С семнадцатого года на все острые, болезненные и неотложные вопросы, возникающие перед обществом, даются предложенные Лениным невероятно примитивные ответы. Что бы ни произошло в стране, реакция одна: запретить, отменить, закрыть. Понадобились люди, готовые это сделать.
Когда в декабре 1922 года отмечалась пятая годовщина ВЧК, поздравить юбиляров и в том числе Генриха Григорьевича Ягоду приехал член политбюро и председатель Московского Совета Лев Борисович Каменев.
Он отметил главное, что ценит власть в чекистах:
– Мы не знаем ни одного отказа от исполнения какого бы то ни было приказания. Мы не видели ни разу колебания в рядах передовых бойцов ВЧК. Мы всегда могли рассчитывать, что любой приказ будет исполнен во что бы то ни стало.
Лев Борисович Каменев был тогда для Ягоды высшим начальником. Как и все остальные, Генрих Григорьевич горячо аплодировал его словам. Со временем чекисты Ягоды, выполняя приказ, расстреляют и Каменева.
Дзержинский с помощью Ягоды создавал ведомство госбезопасности как особый орган, имеющий право самостоятельно уничтожать врагов: «Право расстрела для ЧК чрезвычайно важно». Он добился этого права для чекистов, и страна с ужасом заговорила о «кожаных людях».
Л.Д. Троцкий, В.И. Ленин и Л.Б. Каменев. 1920. [ТАСС]
Для Ягоды эти трое – Ленин, Троцкий, Каменев – были небожителями. Но пройдут годы… Ленина он проводит в последний путь вместе с другими чекистами.
Недавнего председателя Реввоенсовета Троцкого люди Ягоды отправят в ссылку, потом вышлют из страны.
А Каменева, бывшего заместителя Ленина в правительстве, арестуют и расстреляют
Сотрудники ВЧК носили кожаные куртки: им раздали обмундирование, предназначенное для летчиков, – это был подарок стран Антанты, союзников России в Первой мировой войне, найденный большевиками на складах в Петрограде. Куртки чекистам нравились не потому, что они предчувствовали моду на кожу. В кожаных куртках не заводились вши. В те годы это было очень важно: вши – переносчики тифа, косившего людей и на фронте, и в тылу.
Немногие сознавали масштаб трагедии, постигшей Россию.
Один из вождей русской социал-демократии Георгий Валентинович Плеханов, решительный противник Ленина, умер в мае 1918 года. Его похоронили в Петрограде на Волковом кладбище рядом со знаменитым литературным критиком неистовым Виссарионом Григорьевичем Белинским.
Ленинцы относились к Плеханову презрительно. Один из видных большевиков бросил:
– На баррикаде взломщик-рецидивист полезнее Плеханова.
«Умер Плеханов, – записала в дневнике Зинаида Гиппиус. – Его съела родина… Его убила Россия, его убили те, кому он, в меру сил, служил сорок лет. Нельзя русскому революционеру: 1) быть честным, 2) культурным, 3) держаться науки и любить ее. Нельзя ему быть – европейцем. Задушат. Еще при царе туда-сюда, но при Ленине – конец».
Большевики сломали государственный механизм, отменили все законы и судебную систему. Дзержинский и Ягода этим и занимались, уверенные в том, что делают правое дело. Пройдет время и Ягоду самого посадят на скамью подсудимых и приговорят к смертной казни за то, чего он не совершал…
«Против наших окон стоит босяк с винтовкой на веревке через плечо – “красный милиционер”, – записал в дневнике талантливый прозаик и поэт Иван Алексеевич Бунин. – И вся улица трепещет так, как не трепетала бы прежде при виде тысячи самых свирепых городовых».
В чем сила ленинской власти?
Александр Самойлович Изгоев, член ЦК кадетской партии, записал услышанные им в революционном году слова относительно большевиков:
– Народу только такое правительство и нужно. Другое с ним не справится. Вы думаете, народ вас, кадетов, уважает? Нет, он над вами смеется, а большевиков уважает. Большевик каждую минуту застрелить может.
Октябрь семнадцатого – невиданное даже в истории революций полное уничтожение старого мира. Прошлое ликвидируется. Жизнь начинается с чистого листа. На более примитивном уровне. Целые социальные слои переводятся в небытие – в прямом смысле.
Ленин – технолог. Проектировщик. Ставил задачу – выстраивал под нее технологию. Не получалось – мгновенно придумывал другую. Сплошная чрезвычайка. Искал уязвимые точки своих врагов. Чувствовал, кого можно использовать, кого с кем надо столкнуть.
Еще в дореволюционные годы, на V съезде партии, Ленин откровенно заметил:
– Бебель, дескать, сказал: если нужно для дела, хоть с чертовой бабушкой войдем в сношения. Бебель-то прав, товарищи: если нужно для дела, тогда можно и с чертовой бабушкой.
Сила большевиков – в современном инструментарии: массовая пропаганда и массовый террор. У царей этого не было – массовое общество еще не существовало, оно сформировалось в ходе Первой мировой войны и революции. Ленинский инструментарий на это общество и был рассчитан. Мораль, нравственность, национальные интересы – все это не имеет никакого значения. И никаких договоров и компромиссов!
«Требование социального равенства перерождалось в ощущение собственной социальной исключительности (“рабочее”, “бедняцкое” происхождение) как заслуги, дающей основание для привилегий, – отмечал член-корреспондент РАН Андрей Сахаров. – Бедные, простые, полуграмотные. Именно эти характеристики в революционную эпоху стали “знаком качества”… Не классовая борьба, а цивилизационное противостояние – реальный источник социальных коллизий и катаклизмов в России. Культ силы и власти, социального реванша маленького полуграмотного человека пропитал все поры общества».
Народ пожелал отомстить тем, кто им управлял, кто всем командовал и заставлял на себя работать. И началось уничтожение «эксплуататорских классов». А Ленин этому так радовался. На заседании столичного комитета партии он пообещал:
– Когда нам необходимо арестовывать – мы будем… Когда кричали об арестах, то тверской мужичок пришел и сказал: «Всех их арестуйте». Вот это я понимаю. Вот он имеет понимание, что такое диктатура пролетариата.
Вот почему во враги зачисляли целые социальные классы и группы: буржуи, офицеры, помещики… Для расстрела было достаточно анкетных данных. По телефонным и адресным книгам составлялись списки капиталистов, бывших царских сановников и генералов, после чего всех поименованных в них лиц арестовывали, а то и ставили к стенке.
Служба в ЧК оказалась тяжелым испытанием. Не у каждого психика выдерживала. Люди совестливые, те, кто не хотел расстреливать, после Гражданской скинули кожанки и вернулись к мирной жизни. Остались те, кто нашел себя на этой работе. Генрих Ягода чувствовал себя на месте.
Приспосабливались к любому повороту партийной линии. Сознавали, что совершают пусть и санкционированное, но преступление. Вслух об избиениях, пытках и расстрелах не говорили. Пользовались эвфемизмами.
Конечно, при отборе на службу учитывались психологическая устойчивость, физическая подготовка, умение ладить с людьми. Но главный принцип кадровой политики – отсутствие сомнений в правоте высшего руководства.
Создатель ведомства госбезопасности Феликс Дзержинский сразу определил, кто ему нужен: «Если приходится выбирать между безусловно нашим человеком, но не особенно способным, и не совсем нашим, но очень способным, у нас, в ЧК, необходимо оставить первого».
Дзержинский объяснял принципы кадровой политики своему любимцу, тому, кого он ценил и продвигал, – Генриху Ягоде, который вскоре займет его место в здании на Лубянке.
23 мая 1924 года Дзержинский написал Ягоде:
«Мильнер по вопросу внутрипартийной дискуссии колеблется. Если это верно, то при всей его деловитости и преданности делу у нас держать его не стоит».
Абрам Исаакович Мильнер руководил новгородскими чекистами. Слова Дзержинского для Ягоды – закон. Из ГПУ Мильнера сразу же убрали. Наверное, тогда он сокрушался. Зато прожил много дольше и Дзержинского, и Ягоды.
Глава шестая«В могилу Могилина!»
Гражданская война, продолжавшаяся долгие годы, сформировала целое поколение, определив представления советских людей о морали и нравственности. Как эту школу жизни прошел Генрих Ягода?
Л.Б. Красин. 1925. [ТАСС]
В наркомате внешней торговли Ягода трудился под руководством Леонида Красина, одного из немногих руководителей большевиков, которые разбирались в экономике
Он начал службу на Лубянке в начале января 1919 года. На следующий год, в 1920-м, Ягоду, проявившего себя в Высшей военной инспекции, утвердили еще и членом коллегии наркомата внешней торговли РСФСР. Наркомом стал Леонид Красин, остроумный и талантливый человек. Он пользовался немалым уважением, потому что в свое время сыграл важнейшую роль в финансировании партии большевиков.
До революции инженер Красин занимался еще и нелегальной закупкой оружия для большевистских боевых отрядов. Царская полиция его арестовала. Он сидел в Таганской тюрьме, где сумел выучить немецкий язык, прочитал в оригинале всего Шиллера и Гете. После ссылки отошел от революционных дел, окончил Харьковский технологический институт, четыре года строил в Баку электростанции, а потом и вовсе уехал в Берлин, где успешно работал по инженерной части в фирме Сименса и Шуккерта.
Красин был одним из тех немногих большевиков, которые понимали, что такое современная экономика и торговля. Поэтому Ленин привлек Красина к государственной работе. Леонид Борисович принял пост наркома и взял к себе Ягоду.
М.В. Фрунзе с детьми. [ТАСС]
Ягода формировал Особые отделы, присматривавшие за вооруженными силами, которые после Троцкого возглавил Михаил Фрунзе, взявший в 1920 году Крым
Дзержинский немедленно распорядился:
«Ни один арест по преступлению по должности сотрудников Наркомвнешторга не может быть произведен без ведома тов. Ягоды».
Работа у Красина не должна была мешать основной миссии Ягоды в недавно созданном Особом отделе Всероссийской чрезвычайной комиссии.