етьим снёс с крыши двух монстров, а дальше уже стрелял в воздух — в прыгнувших на меня зубастых тварей. По широкой дуге пошли, чётко падая на меня сверху. Сбил первого, откинув его обратно на машину. Второго просто прострелил насквозь, отступая, чтобы он не упал на меня.
Услышал шипение и усилившийся бубнёж. Ему будто громкость выкрутили, добавив в голос яда и злобы. Вскинул пистолет в сторону ведьмы и замер на долю секунды, просто чтобы заглушить своё воображение! Капец там стоял какой-то, выбравшийся если не из ада, то как минимум со столба, на котором эту ведьму пытались сжечь!
Край балахона, попавший в костёр, загорелся. Юбка пылала, продолжая бешено колыхаться. Саму ведьму — огонь вообще не заботил, она раскинула руки, запрокинула голову и продолжала бубнить. И всё это на фоне огня. Ранение в плечо слегка перекосило её в сторону, портя геометрию всей композиции… И всё это вспыхнуло, обдав поляну искрами и тлеющей тканью.
Ладно, не прям вспыхнуло, просто подол балахона взвился вверх, наконец, освободив то, что под ним было. Не щупальцы спрута, но какая-то такая хрень, что мурашки шакраса я ощутил на собственной разом вспотевшей спине.
Я выстрелил в запрокинутую голову, целился в нижнюю челюсть. По идее, там кости-то нет, глядишь, и до мозга пуля долетит.
Но я не попал. Точнее, попал в ту тварь, которая выскочила из-под балахона. Она взметнулась в воздух, перехватив пулю собственным телом. И вот её я, кажется, вообще не смог пробить. Но зато рассмотрел. Это точно была не обезьяна. Возможно, дальний родственник крота. Настолько дальний, что только на Аркадии он и смог прижиться. Размером он был с крупную собаку, чёрная короткая шерсть, две розовых лапы, не прикрытые мехом, но зато с непропорционально большими белыми когтями. И хуже всего выглядела его морда — вот там как раз и были щупальца. Вместо носа и рта целая пачка толстых, похожих на сосиски, присосок. В памяти всплыло странное название для странного существа: крот-звездонос.
Но к сожалению, информации, почему его не берут девятимиллиметровые пули и как его завалить, в памяти ничего не было. А пули его не брали — я с разной амплитудой, пытаясь хоть что-нибудь отстрелить ведьме, выстрелил ещё раз десять. А «звездонос», скача и мечась, как цирковая собачка, перехватил все пули.
Тем временем огонь на балахоне начал затухать, похоже, так и не причинив вреда ведьме. Она только шипеть громче начала, явно призывая новых помощников с окраин леса.
И максимум чего я добился, так это определил убойную зону, подсвеченную шакрасом в момент одного из прыжков-выкрутасов. Вот только патроны уже закончились, а крот уже летел на меня, выставив вперёд когти.
Время почему-то не замедлилось, хотя показалось, что кто-то из нас успел поседеть. Либо я, либо шакрас. Но мы оба ждали до последнего. Бежать не вариант — скорость монстра я уже смог оценить. Скорее, надо было прикидываться мёртвыми, но сомнительно, что это бы помогло. Оставался только страх…
Всего за пару миллиметров, которые оставались когтям крота до моей нежной и любимой тушки, я вдарил «Аурой страха». Не знаю, что там за эффект у «ЗУВ» или «ВУВ», и, скорее всего, никогда не узнаю. Но оказалось, что когда хочется защитить не только себя, но и детей, то и шакрас может свою ауру превратить в ударную волну.
Крота будто плитой сверху припечатало, придавив к земле. Но ещё раньше, как только приоткрылся обзор на ведьму, я метнул в неё «перо». Попал в запрокинутую голову, сквозняком что-то вынес из черепушки и уже мёртвое тело уронил в остатки костра. Сунулся к кроту, но тот тоже был уже мёртв. То ли перебор с «Аурой страха», то ли тесная связь с хозяйкой.
Но, может, оно и к лучшему, чтобы не устраивать тут кровавый кротобой на глазах у детей, которые прилипли к окну.
— А ну, спать, — шикнул я и полез в кабину, чтобы перепарковаться.
Полноценно выспаться не удалось, но и затягивать поездку не хотелось. А ещё хотелось есть, даже больше, чем спать. Организм требовал мяса, а кости, вероятно, кальций и прочие витамины. Запасы у нас были ограничены, а на полноценную охоту требовалось время. И я решил, что и поспать, и поесть смогу уже в лагере повстанцев. А до этого нужно было ещё и посылку сдать. Причём не просто в руки, а в надёжные.
За час до рассвета мы уже снова были в пути. Уже без всяких проблем проскочили остаток пути до границы и въехали на территорию Трёхи. Я сверился с картой и нашёл старую дорогу, идущую в обход крупных ферм и возможных блокпостов.
Наконец, можно было начать получать удовольствие от дороги. «Форд» плавно катил на приличной скорости, вокруг проносились поля с редкими деревьями, а над горизонтом вставало солнце, окрашивая всё в тёплый, насыщенный розовый цвет. Я сам залюбовался, а малышня так вообще рот пооткрывала. Даже Кроха выбралась из пелёнки и воткнулась в приоткрытое окно.
Вот такая Аркадия мне нравилась даже больше. Хотя красотами я любовался недолго, практически сразу сфокусировавшись на горизонте и стараясь заранее засечь любое движение. Примерно через час засёк первое — почтовый караван UNPA. Ещё через час второе, и за ним сразу третье — какие-то фермеры. А когда на горизонте появился блокпост «Искателей», то с дороги пришлось убраться и дальше опять кружить по полям, прикрываясь высокой травой.
К первому адресу, где когда-то давно жили дальние родственники Веснушки, мы приехали уже почти вечером. Но я даже останавливаться не стал, просто проехал мимо сгоревших останков некогда довольно большого дома. Попытался наврать Веснушке, что они, скорее всего, успели переехать, и момент первой волны, когда каратели запугивали население и вообще никого не щадили, пересидели где-нибудь с повстанцами.
Про саму первую волну я вообще ребёнку не говорил, лишь сам предполагал из рассказов Датча. Да и врал, видимо, неумело. Девчонка не купилась, а просто уткнулась мне в плечо, стараясь не смотреть на пепелище. Пришлось обнять, чувствуя дикое возмущение шакраса. Несемейный мне геном попался, что уж там. Либо, наоборот, и это нежелание привязываться и показать, что в глубине хищнической души, есть что-то доброе…
По второму адресу, где мог жить, какой-то многоюродный брат Ринго и Бигхеда, была целая деревня домов на пятнадцать. Но и туда мы не поехали, издалека заметив отряд «Искателей». Не просто временный патруль, а полноценное представительство.
Третий адрес не нашли вообще. Ни домов, ни развалин, ни пепла — только пустой участок земли, уже плотно заросший травой. Либо Бигхед ошибся с координатами, либо здесь совсем давно всё забросили.
Четвёртый нашли, и я даже попытался заговорить с пожилой и на вид запуганной женщиной. Но стоило произнести волшебное слово «гетто», ещё даже не упоминая детей, как запуганность сменилась чуть ли не бешенством, будто я ей какую-то смертельную обиду нанёс, только предположив её связь с этим «гиблым и проклятым местом». На меня ещё собак спустили, и пара пузанов выскочили с ружьями. Но как выскочили, так и скрылись, вслед за перепуганными собаками. И это только я успел разозлиться, шакрас ещё зевать даже не начал.
Пятый и последний адрес в этих краях оставил двойственные впечатления. Из крепкого двухэтажного дома вышел хозяин с бандой то ли сыновей, то ли наёмных работников. У мужика точно был геном каймана, как у ещё нескольких помощников. И, неожиданно, у его жены тоже. Деловая активная тётка, как только услышала по гетто и сирот, отнекиваться не стала. И предложила всех забрать, правда, при условии, что я заплачу им денег. По тысяче за голову.
Дословно — что меня слегка смутило. Ещё меня смутили белые знаки «Искателей» над входной дверью и припаркованных машинах. Но это мог быть просто признак того, что платят налог, оттого их и не трогают.
Я вернулся к машине с детьми и открыл дверь, выпуская всех наружу. Но никто не вышел.
— Мы к ним не пойдём, — нахохлился Малой, прижимая покрепче Кроху. — Это дом двоюродной тётки, я помню, что про неё рассказывали.
— Это был последний адрес, — пожал плечами я, отчасти понимая парня. — Больше некуда.
— Не пойдём, — повторила Веснушка. — С тобой останемся.
— Плохая идея, — усмехнулся я. — Я плохой воспитатель…
Как-то всё быстро закрутилось и толком даже не анализировалось. Понятно, что за эти пару дней мы не стали даже намёком на что-то типа семьи, но и желания оставлять детей у ушлых и явно скользких родственников у меня не было. С тем же успехом можно было их на пепелище высадить и считать, что договор выполнен.
— Ладно, — я захлопнул дверь. — Поехали, познакомлю вас с дядей Ульриком и тётей Магдой.
Сказал это и почувствовал, что в данный момент, это самое правильное, что могу сделать. Я махнул рукой ничего не понимающим родственникам, развернулся и поехал обратно. В зеркале видел, что там началась какая-то суматоха. Чуть ли даже не в погоню собрались. И чуть позже одна машина всё-таки выехала, но поехала не за нами, а сразу же свернула куда-то в сторону блокпоста, который мы старательно объехали. Может, совпадение, но, может, и попытка сдать нас за вознаграждение.
Я посмотрел на детей. Все трое, включая Кроху, притихли, будто боялись, что я передумаю, но было видно, что все довольны. И напряжены только потому, что сдерживают улыбки.
Ну, допустим. Воспитателем я точно не стану, но побыть в роли крёстного отца можно. Защищать, поддерживать, учить чему-то, а там видно будет. Осталось только Магду с Ульриком уговорить.
Уговаривать не пришлось. Даже без намёков обошлось. Я вообще рассказать ничего не успел, а Магда уже взяла под своё крыло Кроху с Веснушкой, ну и Малого за компанию. Мелкие поначалу стеснялись, но в отличие от меня Магда с детьми очень быстро нашла общий язык. Магия её генома, не иначе. Веснушка взяла с меня слово, что я не пропаду, а потом уже меня взяли даже не под крыло, а в оборот.
Появился Датч, а вместе с ним и Купер, примкнувший к повстанцам, пока меня не было. Причём Купер переметнулся не один, а с двумя бойцами из нашей общей прошлой жизни. Тех, кого он тоже успел порекомендовать в UNPA. Первый — Сапёр, он же Сапа, он же Бум-Бум (как его уже прозвали местные) — небольшой плотный мужик лет под сорок пять. Прозвище у него совпадало со специальностью, а геном был заточен под выносливость и переноску грузов (в базе кайман, но дальше уже с навесками).