Наконец, мы выехали на небольшую поляну, где в тени под пальмами стояло две машины. Первая — стандартный фургон Датча, а второй — мой. По первому впечатлению это был минивен. Он же малотоннажный фургон производства компании Ford. По второму — что-то типа Ford Econoline E350.
Пять метров в длину, два в ширину и почти столько же в высоту. Никаких местных усилений не было: ни решёток, ни рамного супербампера (только лебёдка и четыре дополнительные фары), ни пулемётного гнезда на крыше. Считай, гражданская версия, выкрашенная в два цвета. Низ — зелёный, а верх ближе к бледно-жёлтому. Вполне камуфляж для местных дорог.
С пассажирской стороны, помимо двери в кабину, была ещё одна распашная (типа полуторная), через которую можно было попасть в просторный кузов. Настолько просторный, что при желании (я знал, что на Земле так часто делали) фургон можно было переделать в автодом. Ладно — автодомик или автопалатку. Не суть, главное — там можно было жить. И уж точно можно было выставить навес (он в комплекте был), который крепился к багажнику на крыше и расположиться у костра, имея всё необходимое под рукой. Багажник на крыше, как и салон фургона, были плотно загружены ящиками и мешками.
— А чего месту пропадать-то, — сказал Датч, поймав мой взгляд.
Я без претензий, наоборот, хотелось узнать грузоподъёмность и оценить манёвренность под нагрузкой. С виду должно было быть неплохо. Просвет высокий, колёса большие, полный привод (Датч подтвердил, а могли быть варианты), мощный движок (я надеюсь, тут Датч не подсказал, а рекламного проспекта не предлагалось).
Новым он не был, но состояние идеальное. Пробег на спидометре значился какой-то детский, явно местные уже скрутили. Это Датч подтвердил, сказал, что стандартная практика. Когда машина попадает на Аркадию, её полностью перебирают. Частично меняют детали на местные и как бы обнуляют.
Мне машина понравилась. Правда, за руль я так и не сел. Автоматическая коробка передач с переключателем на руле словно специально предназначалась для парализованного Датча. Поэтому я поприветствовал своего нового пока не боевого «коня» и, как только мы быстро перекусили и перенесли вещи (и Датча), я забрался в старый грузовик.
Датч ещё раз проверил метки. Похмурился немного, что-то там высчитывая и прикидывая, и проложил новый маршрут. То ли Датч недооценил решимость Деми, то ли что-то напутал, но мы уже опаздывали. Поэтому без сна и хоть какого-то отдыха, погнали, выжимая максимум из машин. Я выжимал максимум из старого грузовика, а у «Форда» запас мощности и наполовину не использовали.
Мы уже въехали на территории, относящиеся к Хемстеду. Так сказать, на дальние окраины и до отряда Деми оставалось не больше восьмидесяти километров. Как на дороге появилось что-то непонятное. Датч, который ехал первый, настолько резко дал по тормозам, что я чуть было не разбил собственную машину. Грузовик заскрипел как резаный, в кузове что-то загрохотало, треснули ящики.
А я чуть не заикой не стал, словив то самое чувство, когда жмёшь на тормоз, а зад чужой новой машины всё ближе и ближе. Вдвойне гадкое чувство, когда это твоя машина, а не чужая!
На невыспанных нервах я пропустил сигнал шакраса об опасности. Точнее перепутал его. Грузовик, наконец, остановился, легонько ткнувшись в «Форд». Я выпрыгнул из машины и побежал к кабине, проверить, что случилось с Датчем. Заглянул в открытое окно и увидел, что голландец застыл, будто его парализовало. Он дышал, крупные капли пота текли у него по вискам, но говорить не мог. Пытался что-то сказать, но лишь заикался на первой букве.
— П-п-п, п… — выдавил из себя Датч, тыкая подбородком в лобовое стекло.
Тут уже шакрас повторно напомнил о себе. Я медленно повернул голову на дорогу, одновременно потянувшись за пистолетом.
На дороге — никого. Только марево от нагретой земли. Странное марево — жарко было уже давно, а вот визуальные эффекты появились только сейчас. И вдвойне странно оно себя вело. То вспыхивало, поднимаясь на высоту до двух метров, то змейкой стелилось по земле, становясь густым и ярким.
Я почувствовал на себе пристальный взгляд и повернул голову дальше. Метрах в десяти от дороге, среди густой и высокой травы, стояло нечто яркое, будто специально пересвеченное солнцем. Красная не то шарф, не то накидка. Разноцветные перья, вплетённые в волосы (если это, конечно, были волосы), капюшон с венком из цветов. Тёмные глаза и огромный тупой клюв, как маска, закрывающий всё лицо.
— П-п-птичье п-п-племя, — наконец, смог выговорить Датч, озвучив мои мысли.
— Не ищи нас, чужак, — глухим голосом и с непонятным акцентом, произнёс представитель Птичьего племени, — иначе ты умрёшь.
Глава 10
— Иначе ты умрёшь, — повторил незнакомец, при этом не раскрывая клюва.
— Я только… — ага, я только спросить, чуть не ляпнул я.
Но Птичий меня уже не слушал. Видимо, решив, что донёс до меня предупреждение, он развернулся и пошёл по полю. Расставил руки в стороны и будто приглаживая колоски, растущей вокруг травы. Ага, всё-таки руки! И всё-таки маска. Глаза странные, конечно, но явно человеческие. Как и фигура. Даже несмотря на массивную накидку, силуэт приглядывался вполне чётко.
Я бросил взгляд на Датча, тот ещё пыхтел, но приходил в себя. Потом прислушался к шакрасу — внутри было что-то непонятное. Немного злости, немного интереса, и даже как-то обидно. То же мне, ещё не знают, зачем мне они, а уже не ищи…
— Стой! — крикнул я и в два прыжка оказался в траве.
Так легко, как у Птичьего, пройти сквозь заросли у меня не получилось. Если перед ним, растения будто расступались, то меня, наоборот, будто специально пытались задержать. От этого шакрас разозлился сильнее, да и я вместе с ним.
— Стой! — снова закричал я, только на этот раз добавил «Ауру страха».
Не знаю, долетела ли она до него. Расстояние большое, а у меня вышла какая-то странная смесь из ауры и направленной «Кондрашки», но Птичий человек лишь замедлился. А вместо него с дороги сорвалось марево — в нижней форме ломанулось ко мне светящейся лентой. Закружило вокруг меня, придавливая траву, а потом вспыхнуло огнём, взметнувшись выше моего роста. Я будто в огненной клетке оказался, но жара не чувствовал. Только чуйку отрубило, будто меня глушит.
Я оглянулся по сторонам, изучая контур, а когда посмотрел вперёд, удивлённо уставился на незнакомца. Как он оказался рядом, я не услышал. И запах — пряный, травяной он будто не успел за скоростью тела. Человек оказался в метре от меня, а запах всё ещё докатывался с его прошлого местоположения.
— Не ищи Птичье племя, чужак, — повторил он. — Отзови своих крысёнышей. Нам не нужно внимание. Нам не нужна мышиная возня на наших землях.
Глухой голос шёл из-под костяной маски. Возможно, действительно чей-то клюв. У той же кариамы едва ли меньше. Но, возможно, и чей-то отполированный и покрашенный череп. Я пока в сортах местных клювов и черепов слабо разбираюсь. Но голос был не простой — он подавлял. По крайней мере пытался, примерно так же, как отдалённое эхо «Ауры страха». Я чувствовал, что геному это не нравилось, но у него получалось сопротивляться. Будь во мне капибара, я, наверное, тоже начал бы заикаться. Но, во мне не капибара.
— Мне нужна ваша помощь, — твёрдо сказал я, хоть и понимал, что им вообще никакого дела нет, до того, что нужно мне.
— В тебе сильный дух, — ответил Птичий, изменив настройки голоса. Он звучал всё ещё глухо, но это был только эффект от маски, давление прекратилось. Он, видимо, понял, что это не работает. — Но он не следует дорогой ветра. Для Бинеси-Манидо ты чужак, который даже не пройдёт через врата.
— Мне нужно поговорить с Чёрной птицей, — продолжил я гнуть свою линию, внутренне чертыхнувшись, что встретил очередных фанатиков. Но если они как Бакли или Крысоловы, то хотя бы есть шанс, что в адекватных рамках. — Мака-де…би…
Вот только оригинальное имя охотника я выговорить не смог. К счастью, человеческого перевода хватило. Адекватность только пока не появилась.
— Макадебинеси, — легко, даже как-то по-птичьему певуче произнёс незнакомец, — пересёк вторые врата и не будет говорить с чужаком, идущим земными дорогами. Он лишь охотится на них, но не говорит.
— Вот! — я потряс руками, чуть не вляпавшись в огненное марево. — Вот об этом нам и надо поговорить! Покажи мне дорогу к вратам, и, если надо, я их пройду.
Как мне показалось, «птица» слегка опешил. Может, от моей типа радости, а, может, я в очередной раз лезу туда, куда обычных хищников, палкой не загонишь. Но как минимум в глазах под маской проскочило что-то типа интереса.
— Ветер ведёт Духов громовых птиц, — ответил он, по новой затянув свою идейную племенную речь. — Только он может привести к вратам. Я всё сказал. Отзови грызунов, или пожалеешь.
Птичий человек взмахнул руками. Накидка встрепенулась, будто это реальные крылья, а огненная стена вокруг меня почернела, став похожей на закопчённое стекло. И практически сразу превратилась в дым, который тут же подхватил и развеял ветерок. Передо мной уже никого не было. Ни рядом, ни на всём поле, ни в небе. Только машины на дороге и Датч, усиленно гудящий, чтобы привлечь моё внимание.
— Садись сюда, по дороге расскажешь, — пропыхтел голландец, переваливаясь на пассажирское сиденье. — Грузовик только закрой, вернёмся за ним.
Я забрал оружие и уселся за руль «Форда». В голове всё ещё крутились детали странной встречи, так что даже насладиться машиной не удалось. Тупо включил передачу и дал по газам, сразу же ускоряясь. Ощущение мощи и надёжности — даже шакрасу понравилось. И скорость, такая, что окно пришлось закрыть, чтобы все мысли из головы не выдуло.
— Что это было? — спросил Датч. — Птичьи редко забираются так далеко от своих земель.
— Мне скорее интересно, как они меня нашли, — пожав плечами, ответил я. — Дорога ветра? Ты знаешь, что-то про это?
— Не особо, но когда я встречался с ними, они тоже меня сами находили. Так что? Послали?