Копаться во всём этом не хотелось. Я издалека осмотрел шкаф и заглянул под кровать. Нашёл там обычный кожаный дипломат и в какой-то степени сорвал джекпот. Во-первых, там были деньги. Рассыпанные вексельные монетки на разные суммы и несколько пачек наличных. Пересчитывать всё не стал, но тянуло не на одну сотню тысяч аркоинов. Во-вторых, там были документы, связанные с «Искателями». Приказы, докладные записки, сметы, списки и даже личные дела с пометками Борея. Причём Борей отслеживал не только подчинённых, но, похоже, и конкурентов.
Это всё надо было изучать долго, внимательно и в спокойной обстановке. Но опять же беглый взгляд, пока я всё это перепаковывал, зацепился и за личное дело Ехида, и за упоминания ведьм. По отдельным фрагментам можно было собрать полную картину организации «Искателей». От Драго до генералов, от бригадиров до фриков-карателей. Пусть не поимённую численность, но хотя бы структуру.
Третья дверь — оказалась складом. Немного оружия — ящик со штурмовыми винтовками G3 (видимо, всё из той же бундесверовской партии), несколько охотничьих двустволок, больше подходящих для музея, нежели для лесов Аркадии. Слишком вычурные, с дорогой отделкой и гравировкой (часто с именами прежних владельцев). Потом совсем какая-то антикварная хрень в виде ваз, статуэток, одной картины, на которой был изображён несущийся в пыли кафер. Серебряная посуда: подносы, кубки и два тяжёлых подсвечника.
В общем, награбил Борей много, вот только вкус у него был специфический. Для меня так вообще ничего не прихватил. Ну, кроме патронов.
Вывозить, я это, конечно, всё не стал. Забрал одну винтовку с запасными магазинами, много патронов и прихватил генератор. Наверняка где-то ещё была холодильная камера, тоже работающая на каких-нибудь геномах, но быстро я её не нашёл. Надеюсь, продержится до приезда команды грузчиков, сохранив всё в холоде. Когда вернусь в лагерь, сдам ключ Датчу. Пусть всё вывезут и раздадут обратно, если старые владельцы ещё живы.
Я запер проход к нычке и поторопился наружу. Благодаря «Теплообмену» холодно мне не было, но уже очень хотелось подышать свежим воздухом и погреться на солнце. Пусть чуйка и предупредила, что там уже кто-то ждёт.
Глава 17
Задержали меня уже в тоннеле. Медведки оказались чересчур уж активными, будто их до этого сдерживала не тонкая запёкшаяся корочка земли, а бетонная стена, об которую они все жвалы обломали. Долго злились, а теперь дорвались! Первая или уже вторая, потому что я не знал, сколько успело просочиться в каменный лабиринт, волна встретила меня в перевёрнутой лестничной клетке. Сразу две медведки бросились мне под ноги, намереваясь цапнуть за колени. Может, и выше целились, потому что размеры позволяли. Думаю, встань они на задние лапы, и передними могли бы мне до горла достать.
Тёмно-коричневый хитин заблестел, одновременно подсвеченный фонарём снаружи и чуйкой изнутри. Я открыл огонь из винтовки. Бил одиночными, экономно и, учитывая, как крошился хитин, более чем эффективно. Трещала внешняя оболочка и что-то чавкало внутри, брызгающее во все стороны коричнево-зелёной жижей. Запах гари тут же смешался с вонью от мозгов медведок, а грохот выстрелов затмил щёлканье и резкий писк, который издавали монстры, перед броском.
Пошёл отстрел. Странный, методичный тир в декорациях «Звёздного десанта», с несущейся на меня толпой жуков. И тут уж либо ты контролируешь и не торопишься (как бы странно это ни звучало), либо суетишься, паникуешь и в итоге заканчиваешь жизнь в острых объятьях монстров. Затопчут и обглодают, оставив от меня только браслеты древних и дырявый ботинок.
Не знаю, почему именно такой образ нарисовался в воображении, но реализовывать его в жизнь я не собирался. Положил первую волну, перезарядился и развернулся, чтобы встретить новых. Капец, они шустрые — всего один вход прокопали, а просочились уже буквально везде. И ломанулись с двух сторон.
Я завертелся, отстреливаясь на два фронта. Расстрелял подошедших сзади, несущихся ко мне азартной толпой. Практически штабелями укладывал, не давая напирающим сзади перескочить через трупы первых. И ускоренно пошёл вперёд, ведя огонь на подавление тех, кто успел проскочить к лестницам. Нужно было смыться, пока не появилась следующая волна. Чуйка подсказывала, что резервов у монстров хватит. Ещё и людям Датча останется, когда они добро вывозить придут.
Прям очень шустро не получилось, потолок низкий — пришлось идти на полусогнутых, а ещё и стараться не скользить на трупах. А некоторых и добивать. Сзади появилась новая партия, но либо у медведок отсутствовала связь со стаей, а память была, как у рыбок, либо меня скрыла «Маскировка», а они нашли цели попроще, принявшись хрустеть своими же товарищами.
Хруст с шарканьем заполнили весь тоннель, но уже будучи у выхода, я смог высветить только лоснящиеся затылки, уткнувшиеся в трупы. Геномов у медведок не было, ни один панцирь не подсветился, не выдав даже крошек гнили. Видать, маленькие ещё совсем, жирка не нагуляли. Но к приходу повстанцев должны откормиться, кормовой базы я им достаточно накрошил.
Я быстро зарядил два магазина, заметив только одного монстра в непосредственной близости. Он то ли сам перебрался через трупы, то ли его банально вытолкнули. Но и тот ко мне не побежал, сразу же накинувшись на ближайший панцирь.
Убедившись, что хотя бы ненадолго меня не побеспокоят и схватился за скобы и полез наверх. Замер на верхней ступеньке, прислушиваясь к ощущениям. На поляне уже никого.
Но там, где была машина — удаляющийся след, а на дороге, наоборот, разрозненная группа приближающихся геномов. Что-то не очень понятное, будто не только взболтали, но и перемешали, добавив осадка в виде побочных мутаций. Возможно, кто-то был там опасным, но на уровне чуйки шакрас отнёсся к ним более чем презрительно. Удаляющийся след и тот взволновал его больше.
Я высунулся из люка и сразу же заметил медведок. Несколько гигантских туш, за которым машину толком видно не было, и ещё пара кучек мелких. Мелкими они выглядели только на фоне гигантов, так-то они раза в четыре превышали тех, кого я крошил в бункере. Все — мертвы. У крупных ряд ровных отверстий в панцире, будто они попали под гигантскую швейную машинку. Мелких просто так поломали, отрывая конечности. Пара голов валялась отдельно, остальным поломали лапы и позвоночники.
М-да, кто-то здесь оторвался в прямом смысле слова. И, кажется, я знаю, кто это был. На пыльном лобовом стекле вывели счёт. Слева пальцем была нарисована крупная семёрка, потом двоеточие и цифра один справа. Типа счёт: семь — один.
Интересная математика у Осы, только не очень понятно, в чью пользу.
Я пересчитал трупы, разбросанные вокруг машины. Только крупных было меньше семи, а если с остальными, то сильно больше. Если в штуках считать, то не сходится. Но если рассуждать, что я ей спас жизнь, а она мне машину, то побеждать должен я. Даже с учётом, что, потеряв машину, я бы задолбался пешком идти через Дикие земли.
Но почему именно семь? Типа как жизней у кошки? С намёком на природу шакраса, о которой Оса откуда-то что-то знает? Или на её природу с расчётом, что я спас ей не одну жизнь, а сразу семь?.. Или как у цветика-семицветика? Семь дней? Семь цветов радуги? Семь нот? Чего там ещё у нас семь…
Я, конечно, люблю загадки, но не в таких ситуациях. По мне, так можно было бы просто поговорить, может, и выпить за встречу. Я же не ради награды её спасал. Но видимо, она так не могла. Может, не хотела чувствовать себя обязанной и выступать с позиции жертвы, а, может, это очередной «путь» хищника, на который она вступила.
— Очень стеснительный у меня ангел-хранитель, — усмехнулся я. — Но их, вроде бы не выбирают.
Я выбрался из люка, ровно в тот момент, как на поляне стали появляться люди. А, точнее сказать, местные мутанты из Диких земель. Я узнал человека-змею, а вот остальных видел впервые. Всего восемь наглядных примеров, что инициация может быть опасной. В основном проблемы были с кожей, превратившейся либо в грубую корку, похожую на кору дерева, либо чешую разных видов: от змей до кайманов. У одного «красавчика» был хитиновый воротник, прикрывающий шею и уходивший по голове до самых ушей, будто это какие-то бакенбарды. Он с тоской посмотрел на трупы медведок, но он же и выступил вперёд, начав разговор.
— Ты друг Борея? — вместо приветствия спросил человек-жук. Голос у него оказался совершенно нормальным, даже мелодичным. Ему бы в группе петь.
— Борей мёртв, — ответил я, пожав плечами и не отпуская винтовку.
У них оружия на виду не было. Если не считать отдельные части тела, которые можно было использовать для нанесения колюще-режущих ударов. У одного рука выглядела так, будто ему оттяпали кисть, а остальное ссохлось до состояния голой кости. Причём остро заточенной. У другого на локтях выросло явно что-то лишнее в виде шипов. У третьего всё было на месте, но правый кулак был похож на кувалду. Ещё двое, видимо, были ядовитыми — их сторонились, а на будто бы обожжённых губах, прямо в трещинах от язв, собиралась зелёная слюна.
Из приметных, который всячески пытался не привлекать внимание и прятался за остальными, я выделил худого перекошенного мужичка с голубыми глазами, в которых чуть ли не искры сверкали. Похоже, наглядный пример поражения внутренних органов в обмен на электрокинез. Его я посчитал самым опасным, как бы невзначай, повернув в его сторону ствол автомата. Успею дать несколько очередей, прежде чем отступить обратно в люк. Благо нужно всего один шаг назад сделать.
— Мёртв, — кивнул «жук», — но это не отменяет вопроса. Ты его друг?
Мне тоже было интересно, друзья ли они с Бореем. Если друзья, то всё-таки у нас намечается конфликт, если враги, то мы, считай, союзники. А союзники — это хорошо.
— Сомневаюсь, что Борей, назвал бы другом того, кто его убил, — ответил я и окинул взглядом всех, оценивая реакцию мутантов.
— Он говорит правду? — спросил «жук», обращаясь куда-то за спину, а потом повернулся ко мне спиной, продемонстрировав ещё одну человеческую голову, торчащую у него между лопаток.