27. В 1546 году король приобрел у банка Фуггеров в Аугсбурге знаменитый бриллиант «Три брата» – крупный, окруженный тремя прозрачными рубинами и четырьмя большими жемчужинами. Когда-то это ювелирное чудо принадлежало герцогам Бургундии; сколько Генрих выложил за него, осталось неизвестным. Покупка вызвала большое неудовольствие членов Совета: по их мнению, у короля было вполне достаточно украшений, и они выставили сокровище на продажу, сделав все возможное, чтобы их повелитель не узнал об этом.
Многие драгоценные вещи в коллекции Генриха имели религиозное назначение: мощевики, значки для шляп, распятия, сердечки, молитвенники для ношения на поясе, подвески с инициалами «IHS» – «Иисус Христос», вроде тех, что любила Джейн Сеймур. Однако с началом Реформации такие вещи вышли из моды. У короля был также «золотой перстень с мертвой головой»28 – напоминания о смерти пользовались популярностью в то время.
Большую популярность снискали украшения с личными инициалами и другими символами принадлежности тому или иному лицу. Анна Болейн имела по меньшей мере три подвески с латинскими инициалами «АВ» и «В», которые можно видеть на ее портретах29, а также подвеску в виде буквы «А»: с последней изображена ее дочь Елизавета на семейном портрете в Уайтхолле. У Генриха VIII была цепочка с вставленной между звеньями латинской литерой «Н» и несколько украшений с его девизом «Dieu et mon droit» – «Бог и мое право», а также с различными королевскими эмблемами.
Король заботился о том, чтобы его жены, сменявшие одна другую, не испытывали недостатка в украшениях. Королевы Англии владели двумя наборами драгоценностей: церемониальным, унаследованным от предшественниц и включавшим в себя несколько старинных предметов исключительной исторической ценности, и личным, который стоил целое состояние.
Из украшений Тюдоров сохранилось всего несколько вещей. Вкусы менялись, старые изделия переплавляли, чтобы изготовить новые. О том, как выглядели ювелирные изделия той поры, мы знаем в основном благодаря портретам и письменным источникам.
В XVI веке искусство изготовления доспехов достигло необычайной высоты. Каждый комплект старались сделать как можно более удобным, обеспечивающим максимальную подвижность; отдельные его части украшали гравировкой и насечкой из золота и серебра. Существовали разные доспехи – для участия в турнирах, для сражения в пешем и конном строю, – и все они стоили очень дорого.
Генрих VIII страстно интересовался защитным вооружением и имел его во множестве. До наших дней сохранились пять комплектов королевских доспехов: четыре из них хранятся в Тауэре и один – в Виндзоре. Есть также конский доспех, украшенный тонким гравированным орнаментом из завитков.
Интерес Генриха к доспехам подогрел император Максимилиан, подарив ему в 1509 году великолепный комплект позолоченных конских доспехов «Бургундский бард»[47], который сейчас находится в Тауэре. Вероятно, он был изготовлен голландским мастером Мартином ван Ройном, а гравировку и золочение выполнил Пауль ван Врелант из Брюсселя. Это типичный образец континентальной работы по металлу того периода. В 1514 году император отправил Генриху еще один подарок – красивый турнирный доспех, изготовленный величайшим оружейником Европы Конрадом Зейзенхофером из Инсбрука, у которого Генрих заказал еще два комплекта доспехов в 1511 году. Гротескный шлем от него, с искаженным от рычания лицом (говорят, напоминающим самого Максимилиана) и преувеличенно длинными бараньими рогами, хранится в Королевском арсенале, а медные очки, дополнявшие шлем, давно утеряны30.
Около 1514 года Генрих купил у фламандских мастеров прекрасные посеребренные доспехи усовершенствованной конструкции. Они украшены серебряной и золотой насечкой, а также гравированными рисунками по мотивам легенды о святом Георгии; на кромке юбки выгравированы буквы «Н» и «К». Доспехи изготовлены так умело, что, должно быть, сидели на теле как перчатка и обеспечивали небывалую свободу движения31.
Никто в Англии не поднимался на такой уровень мастерства, но король решил исправить это. В 1511 году, призвав ремесленников из Милана, он открыл в Саутуарке мастерскую по изготовлению доспехов, а в 1515-м – еще одну, более обширную, рядом с мужским монастырем у Гринвичского дворца. Последнюю возглавил приглашенный в Англию Мартин ван Ройн, который стал главным изготовителем доспехов и руководил одиннадцатью мастерами, нанятыми в Германии и во Фландрии32. Среди них был и Пауль ван Врелант. Эта мастерская, известная как «Немецкая оружейная», производила превосходные доспехи, не уступавшие по качеству другим европейским изделиям. В ней для короля изготовили среди прочего два комплекта пеших доспехов: один, датируемый примерно 1515–1520 годами, так и остался неполным, а работу над другим, намного более крупным, закончили приблизительно в 1540 году. Кроме того, мастера сделали доспехи с гравировкой и серебряной насечкой для короля и его коня. Все они теперь выставлены в Тауэре. В той же мастерской, возможно, создавали доспехи по эскизам самого Генриха, «такие, каких не видел до той поры ни один мастер»33. Доспехи Генриха хранились в Гринвиче, где их легко было содержать в исправности. В 1521 году «Старого Мартина» ван Ройна в должности главного мастера по доспехам сменил Эразм Киркенар.
Король также восторгался наступательным вооружением, особенно ружьями и пушками, искал способы увеличить дальность стрельбы и улучшить точность. Он открыл литейный завод в Хаудсдиче, чтобы производить огнестрельное оружие новой конструкции, и пополнил арсенал Тауэра, а также разработал новые виды вооружения для своих телохранителей, в том числе один из первых в истории штыков и пушечный щиток. Оба они хранятся в Королевской оружейной палате.
Генрих любил стрелять из пистолета – по уткам на Пламстедских болотах, вместе со своими приближенными, и по деревянной мишени в форме человека, сделанной для него в 1538 году34. К несчастью, во время одного из таких развлечений – дело было в 1530-х годах в Гринвиче – он недооценил дальность действия своего оружия и снес крышу с дома, принадлежавшего его груму стула сэру Генри Норрису35.
Помимо этого, Генрих VIII коллекционировал оружие. У него было 94 меча, 36 кинжалов, 15 рапир, 12 деревянных ножей, 7 арбалетов36 и 100 казнозарядных аркебуз. В Королевском арсенале сейчас хранится только одна, с монограммой Генриха и датой «1537». В Тауэре находится деревянное копье короля, окрашенное в красный, золотой и черный цвета, с орнаментом из листьев и решеток, и кинжал с выгравированными розами и гранатами, вероятно тоже принадлежавший Генриху. В Художественной галерее и музее Глазго есть его арбалет, датируемый примерно 1527 годом, а в Королевской коллекции Виндзора – меч и ножны.
22«Этот кардинал – король»
Летом 1515 года «король отправился в западные области страны, посещал расположенные там свои города и замки, выслушивал жалобы рядовых подданных; как обычно, охотился по пути и щедро раздавал дичь. А в середине сентября прибыл в свое поместье Уокинг»1.
В Уокинге к нему присоединился Уолси, которого в том месяце папа сделал кардиналом. В ноябре символическую красную шапку доставили в Дувр и перевезли в Лондон «с такой торжественностью, будто в королевство прибыл величайший правитель христианского мира»2. Шапку возложили на голову новоиспеченного кардинала во время блестящей церемонии в Вестминстерском аббатстве, которая по пышности приближалась «к коронации могущественного принца или короля»3. За этим последовал роскошный банкет в Йорк-плейсе.
Уолси стремился вести образ жизни, не уступающий королевскому. Весной 1515 года он начал строительство самого прекрасного дворца в Англии. Выяснив у врачей, какое место в радиусе двадцати миль от Лондона считается самым здоровым, Уолси взял в аренду у рыцарей ордена Святого Иоанна Иерусалимского (госпитальеров) поместье в Хэмптоне – на берегу Темзы, в пятнадцати милях от Вестминстера4. Оно славилось усадебным домом с внутренним двором, который, вероятно, был построен предыдущим арендатором лордом Джайлзом Добни, лордом-камергером Генриха VII: последний нанес ему визит вместе с супругой Елизаветой Йоркской незадолго до ее смерти от родов в 1503 году.
Уолси снес это здание, от которого сохранились только часы на башне-кампаниле, возвышающейся над Часовым двором, с цифрами «1479» на фасаде5. Он возвел великолепный дворец из красного кирпича, с двумя внутренними дворами, окнами со средниками, турретами, высокими печными трубами, рвом6, садом, обширными службами и передовой для своего времени системой водоснабжения и канализации. Проект составил Эллис Смит. Снаружи дворец был украшен терракотовыми статуями «античной работы»; над воротами часовой башни7 установили герб Уолси, который поддерживали путти; на стенах красовались медальоны с изящными окантовками, изображавшие римских императоров. Их изготовил флорентийский скульптор Джованни да Майано в 1521 году8, взяв за образец те, что заказал кардинал Амбуаз для своего дворца в Гайоне, неподалеку от Руана. Хэмптон-корт был готов к заселению в 1517 году, и Уолси принимал там короля с королевой, но окончательно работы завершили только в 1525-м. К тому времени, как говорят, там была тысяча комнат. Уолси жил окруженный поистине королевским великолепием.
Вход в Хэмптон-корт осуществлялся через внушительных размеров пятиэтажный гейтхаус восьмиугольными башнями по углам и по бокам от ворот; последние были увенчаны крытыми свинцом куполами, а над воротами имелось большое эркерное окно9. На Нижнем дворе располагались квартиры служителей двора Уолси и 44 помещения для гостей10, где стояли 280 кроватей с шелковыми занавесками, всегда застланные. Вторые ворота вели на Часовой двор, куда выходили главный холл, банкетный зал