стену. Не совсем мы — только я! За спиной заскрипела стальная стена, частично приняв форму моей спины, и сверху обрушилась какая-то полка со склянками. Пересчитать я их не успел, крючкообразные пальцы мутанта выдернули меня обратно и положили сквозь столешницу на пол.
Биомонитор пищал. Скрипела «Крепкая кость», выкручивала обороты «Регенерация», а я по заветам майора Пэйна сфокусировался на боли в пальце. Лягнул мутанта куда-то в живот, а потом и до морды попытался дотянуться. Но лишь попытался — хватка мёртвая, лапы как стальные, но чёртова трансформация просто их удлинила сантиметров на десять. И не только их — отростки, словно ожившие черви, зашевелились по всему телу и потянулись ко мне. Я с трудом вытащил «глок» и тут же с лёгкостью с ним расстался. Сразу два червя обвили затвор, а третий сиганул прямо в ствол. И то ли сам там лопнул, то ли разорвал их всю конструкцию.
Брызнуло и пластиком, и чем-то липким. Я инстинктивно откинул голову, зарываясь в папки, канцелярщину и прочий мусор, скатившийся на меня с обеих частей бывшего ствола. Но и не только мусор — блеснул кусочек металла и мне по лбу ударил шприц-инъектор Феликса. Тот самый, что он приготовил для Осы.
Иголка чуть в глаз мне не попала, но, наверное, я никогда там ещё не радовался иголкам перед своими зрачками! Я отмахнулся правой рукой, нахватав на активированный браслет отростков. А левой схватился за инъектор и со всей дури всадил его в руку мутанта. Кем бы ни был тот самый ктырь, чей яд я сам же сюда и доставил, но если поможет, то всех ктырей занесу в свою личную Красную книгу!
Похоже, обещание придётся сдержать! Подействовало! Хватка ещё не ослабла, и сами клешни давили мне на грудь, и черви стиснули руку. Рёбра держались, хоть и скрипели, как переборки подводной лодки, погрузившейся на запредельную глубину, а вот мягкую тушку мне придётся ремонтировать. Но цвет кожи мутанта начал меняться — там, где вену светились красным, произошло наглядное смешение. Тёмные капли захватывали кровь, заражая сантиметр за сантиметром.
Ещё несколько ударов сдавленным сердцем, и рука, в которую я вогнал шприц, обмякла, а отростки на ней начали чернеть и отмирать. Я освободил правую руку, сжал кулак, призывая в удар всю свою ярость шакраса, и долбанул туда, где у мутанта когда-то давно был локоть. Что-то там было сейчас, я не знал, но это что-то хрустнуло, а мутант начал заваливаться на меня, подставляя морду под следующий удар. На этот раз хрустнула челюсть, а к моменту, когда яд уже перекинулся на грудь, следующий хруст раздробил ему бровь. Сбросить я его не смог, пришлось ронять рядом и доламывать остатки стола.
И уже потом отпинывать, чтобы на меня не перекинулся яд. «Пятнадцатый» уже почти кончился, только жамкал сломанной челюстью, пытаясь до меня дотянуться. Ещё максимум минута и яд доберётся и до головы.
— Мне жаль, что всё так вышло. И что с тобой это произошло…
Сказал я и выхватил из мусора две папки. А потом, кое-как бочком, ушатался по стене подальше от заразы и поближе к дробовику. По инерции стал озираться в поисках отработанных гильз, но голос из динамиков напомнил, что надо торопиться.
Внимание! Активирован режим самоуничтожения. Немедленно покиньте лабораторный комплекс. До взрыва осталось три минуты…
Я вылетел из лаборатории, на ходу залив в себя полный пузырь с «Живинкой». Удивлённо посмотрел на руку — на указательном пальце было всего три красных точки. На ходу стал разминаться: шея, руки, ноги. Разгонять кровообращение, чтобы «Живинка» быстрее разбежалась, ну или фокус внимания «Регенерации» направить. Хуже всего было с грудью, но туда я даже смотреть не стал. Сердце не вываливается, значит, прорвёмся.
Выскочил в коридор с жилыми комнатами «Дерьмотворцев» и тут же поскользнулся на луже крови. На что-то наступил и, как на коньках, пролетел половину коридора. Остановился только ударом о стену с последующим прыжком, чтобы не споткнуться о мёртвое тело. Заглянул в ближайшую распахнутую дверь и прикрыл её, чтобы кровь не текла.
Знал, что в человеке много крови, но не настолько же! Пол, стол, двухъярусная кровать — на всё это будто несколько бочек выплеснули. Тел видно не было, только пропитанные кровью одеяла лежали слишком уж неровными кучами.
Жёстко по ним Оса прошлась, но понять её можно. Главное, чтобы доктора поймал Купер, а не она!
Но, похоже, Аркадия на сегодня закончила приём моих молитв, жалоб и обращений. Доктора я нашёл на ступеньках, но не сразу понял, что это именно он. Ещё вроде бы целый (ничего не оторвано), но насчёт невредимости было очень много сомнений. Ноги и руки были сломаны, конкретно так — каждая буквой «Г», и разнесены в разные стороны. Получалась ни то свастика, ни то какая-то осьминожка.
Позвоночник тоже был сломан, а рядом с доктором валялась сломанная швабра. Куда делась её половина я не понял, но в докторе её на первый взгляд не было. При этом Феликс был ещё жив. Стонал и едва слышно, что-то бормотал.
— Я живой… Живой…
— Охренеть, как некоторые всё дословно понимают… — пробурчал я и, чётко проговаривая слова, перевернул доктора. — Где ты взял геном шакраса?
Ответа не последовала. Только резкий вопль и потеря сознания от болевого шока.
Внимание! Активирован режим самоуничтожения. Немедленно покиньте лабораторный комплекс. До взрыва осталось одна минута…
Приводить в чувства его уже было некогда. Тащить с собой, только время потерять и всё равно угробить. Я быстро прощупал его по карманам. Нашёл контейнер с геномами, связку ключей и небольшую записную книжку. Открыл на первой же попавшейся странице и прочитал про некоего Альберта в связке с закупкой оптики для микроскопов. Идеально! Не сам Альберт со своими микроскопами, но список контактов доктора.
— Повезло тебе, что так и не поговорили, — сказал я, срываясь вверх по лестнице.
Голос из громкоговорителей уже не замолкал. Отсчёт шёл по секундам, к противному голосу добавился вой сирены, сквозь которую пробивался требовательный, даже истеричный автомобильный гудок. Я выскочил на парковку и, не сбавляя темпа, побежал за тронувшимся «дефендером». Задние двери были распахнуты, через них было видно напряжённое лицо Купера. Ворота были открыты, но больше никого вокруг не было.
И как только я прыжком запрыгнул в кузов, Купер дал по газам. С визгом пробуксовал по стальному полу, вильнул, едва вписавшись в ворота, и помчал по тоннелю. Первый взрыв мы сначала почувствовали — вздрогнула скала, и задрожал пол под колёсами. И дрожать уже всё вокруг не перестало. Словно по цепочке с нарастающим гулом раздались следующие взрывы, и последний уже с огненным валом мягко подпихнул нашу машину в зад. Прилетели осколки, застрочив по кузову и засыпав меня стеклом из разбитого окна.