Заключенные идут на работу. [1924–1928]. [РГАКФД]
Заключенные, с которыми еще недавно не знали, что делать, превратились в важнейший источник рабочей силы. Ягода был главным энтузиастом ГУЛАГа
Заключенные трудового строительства канала Москва – Волга за работой на телефонной станции. Димитров. 1934. [РГАКФД]
Бараки на Колыме. [1945]. [РГАКФД]
История отечественной пенитенциарной системы описана авторами коллективного труда «Органы и войска МВД России». После революции контроль над местами лишения свободы был возложен на местные Советы рабочих и крестьянских депутатов.
Советы создавали комиссии, которые должны были решать, нужно ли держать заключенного за решеткой или его следует освободить. В официальных заявлениях новой власти говорилось о том, что она собирается не столько наказывать, сколько воспитывать, для чего и организуются, мол, сельскохозяйственные исправительно-трудовые колонии.
Но декларации ничего не стоили. Декретом ВЦИК от 21 марта и постановлением ВЦИК от 17 мая 1919 года были созданы концентрационные лагеря ВЧК и лагеря принудительных работ НКВД. В 1920 году на Соловецких островах появился первый лагерь особого назначения – для активных врагов советской власти.
После окончания Гражданской войны в местах заключения сидело около 70 тысяч человек. Примерно с 1925 года сажать стали больше. Вызревает идея широко использовать заключенных «для созидательного труда». В 1929 году создается система исправительно-трудовых лагерей. Они должны не просто стать самоокупаемыми, но и давать прибыль.
27 июня 1929 года политбюро приняло постановление о широком использовании труда заключенных. Концентрационные лагеря ОГПУ переименовывались в исправительно-трудовые. Туда переводили всех, кто был осужден к заключению на срок не меньше трех лет. Остальных оставляли в сельскохозяйственных или промышленных колониях, подчиненных наркоматам внутренних дел союзных республик.
11 июля правительство возложило на ОГПУ задачу развития хозяйственной жизни труднодоступных, но богатых естественными ресурсами окраин страны путем использования труда опасных элементов. Предлагалось строить новые лагеря в Сибири, на Севере, на Дальнем Востоке, в Средней Азии.
В приказе, который подписал заместитель председателя ОГПУ Ягода, говорилось, что новые лагеря под руководством чекистов должны сыграть преобразовательную роль в хозяйстве и культуре далеких окраин…
Шифротелеграмма И.Д. Кабакова И.В. Сталину. 28 марта 1933. [РГАСПИ]
28 марта 1933 года первый секретарь Уральского обкома Иван Кабаков попросил Сталина оставить работавших на шахтах Кизеловского угольного бассейна заключенных, которых ОГПУ решило перевести во Владивосток. Сталин распорядился: «т. Ягода. Надо бы удовлетворить Кабакова». На следующий же день первый заместитель председателя ОГПУ доложил: «Это будет урегулировано. Пошлю Вам записку о том, как исчерпывается вопрос»
Уже в середине 1930 года ОГПУ под руководством Ягоды заняло важное место в промышленной жизни: заключенные строили железные дороги, обеспечивали геологоразведку, вели лесные работы, возводили химические и целлюлозно-бумажные комбинаты, занимались лесозаготовками и разделывали рыбу. Заключенные, с которыми еще недавно не знали, что делать, превратились в важнейший источник рабочей силы. Генрих Ягода являлся главным энтузиастом этого дела.
5 августа 1929 года появилось Управление северных лагерей особого назначения. 25 апреля 1930 года было создано Управление исправительно-трудовых лагерей при ОГПУ, в октябре его переименовали в Главное управление трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛАГ). Так родилась печально знаменитая аббревиатура, ставшая известной всему миру благодаря труду Александра Исаевича Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», первый том которого вышел в 1973 году во Франции.
Николай Константинович Байбаков, многие годы возглавлявший Госплан СССР, вспоминал, как Сталин поручил ему, тогда еще молодому наркому нефтяной промышленности, строить комбинаты по производству синтетического моторного топлива. Вождь распорядился направить на эти стройки заключенных.
«Это была безотказная и мобильная сила, – писал Байбаков. – Люди жили в наскоро сделанных бараках и утепленных палатках, в землянках, работали в любую погоду в снег и дождь, мороз и жару, по двенадцать часов в сутки».
Вот осуществленная мечта руководителей советской экономики!
Люди трудятся там, где велено, а не там, где бы им хотелось. Делают то, что приказано, а не то, что они считают нужным. Осваивают те специальности, которые нужны начальству, а не те, к которым есть способность и лежит душа. С предложениями не пристают. Вопросов не задают. Плохой организацией и дурными условиями труда не возмущаются. Исполнив одно задание, переходят к другому.
Законом запрещали переходить с работы на работу. Так шли под суд, только бы покинуть опостылевшее место!
На пленуме ЦК, где обсуждался вопрос о трудовой дисциплине, Сталин негодовал:
– Рабочий идет на мелкое воровство, чтобы уйти с работы. Этого нигде в мире нет. Это возможно только у нас, потому что у нас нет безработицы. Плохо, что нет притока рабочей силы на предприятия из деревни. Раньше деревенские работники мечтали пойти на работу в город и считали счастьем, что их принимают на завод. Надо добиться, чтобы дармоеды, сидящие в колхозах, ушли бы оттуда. Их надо оттуда выгнать. Они пойдут работать в промышленность.
Сталин ненавидел деревню, считая, что она порождает мелкобуржуазные отношения. Говорил, что крестьяне «мало работают», и сделал все, чтобы разорить деревню. Люди побежали из колхозов. Промышленность получила необходимые рабочие руки. Но новички приходили не только необученные и необразованные. Они не хотели хорошо работать. Скорее, ненавидели свое дело.
Госбезопасность располагала самыми сильными кадрами инженерно-технических работников – из числа заключенных. Еще 15 мая 1930 года Генрих Ягода и член политбюро, заместитель главы правительства Валериан Куйбышев подписали «Циркуляр Высшего Совета Народного Хозяйства и Объединенного государственного политического управления» об «использовании на производствах специалистов, осужденных за вредительство».
ВСНХ – это Высший совет народного хозяйства. Отраслевых наркоматов тогда не было: они возникли в 1932 году; ВСНХ ведал всей промышленностью страны.
О чем договорились Ягода и Куйбышев?
«Использование вредителей следует организовать таким образом, чтобы работа их проходила в помещениях органов ОГПУ». Так появилась система шарашек, в которых бесплатно трудились отправленные за решетку специалисты, научные работники. Все придуманное, разработанное, созданное арестованными и осужденными инженерами считалось достижением госбезопасности.
Тем временем главой ВСНХ стал Серго Орджоникидзе. Он захотел вернуть себе то, что его предшественник отдал Ягоде. 30 августа 1931 года политбюро по предложению Орджоникидзе рассмотрело вопрос «О конструкторских бюро».
Но вмешался Сталин, который отдыхал на юге. Он отправил шифровку Кагановичу и Ягоде: «Считаю преждевременной передачу конструкторских бюро ОГПУ в ведение ВСНХ». Конструкторские бюро остались в ОГПУ.
ГУЛАГ постоянно расширялся. Правительство ставило перед Лубянкой очередную задачу, под нее создавался лагерь. Заключенные строили военные заводы, прокладывали дороги, сооружали аэродромы и работали на тяжелых и вредных производствах в горно-металлургической, топливной, химической, целлюлозно-бумажной промышленности.
Постановление политбюро, протокол № 123 от 15 апреля 1930 года:
«Разрешить… использовать кулаков на золотых приисках на Дальнем Востоке, исключая Охотский край и Камчатку. Районы применения кулацкого труда согласовать с т. Ягодой».
Появляется постановление правительства о строительстве Архангельского и Соликамского целлюлозно-бумажных комбинатов, и тут же в районе предстоящих новостроек создаются лесозаготовительные лагеря на 140 тысяч заключенных.
27 октября 1934 года в НКВД передали и все исправительно-трудовые учреждения наркомата юстиции.
8 июня 1936 года Ягода доложил Сталину и Молотову:
«Решением ЦК ВКП(б) от 22 мая 1934 года Народному комиссариату внутренних дел Союза ССР было поручено строительство Седанского водопровода, который должен дать 22 000 кубометров воды в сутки Владивостоку. Мною это строительство было поручено тов. Дерибасу, и через него – Дальневосточным лагерям.
Сообщаю, что все сооружения Седанского водопровода уже закончены и с 20 июня с. г. могут быть введены в эксплуатацию, таким образом, строительство будет закончено раньше срока на 10 дней.
Прошу Вашего распоряжения о назначении Правительственной приемочной комиссии с немедленным ее выездом в г. Владивосток, или же поручить Дальневосточному краевому исполнительному комитету организовать приемочную комиссию на месте, что гораздо более целесообразнее и быстрее».
Можно только поражаться тому, что люди находили в себе силы выжить в страшных, нечеловеческих условиях.
Заместитель председателя ОГПУ Ягода 22 июня 1934 года обратился ко всем начальникам лагерей ОГПУ, их заместителям и помощникам:
«Отчетные данные показывают, что целый ряд лагерей из месяца в месяц не выполняет своих производственных планов, что побеги в них не уменьшаются, а увеличиваются, и что дисциплина в них явно низка.
Эти явления имеют место потому, что лагеря не хотят и не умеют строить свою работу с учетом использования всех возможностей, не думают о создании в лагере железной дисциплины, не борются за выполнение и перевыполнение установленных для них производственных планов. При оправданиях невыполнения производственных планов в большинстве случаев приводятся совершенно неосновательные жалобы на недостаток рабочей силы. Совершенно ясно, что дело не в недостатке рабочей силы, а в неумении использовать имеющуюся, в неумении правильно ее расставить и в нежелании по-настоящему, по-большевистски бороться за полное использование каждого человека.