Иногда Сталин мог откликнуться на просьбу о помощи кого-то из мастеров культуры, зная, что об этом будут рассказывать. В Ленинграде был арестован композитор Николай Михайлович Стрельников, автор популярной оперетты «Холопка».
Его сын рассказывал:
– Отец пробыл в Большом доме после ареста около двух недель, но его спасли. В это время жена композитора Шапорина – художница Любовь Васильевна, много сил отдававшая театру и очень уважавшая отца, – связалась с мужем. Юрий Александрович в то время еще не получил три Сталинских премии, но был очень известным человеком. Шапорин обратился к Сталину, сказав, что ему трудно дирижировать, арестован друг – ни в чем не повинный человек, а раз так, то его тоже могут забрать. Сталин ответил: «Не волнуйтесь, мы все уладим». Шапорину запомнилось, как руководитель НКВД Ягода суетливо говорил: «Как вы сказали? Стрельников? “Холопка”? Да, да».
Отпустили. Стрельников стал заслуженным деятелем искусств РСФСР и умер в своей постели.
Другим повезло меньше.
9 июля 1933 года Ягода доложил Сталину:
«Направляю Вам некоторые из неопубликованных сатирических басен, на наш взгляд, контрреволюционного содержания, являющихся коллективным творчеством московских драматургов Эрдмана, Масса и Вольпина. Басни эти широко известны среди литературных и окололитературных кругов, где упомянутые авторы лично читают их… Полагаю, что указанных литераторов следовало бы или арестовать, или выслать за пределы Москвы в разные пункты».
Сатира в отношении советской власти не дозволялась. Вождь одобрил инициативу Ягоды. 11 октября 1933 года Эрдмана и Масса арестовали.
Николай Робертович Эрдман был талантливым драматургом и киносценаристом. Написал две замечательные пьесы «Мандат» и «Самоубийца». Всеволод Мейерхольд в 1925 году поставил первую пьесу, которую публика приняла восторженно. Мейерхольд хотел поставить и «Самоубийцу» (1928). Но Главрепертком не разрешил. Пьесу хотел поставить МХАТ, приступили к репетициям.
Основатель Московского художественного театра Константин Сергеевич Станиславский в октябре 1931 года обратился за дозволением к вождю:
«Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!
Зная Ваше всегдашнее внимание к Художественному театру, обращаюсь к Вам со следующей просьбой.
От Алексея Максимовича Горького Вы уже знаете, что Художественный театр глубоко заинтересован пьесой Николая Эрдмана “Самоубийца”, в которой театр видит одно из значительнейших произведений нашей эпохи. На наш взгляд, Н. Эрдману удалось раскрыть разнообразные проявления и внутренние корни мещанства, которое противится строительству страны. Прием, которым автор показал живых людей мещанства и их уродство, представляет подлинную новизну, которая, однако, вполне соответствует русскому реализму в ее лучших представителях, как Гоголь и Щедрин, и близок традиции нашего театра.
Поэтому после того как пьеса была закончена автором, Художественному театру показалось важным применить свое мастерство для раскрытия общественного смысла и художественной правдивости комедии. Однако в настоящее время эта пьеса находится под цензурным запретом. И мне хочется попросить у Вас разрешения приступить к работе над комедией “Самоубийца” в той надежде, что Вы не откажете нам просмотреть ее до ее выпуска в исполнении наших актеров. После такого показа могла бы быть решена судьба этой комедии. Конечно, никаких затрат на постановку до ее показа Вам Художественный театр не произведет».
Но пьеса была слишком яркой и талантливой, так что и главному драматическому театру не позволили показать «С амоу бийцу».
Николай Эрдман вместе с Владимиром Захаровичем Массом и Григорием Васильевичем Александровым написали сценарий фильма «Веселые ребята», который станет невероятно популярным. Но сатирические стихи им не простили. Эрдман и Масс получили три года ссылки. Отбыли. Им запретили на десять лет проживание в Москве и в других крупных городах. В войну простили.
В.Э. Мейерхольд. 1922. [ТАСС]
Искусство и театр оказались под контролем людей Ягоды. Даже выдающиеся режиссеры с мировым именем, такие, как Всеволод Мейерхольд и Константин Станиславский, принуждены были просить дозволения поставить ту или иную пьесу
К. С. Станиславский. 1937. [РГАКФД]
Драматургу и поэту Михаилу Давыдовичу Вольпину пришлось похуже. Коллегия ОГПУ под руководством Ягоды 16 января 1934 года приговорили его к пяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Отсидел он три года.
Автор знаменитой «Конармии» Исаак Эммануилович Бабель водил компанию с известным чекистом Яковом Григорьевичем Блюмкиным, который принимал участие в убийстве германского посла в Москве графа Вильгельма Мирбаха, Маяковский – с Аграновым. Давно отмечено взаимное тяготение людей искусства и офицеров секретных служб. Рыцарям плаща и кинжала льстит внимание властителей дум. А поэтов, артистов и художников волнует мистическая притягательность тайной власти, или, может быть, они просто ищут сюжеты в рассказах бывалых людей?
Генрих Григорьевич Ягода торчал в доме Алексея Максимовича Горького не потому, что следил за пролетарским писателем. Ему льстило общение с великим пролетарским писателем. И ему нравилась жена Пешкова-младшего, а еще больше нравился интерес, с которым ему внимал цвет художественной интеллигенции России. Следить за писателями было кому и помимо наркома и его заместителей. На недостаток агентов и осведомителей это ведомство в России никогда не жаловалось.
25 декабря 1935 года начальник 6-го отделения секретнополитического отдела ГУГБ капитан госбезопасности Альберт Робертович Стромин отправил спецсообщение наркому Ягоде:
«Вскрыта контрреволюционная группа писателей, существующая с ноября 1933 года. Во главе группы стоит бывший член литературного объединения “Перевал” – Катаев И.И., член ВКП(б) с 1919 г., прозаик, автор повести “Сердце” и нескольких сборников рассказов и очерков.
Членами группы являются:
Зарудин Николай Николаевич, 1899 г. р., беспартийный, сын инженера, русский, бывший член ВКП(б), исключенный из партии за троцкизм, автор повести “Сорок дней на винограднике” и ряда рассказов и очерков.
Губер Борис Андреевич, 1903 г. р., беспартийный, сын служащего, русский, прозаик, автор повести “Бабы” и множества рассказов и очерков.
Лежнев (Горелик) Абрам Захарович, 1893 г. р., бывший меньшевик (1917–1918 гг.), в настоящее время беспартийный, сын служащего, критик, в прошлом один из идеологов “Перевала”, автор ряда критических сборников “Вопросы литературы и критики”, “Литературные будни” и др.
Лебедев Всеволод Владимирович, 1901 г. р., беспартийный, русский, сын служащего, прозаик, автор повести “Товарищи”, пьесы “Обман” и ряда рассказов и очерков.
Гроссман Василий (Иосиф) Семенович, 1905 г. р., беспартийный, еврей, по образованию инженер-химик, сын служащего, прозаик, автор романа “Грюкауф” и ряда рассказов и очерков.
Группа эта была сколочена И.И. Катаевым на базе литературно-политических установок основателя “Перевала” троцкиста Воронского, и первое сборище группы 27 ноября 1933 г. состоялось на квартире Катаева под руководством Воронского. В дальнейшем сборища группы происходили регулярно, один или два раза в месяц, на квартирах Катаева и др. участников группы.
Политические установки группы имеют отчетливый антисоветский характер, что нашло выражение в многочисленных высказываниях при обсуждении общеполитических и литературных вопросов на собраниях группы или в беседах отдельных членов группы, имевших место в течение текущего 1935 года.
Так, например, А. Лежнев на общегрупповых собраниях развивал следующие антисоветские взгляды: “Всякая диктатура губит искусство и, особенно, литературу. Примером могут служить Италия, Германия и СССР. Диктатура не допускает свободной мысли и протеста, а без них большое искусство невозможно. Надо писать не чернилами, а кровью сердца, кто на это решится при диктатуре? Жизнь у нас делается настолько литературной, что писать правду о жизни уже невозможно. А писать правду – значит отрицать то, что пишут в газетах, говорят в речах и т. д. Стахановское движение – это такой же трюк, как отмена карточной системы: всем стало хуже, а получается, что это улучшение быта”.
И. Зарудин: “Сейчас недаром вожди произносят речи. Сталин и Каганович поняли, что если еще немного так относиться с людьми, как раньше, то вместо социалистического человека получается собрание запуганных гоголевских Акакиев Акакиевичей. Люди в угодничестве и подхалимстве дошли до того, что готовы буквально предать родного брата, друга, лишь бы не трогали. В литературе это достигло предела… В этом году предательство будет на первом плане, в особенности, в политической среде. Из писателей мы все мало-помалу превращаемся в сочинителей. И в этом основная беда”.
Борис Губер: “Мы оторваны от мира, мы не знаем людей Европы и Америки. У нас движение идет по замкнутому кругу. Успехи не ощущаются людьми, они жалуются на тяжелую жизнь. Ведь так было и раньше. Люди жили неважно, а официально процветали. У нас человек подыхал с голоду, во всем нуждался, сидел в тюрьме, и энтузиазм от этого, конечно, был только на страницах газеты, а на самом деле люди были глубоко недовольны. Самое страшное – застой мысли и казенное благополучие”.
В. Гроссман: “У нас не творят, а пишут. А это не одно и то же. Причем пишут все хуже и хуже. Мы скоро будем все частными ремесленниками и по плану начнем поставлять товар для журналов, кино, театров”.
В. Лебедев: “Мы можем еще тридцать лет кричать ура Сталину, но это же не идейная жизнь, как у Герцена, Белинского, Ленина. Страшно, что все за вас решено, и вы чувствуете, что ничего не ясно, и вам даже нельзя страдать, а нужно смеяться и шутить”.
Декабрьские события 1934 года и последовавшие затем репрессии в отношении контрреволюционных антипартийных групп встревожили группу, собрания которой на время были прекращены. Группа замкнулась, ограничившись следующим составом: Катаев, Зарудин, Губер, Лежнев, В. Тарсис, Вс. Лебедев и В. Гроссман.