Боюсь, что из меня не будет работника в условиях, когда нужно доказывать свою лояльность.
И.А. Акулов. [Из открытых источников]
Бывший первый заместитель председателя ОГПУ Иван Акулов заметил, что подчиненные Ягоды читают его письма. Пожаловался секретарю ЦК Николаю Ежову. А тот сам стал наркомом внутренних дел. Акулова в 1937 году расстреляли. Ежова, впрочем, тоже расстреляли – в 1940-м
Очень Вас прошу, дорогой Вячеслав Рудольфович, отпустите меня на другую работу. Во всяком случае я считаю совершенно для себя невозможным оставаться в коллегии при наличии малейшего сомнения с Вашей стороны в моей лояльности или преданности Вам, как нашему руководителю.
С комм, приветом Артузов.
P. S. Вы можете быть совершенно уверенным, что никогда и нигде я не позволю себе сказать дурное слово о ГПУ или его руководстве».
Письмо с оправданиями не помогло. Когда Ягода возглавил Лубянку, Артузова перевели в военную разведку, что было очевидным понижением.
Сталин не был милостив к своим чекистам, если они осмеливались его разгневать. Новому первому заместителю председателя ОГПУ Акулову предписывалось навести на Лубянке большевистский порядок. Но он оказался чужаком, которому никто не был рад. Аппаратом по-прежнему руководили Менжинский и Ягода.
Сталин быстро увидел, что рассудительный и спокойный Акулов – неподходящий для работы в органах человек. Уже через год Ивана Алексеевича перевели на Украину секретарем республиканского ЦК, в 1933-м утвердили прокурором СССР.
После перехода на другую работу Акулов сам оказался под надзором бывших подчиненных. В апреле 1935 года он написал короткую записку секретарю ЦК Ежову:
«Дорогой Николай Иванович,
Пересылаю тебе конверт полученного мною письма. Хочу обратить твое внимание на крайне небрежно проводимую органами НКВД перлюстрацию: конверт при вскрытии порван, печать почты при заклейке смещена. Уж если органы НКВД считают, что они вправе перлюстрировать письма, идущие к члену Бюро КПК и члену правительства, пусть хоть делают свою работу поаккуратнее».
Ежов в 1936 году станет наркомом внутренних дел.
Акулова в 1937 году расстреляют. Ежова, впрочем, тоже расстреляют – в 1940 году.
25 декабря 1933 года Высшая пограничная школа получила имя заместителя председателя ОГПУ Генриха Григорьевича Ягоды. Заместителя! Не председателя!
На XVII съезде партии, который завершил работу в начале февраля 1934 года, Ягоду избрали в ЦК. Это был еще один зримый знак сталинского расположения.
Глава четырнадцатаяПовседневные труды и заботы
Масштабные сталинские планы преобразования экономики – индустриализация и коллективизация – приводили вовсе не к тем результатам, на которые вождь рассчитывал. Признание собственных ошибок исключалось. Поэтому от подчиненных требовалось быстро найти виновных.
Сталинскую стратегию точно описал Александр Трифонович Твардовский:
Да, он умел без оговорок,
Внезапно – как уж припечет —
Любой своих просчетов ворох
Перенести на чей-то счет;
На чье-то вражье искаженье
Того, что возвещал завет,
На чье-то головокруженье
От им предсказанных побед.
Генрих Ягода со своим аппаратом и должен был с конца 1920-х годов находить виновных в экономических неудачах, проявляя находчивость и изобретательность.
Чекиста со стажем Ефима Георгиевича Евдокимова, начальника секретно-оперативного управления ОГПУ, Генрих Ягода перевел на Северный Кавказ, где тот прославился вошедшим в историю «шахтинским делом», обвинив старых горных инженеров во «вредительстве».
Евдокимов отличился в конце Гражданской войны на посту начальника Особого отдела Южного фронта, когда боевые действия уже завершились и армия генерала Петра Врангеля эвакуировалась из Крыма. Евдокимов организовал массовые расстрелы оставшихся на полуострове бывших белых офицеров, хотя им обещали амнистию.
Его представили к награждению орденом Красного Знамени:
«Во время разгрома армии генерала Врангеля в Крыму тов. Евдокимов с экспедицией очистил Крымский полуостров от оставшихся там для подполья белых офицеров и контрразведчиков, изъяв до 30 губернаторов, 50 генералов, более 300 полковников, столько же контрразведчиков и в общем до 12 000 белого элемента, чем предупредил возможность появления в Крыму белых банд».
Все прекрасно понимали, что сотворили, поэтому на представлении к высокой награде командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе написал:
«Считаю деятельность тов. Евдокимова заслуживающей поощрения. Ввиду особого характера этой деятельности проведение награждения в обычном порядке не совсем удобно».
В городе Шахты Ростовской области в 1927–1928 годах подчиненные Ягоды вскрыли «вредительскую организацию буржуазных специалистов в Шахтинском районе Донбасса». Евдокимов устроил шумный публичный процесс, потому что велено было рассказать об этом всей стране.
Обвинителем назначили прокурора РСФСР Николая Васильевича Крыленко, председательствовал на процессе Андрей Януарьевич Вышинский.
В чем смысл борьбы с мнимыми вредителями?
Ответственность за экономический кризис, за неудачи и провалы переложили на старых специалистов. Сталин обвинял старых спецов – «вредителей и саботажников» – во всех экономических провалах. Но в реальности не было никакого саботажа, не было вредителей! Надо было на кого-то свалить собственную некомпетентность, разгильдяйство, лень, неспособность наладить работу. Искали и находили козлов отпущения.
А.Я. Вышинский за чтением приговора на Шахтинском процессе. Москва. 1928. [РГАКФД]
«Шахтинское дело» (о «вредительской организации буржуазных специалистов» в Шахтинском районе Донбасса в 1928 году) положило начало серии процессов, которые должны были показать стране, что повсюду действуют вредители, они-то и мешают восстановить промышленность и вообще наладить жизнь
В Донбассе арестовали больше половины инженеров и техников. Избавление от опытных профессиональных кадров самым губительным образом сказалось на ситуации в угольной промышленности. Выдвижение на руководящие должности людей без инженерного и технического образования, без опыта только ухудшало ситуацию.
Тогда методично выкорчевывали и искореняли все, что связывало страну Советов со старой Россией. В 1929 году Молотов заявил, что следующий год станет последним годом для «старых специалистов». Сажали ученых, инженеров. А горное дело – трудное, требует высоких профессионалов. Если их нет, и уголь плохо добывается, и люди гибнут.
Чекисты Ягоды получили указание найти вредителей во всех отраслях народного хозяйства. И указание выполнили. В начале августа 1930 года Сталин в письме Молотову написал, что надо «обязательно расстрелять всю группу вредителей по мясопродукту, опубликовав при этом в печати». Сказано – сделано. Арестовали и расстреляли «вредителей» по мясу, рыбе, консервам и овощам.
И мяса, и рыбы больше не стало. Но объяснение нашли.
Все подготовленные подчиненными Ягоды процессы были одинаковыми. Их цель – показать стране, что повсюду действуют вредители, они-то и не дают восстановить промышленность и вообще наладить жизнь. А вредители – бывшие капиталисты, дворяне, белые офицеры, старые специалисты. Некоторые из них – прямые агенты империалистических разведок, готовящие военную интервенцию…
На одном угольном складе разоблачили сто польских шпионов. На одном складе! Да у польской разведки, может быть, за всю ее историю такого количества агентов не было, откуда такие успехи?.. Но чтобы придать убедительности, арестованным в фамилии добавили шипящих звуков, чтобы походили на польские.
В 1937 году передовая статья «Правды» провозглашала: «Ни одна неполадка, ни одна авария не должны пройти для нас незамеченными. Мы знаем, что агрегаты сами не ломаются, котлы сами не взрываются. За каждым таким актом спрятана чья-то рука. Не рука ли это врага – вот первый вопрос, который должен возникнуть у каждого из нас».
На процессах в Москве обвиняемые безоговорочно признавали свою вину. Они рисовали грандиозную картину разрушения «вредителями» экономики страны, создавая Сталину роскошное алиби, которого хватило на десятилетия…
Евдокимов конструировал невероятные дела.
В августе 1933 года в Советский Союз приехал премьер-министр Франции Эдуард Эррио. Его визиту придавали особое значение – это же зримое свидетельство неудачи стран Запада изолировать Советский Союз.
Евдокимов доложил Сталину, находившему на отдыхе, что «белогвардейцы готовят теракт против Эрррио в Одессе или других пунктах СССР».
Сталин поверил начальнику управления. Написал в Москву Молотову, Кагановичу и Ягоде:
«По-моему, предположения Евдокимова имеют основания. Надо немедля поручить Балицкому самому бывать в местах пребывания Эррио и принять все предупредительные меры против возможных эксцессов».
Москва поспешила успокоить вождя. Молотов и Каганович телеграфировали: «Ягодой приняты меры по охране Эррио».
В 1934 году отличившегося Ефима Евдокимова сделали первым секретарем Северо-Кавказского крайкома партии, избрали членом ЦК, депутатом Верховного Совета СССР, а в мае 1938 года вернули в Москву заместителем наркома водного транспорта и почти сразу арестовали. В 1940-м расстреляли.
Генрих Ягода занялся теми, кто больше всех беспокоил вождя. Еще оставались люди, которым хватало смелости сомневаться в правоте сталинской линии. Заметная в партии фигура – Мартемьян Никитич Рютин, секретарь Краснопресненского райкома столицы и кандидат в члены ЦК, оказался среди противников Сталина.
Рютин – один из немногих партийных работников, посмевших открыто восстать против сталинского произвола. На заседании оргбюро ЦК он заспорил с генсеком, а у себя на бюро райкома произнес крамольную фразу, стоившую ему карьеры:
– Мы знаем, что у товарища Сталина есть свои недостатки, о которых говорил товарищ Ленин.