Первый раунд переговоров в Багдаде прошел успешно — договоренность с Саддамом в принципе достигнута. Багдадский правитель обещал провести в Ираке в течение ближайших шести месяцев свободные выборы и упразднить Совет революционного командования. Он же согласился включить Киркук — центр нефтедобычи на севере Ирака — в состав Иракского Курдистана. Кроме того, Хусейн дал добро на освобождение из тюрем всех политических заключенных курдов.
Разумеется мы не впадаем в эйфорию. Руководство фронтом осознает, что лишь гарантии международного сообщества смогут предопределить, будут ли договоренности долговременными или же, как и многие предыдущие, будут нарушены иракским руководителем.
Теперь несколько слов о предложении министра иностранных дел Великобритании Д. Хэрда, сделанном на недавней встрече глав дипломатических ведомств стран — членов ЕС. Цель предложения заключается в замене охраняющих лагеря беженцев американских, британских, французских и голландских войск полицейским контингентом ООН. Эту идею следует расценивать позитивно. В пользу британского плана говорит и то обстоятельство, что для его реализации не надо принимать новую резолюцию СБ ООН. Юридическим обоснованием для него может стать резолюция №688, которая позволяет ООН осуществлять «гуманитарные акции» на территории Ирака.
Но реализация предложения Лондона — это лишь первый, на наш взгляд, шаг на пути решения курдской проблемы. Мы в целом хотели бы, чтобы международное сообщество играло гораздо большую роль, нежели выполнение полицейских функций. Фронт Иракского Курдистана рассчитывает на участие представителей ООН в наших переговорах с Багдадом. Причем, чтобы эти представители выполняли функции не только наблюдателей и свидетелей, но и выступали как арбитры при решении тех или иных спорных вопросов.
Кроме того, мы предпринимаем усилия к тому, чтобы на повестке дня будущей международной конференции по Ближнему Востоку рядом с палестинским вопросом стоял и курдский.
«НВ». В чем заключалась цель вашей поездки в Москву?
М. О. Она как раз и состояла в том, чтобы донести до советского руководства весь пакет наших соображений и предложений. Здесь, в Москве, я имел встречу с членом Совета безопасности СССР Евгением Примаковым, разговаривал с ответственными сотрудниками МИДа…
«НВ». С Евгением Примаковым вы также обнимались и целовались в знак приветствия?..
М. О. Нет. После багдадских поцелуев мы сильно напуганы мировой реакцией на этот факт и стараемся на время отказаться от наших традиционных форм поведения. Хотя господина Примакова я давно знаю, глубоко уважаю и мне незазорно его обнять и поцеловать. Евгений Максимович — отличный собеседник, прекрасно разбирается в курдских делах. Это положительный момент нашей встречи. Отрицательный же состоит в том, что ее результативность крайне мала. Особенно если учитывать размах той трагедии, которая происходит сейчас в северном Ираке.
Мне вообще непонятна нынешняя политика вашей страны в регионе, в частности ваша позиция в курдском вопросе. Раньше вы вообще нас не замечали и разговаривать не желали. В этом отношении, несомненно, моя встреча с господином Примаковым — это определенный прорыв. Сейчас, когда весь мир вспомнил о курдах и решил нам помочь. СССР делают вид, что его это совсем не касается. Данное поведение выглядит по меньшей мере странным.
«НВ». Несколько дней назад на родине «мудрого правителя» в Тикрите широко отмечалось 54-летие Саддама Хусейна, которое было названо «днем рождения нового Ирака». Этим празднованием иракский руководитель стремился показать Западу, что он и руководимая им партия Баас остаются хозяевами в стране. Соответствует ли это действительности?
М. О. Полагаю, что это не совсем так. Если бы он был настолько силен, как это уверяют в Багдаде, то с нашим народом он разговаривал бы только на языке автоматов. Что касается фарса с днем рождения, то он лишний раз характеризует этого человека. Страна лежит в развалинах. А «мудрый правитель» в это время заявляет о новом рождении страны. Все это мне напоминает известную историю с Марией Антуанэттой, женой французского короля Людовика ХVI: когда голодный люд пришел к королевскому дворцу требовать хлеба, королева призвала народ есть пирожные. Как и французская королевская чета, Саддам Хусейн полностью утратил чувство реальности и стыда. Думаю, что, подобно Людовику ХVI и его жене, иракского диктатора ждет тот же бесславный конец.
ЮАР
АПАРТЕИД — «ОБОСОБЛЕНИЕ», «РАЗДЕЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ»
Единственной страной в мире, в которой принцип расового неравенства положен в основу конституционного устройства, является Южно-Африканская Республика — ЮАР, расположенная на самом юге Африки.
Южноафриканский премьер X. Фервурд определил смысл политики государства следующим образом: «Если свести эту проблему к простейшей формуле, то она заключается в следующем: мы хотим, чтобы Южная Африка оставалась белой… Сохранить ее белой может означать только одно, а именно — господство белых. Не «руководство», не «наставления», а «контроль», «превосходство». (Сегрегация в Южной Африке. Вопросы и ответы о политике апартеида. Нью-Йорк, ООН, 1970).
В настоящее время в ЮАР проживает более 30 миллионов человек, из которых 4,6 миллиона — белое население, обладающее всеми гражданскими и политическими правами. Африканцы же — а их более 21 миллиона — не имеют права голоса и поэтому не могут влиять на политику правительства.
Законы «О землях туземцев» и «О туземных землях и земельном фонде» — это юридическое закрепление определенной площади за определенной категорией населения в зависимости от. расовой принадлежности. При этом 87 процентов территории страны закреплено за белым населением и 13 процентов — за африканцами.
В 1950 г. был принят закон «О расселении по расовым группам», устанавливающий определенные места проживания для каждой из расовых групп. Неукоснительное соблюдение властями этих законов привело к массовому переселению миллионов не белых жителей страны, сопровождавшемуся многочисленными трагическими событиями.
Жители местечка Дрифонтейн, приговоренные к насильственному выселению с земли, которая принадлежала им на протяжении многих лет обратились через газету «Нью-Йорк таймс» к мировой общественности со следующими словами: «Когда мы предавали земле тех, кто ушел от нас навсегда, мы полагали, что им навечно уготованы мир и спокойствие. Мы заплатили за землю, на которой живем и намерены сохранить ее за собой. Мы не хотим владеть землями, на которые нас вытесняют. Мы скорее незаконно поселимся на незанятой земле, и (кто знает?) когда еще кому-нибудь придет в голову переселять нас вновь? Почему мы должны уезжать? Потому что правительству понадобились наши угодья? Ради скрытых в них полезных ископаемых? Решилось бы оно переселять белых — вывозить их автобусами в бесплодные районы, где нет ни дорог, ни воды, ни школ, ни магазинов — ничего?»
«Разделяя расы во всех, насколько это возможно, областях, — утверждает И. Г. Стрейд, один из приверженцев политики апартеида, — мы сумеем предотвратить столкновения и трения между белыми и африканцами. В то же самое время с точки зрения справедливости к африканцам им должна быть предоставлена возможность развития в обособленных, принадлежащих им районах под опекой белых и в соответствии с их природой и особенностями. Коль скоро их развитие происходит в условиях системы, наилучшим образом отвечающей их натуре и традициям, достигается их собственное самоуправление и представительство общин на всех уровнях национальной жизни».
Вступившая в силу в 1984 г. конституция ЮАР не только закрепила лишение африканцев политических прав, она отказала им в основном праве человека — иметь собственную родину. Создавая видимость признания прав африканцев на суверенное развитие в бантуста-нах, а в действительности закрепляя контроль белых над основной частью страны, власти ЮАР по существу насаждают неоколонизм в отношении коренного народа Южной Африки. Иностранцы (белые), эмигрировав в ЮАР, имеют возможность стать ее гражданами. В отличие от них родившихся в ЮАР африканцам навсегда отказано в такой возможности.
Африканеры утверждают, что современные реформы де Клерка ведут к развалу южноафриканского государства. В чем же тут дело? Об этом рассуждает журналист Мидхат Зарипов в статье «Трансвааль, Трансвааль — страна моя…» (Новое время. 1991, № 40).
«Каждое утро сотни тонн взрывчатки выдаются со складов горнорудных предприятий ЮАР. Проконтролировать расход динамита практически невозможно. Любой из рабочих, уходя со смены, может прихватить с собой две-три шашки: личные досмотры белых служащих здесь не практикуются. Недавно полиция в пригороде Йоханнесбурга обнаружила склад взрывчатки, похищенной с шахт. Здесь же был конфискован целый арсенал оружия, принадлежащего организации «Афганское движение сопротивления» (АРМ). Значит ли это, что белая община ЮАР готовиться к войне?
Президент де Клерк ничего не скрывал. Наоборот, он все время говорил о своем намерении построить «новую Южную Африку», освобожденную от апартеида. Но белые южноафриканцы — племя», состоящее из 5 миллионов человек, которое живет среди 26 миллионов черных и 4 миллионов индийцев и метисов, — не слушали его. И вдруг небеса обрушились на их голову — лидер АНК Нельсон Мандела вышел из тюрьмы, правительство вступило в диалог с «черными террористами». Конечно, для африканеров это шок. Либералы говорят, что они потрясены и взволнованы храбростью де Клерка. Сторонники апартеида возмущены и настроены в высшей степени враждебно.
Но все испытывают тревогу. Они осознают, что идет отсчет последних днец существования апартеида, что рано или поздно им придется отдать часть власти, а может быть, и всю ее черному большинству. Как это будет происходить? Быстро меняющаяся обстановка в ЮАР привела к тому, что белый человек оказался как бы во временном провале: старые идолы разрушены, а новые грозят хаосом и еще большими разрушениями.
Дело в том, что «белое племя» далеко не однородно. Крепость апартеида только со стороны казалось монолитной, фактически она давно дала трещины. Англофоны (их в ЮАР два миллиона) составляет костяк либеральной партии и группировки «ферлигт», выступающей против апартеида. С определенными оговорками они приняли «перестройку» де Клерка. Их символ хозяин южноафриканских золотых рудников Гарри Оппенгеймер, создатель империи «Англо-Америкэн корпо-рейшн», утверждает, что экономика страны не может выжить, если чернокожие остаются вне общества.
Деловые круги не слишком задумываются о расах и расовых конфликтах. Либералы хотят социал-демократии, которая сгладила бы различия между бедными и богатыми, а не между черными и белыми. По их мнению, единственный выход из создавшегося положения — это правительство, представляющее большинство населения. В противном случае, говорят либералы, мы и впредь будем сидеть на пороховой бочке. Правда, демократически настроенных белых беспокоят междоусобные столкновения внутри черной общины ЮАР, дестабилизирующие ситуацию в стране. Надежды здесь возлагают на начавшийся диалог между соперничающими организациями черного большинства — АНК и «Инкатой».
Иначе мыслят правые силы, или, как их называют в ЮАР, «фекрампт» — «твердолобые». «Англофоны могут себе позволить быть либералами, — мрачно иронизируют африканеры. — У них у всех в левом кармане британский паспорт. А нам отступать некуда». И в этом буры правы. Ведь их предки — голландцы и гугеноты, бежавшие из Франции после отмены Нантского эдикта, стали первыми поселенцами Капской провинции. С Библией в кармане, ружьем в одной руке и киркой в другой они осваивали Трансвааль и Оранжевую, строили первые форты. Африканерам некуда возвращаться, они стали белыми африканцами.
Выживание во все времена было главной заботой буров. Долгие годы идеологи апартеида приучали белую общину к осадному мышлению. Поэтому неудивительно, что широкую поддержку в среде африканеров получила идея «государства буров — Бурестаат». Лидер Партии бурского государства (ПБГ) Роберт ван Тондер утверждает: «ЮАР — нежизнеспособный конгломерат. Здесь проживает не одна нация, а целых 15, белых и черных. Если их и впредь вынуждать жить вместе, произойдет то же, что и в Советском Союзе — вспышка национализма. Мы требуем воссоздания бурского государства. Это будет убежище для белых».
Можно понять африканеров: их гложет тоска по Трансваалю — стране, аннексированной Британией в ходе англобурской войны 1990 г.
С ван Тондером блокируется и «Африканское движение сопротивления» во главе с Ю. Тербланшем. Этот импозантный, седобородый бур не любит говорить по-английски. «Я у себя дома. Если хотите побеседовать, приводите с собой культурного человека, который знает африканас», — отшивает он журналистов.
Сторонники АРМ утверждают, что сепаратистам сочувствует практически вся белая глубинка ЮАР. По крайней мере в городках трансваальского буша бытует четкое убеждение: де Клерк — предатель, а черные — приди они к власти — готовы всех белых перестрелять. Впрочем, скоро количество желающих отделиться станет известно — уже заказаны удостоверения личности гражданина Бурестаата с изображениям эмблемы государства: орел, лев, первопроходец и повозка, увенчанные девизом «В единстве — сила».
Как мыслится организация государства буров? По мнению ван Тондера, Южно-Африканская Республика станет конфедерацией нескольких государств чернокожих африканцев и белых. Страна буров помимо Трансвааля и Оранжевой провинции должна включить в себя район Фрейхел, присоединенный к Наталю после поражения в войне с англичанами. Претория и Йоханнесбург останутся в границах бурского государства. Хотя в ЮАР все и перемешано, как в омлете, большинство африканеров уже сейчас живут на «своей» земле. Другим же белым придется переехать сюда.
Очень знакомая ситуация, не правда ли? Все расселяются по своим квартирам. И обоснование совсем как у нас: отношения между различными народами Южной Африки станут намного лучше. Черные будут смотреть на буров не как на угнетателей, а как на друзей. Зулусы избавятся от британского влияния и станут процветать. У буров и флаг свой уже готов: красная, белая и синяя полосы нидерландского стяга плюс зеленая полоса, символизирующая плодородие Трансвааля. И отряды «охраны края» практически сформированы.
Напряженность в южноафриканском обществе заметно возросла после обнародования «Белой книги» об аграрной реформе в стране. План правительства де Клерка предусматривает отмену расистских ограничений на владения землей. Если учесть, что 87 процентов земли в ЮАР принадлежит белым, неудивителен всплеск сепаратистских настроений в общине. Лидер Консервативной партии А. Треурнихт заявил в парламенте, что администрация не оставляет белому населению иного выбора, как начать борьбу за выживание. Правые потребовали распустить парламент, назначить новые выборы или провести референдум о будущем ЮАР. Их расчеты ясны.
В настоящее время Националистическая партия имеет 93 места из 166. 39 мест принадлежат консерваторам, сильны другие правые. Опросы общественного мнения в фермерских районах показывают падение популярности правящей партии. Пока центр удерживает власть в своих руках, но идеи сепаратизма охватывают все большую часть общества. Играет ли де Клерк в «русскую рулетку»? Ответ на этот вопрос покажет будущее. Пока же, к сожалению, прогнозы оптимизма не вызывают. Ведь в ЮАР достаточно тех, кто не желает поступаться принципами».
КОСА — ПРОТИВ ЗУЛУСОВ, БЕЛЫЕ — ПРОТИВ БЕЛЫХ
В Йоханнесбурге подписано очередное соглашение о мире. Но в стране сомневаются: положит ли оно конец войне черных против черных.
Н. Решетников, корреспондент «Нового времени», побывав в ЮАР, рассуждает о внутренних проблемах многонационального государства:
«Мне довелось побывать в Соуэто — черном пригороде Йоханнесбурга, населенном в основном племенем коса, на которое опирается Африканский национальный конгресс, затем в поселках Квазулу — на землях, где'живут зулусы — сторонники «Иканты». Видел и сожженные жилища, и только что оплаканные могилы…
Каждый в отдельности зулус не держит зла на того, кто принадлежит к коса. То же самое наоборот. А между тем люди гибнут повседневно. За одну неделю до встречи в Йоханнесбурге, где 29 политических, государственных, профсоюзных и религиозных организаций подписали соглашение о мире, погибло 129 человек и свыше 600 было ранено.
Так кто же виноват в этой вакханалии насилия? На сей счет имеется несколько версий.
Первая и самая расхожая. Виноваты правые. В частности, руководители полиции и армии. Это, мол, они провоцируют столкновения, подогревают националистические чувства, трайбалистские разногласия…
Между тем, после личных встреч с бывшим министром законности и порядка А. Флоком я не склонен считать, что межплеменные конфликты инспирируются полицией. И, правда, зачем разжигать огонь, чтобы затушить его ценой собственных жизней?
Адриаан Флок однажды остроумно заметил: «Мы выступаем за то, чтобы наши оппоненты из черной общины как можно быстрее вошли в правительство. Потому что сейчас они критикуют нас извне. В противном случае они должны взять на себя ответственность за то, что происходит в стране, в том числе и за столкновения в черных общинах».
Другое дело — речи и призывы главы Консервативной партии Южной Африки доктора Треурнихта. Непримиримость его сторонников ведет к тому, что кровь льется теперь не только в столкновениях черных с черными, но и внутри белой общины. (В августе в результате «белой атаки» на президента и массовых столкновений с полицией в Вентередорпе погибло 8 буров). Доктор Треурнихт считает, что нельзя допускать черных до управления страной ибо это приведет не только к экономическому развалу, но и к гражданской войне.
Вот и вторая версия. Руководители двух основных враждебных группировок, еще не получив политической власти, приступили к ее разделу. Подоплека этих суждений ясна. АНК не скрывает, что претендует на главное место за столом переговоров о будущем безра-совом устройстве Южной Африки. Лидеры «Инкаты», в свою очередь, заявляют, что не хотели бы, чтобы кто бы то ни было представлял их интересы, поскольку они сами способны это сделать.
Третья версия связана с тем, что во внутриобщинной бойне виновато правительство. Это формула удобна для всех: и левых, и правых, и центристов… Но я позволю себе заступиться за президента ЮАР Фредерика де Клерка. Он неоднократно встречался и с Нельсоном Манделой (АНК), и с Мангосуту Бутелези («Инката»). Президент убеждал их согласиться на проведение многопартийной конференции, на которой были бы сформулированы основные принципы безрасового, демократического устройства Южной Африки. Когда же все было готово к проведению форума, Нельсон Мандела неожиданно выдвинул ультиматум с требованием отставки ведущих министров страны и тем самым фактически торпедировал конференцию.
Ф. де Клерк все-таки нашел в себе мужество пойти на разумный компромисс с АНК, хотя ему и пришлось выстоять перед ожесточенным натиском правой оппозиции среди белых. Они угрожали ему и сейчас. И все же он явился инициатором и последней конференции.
Так стоит ли строго судить президента? Может быть, лучше предложить ему сотрудничество и помощь в сложный период реформирования страны?
Значение последнего соглашения, несомненно велико, однако рассчитывать на примирение в ближайшем будущем пока не приходится. Потому что по-прежнему дает о себе знать наследие апартеида. Как бы красиво ни выглядело братание Н. Манделы и М. Бутелези, они продолжают перетягивать политический канат, иногда втягиваясь в «войну слов», которая перерастает в реальную бойню между их последователями.
И все же остается место для хрупкой надежды: президент страны и его партнеры по политической ответственности за судьбу Южной Африки делают трудные шаги навстречу друг к другу.