Запорожца допрашивали месяц, после чего он подписал все, что от него требовали:
«Признал, что являлся участником антисоветского заговора в органах НКВД, в который был вовлечен Ягодой, по заданиям Ягоды им через начальника Оперативного отдела Ленинградского УНКВД была подготовлена обстановка для убийства С.М. Кирова и потому он несет за это убийство ответственность.
Летом 1934 года Ягода срочно вызвал его в Москву, сообщил, что троцкисты, зиновьевцы и правые приняли решение совершить теракт над Кировым. Одновременно Ягода посоветовал ему под любым предлогом уйти на время от работы. Спустя некоторое время с разрешения Ягоды он уехал в Сочи лечить больную ногу.
До ареста имел короткую беседу с Ягодой, который сказал, что “Центральный Комитет взял под подозрение все и всех”, связанных с убийством Кирова, и, очевидно, будет решен вопрос об аресте Медведя, а меня – Запорожца – обещал принять все меры к тому, чтобы вывести из этого дела.
До суда в камеру пять-шесть раз приходил секретарь Ягоды Буланов и от имени Ягоды передавал сожаление, что не могли его выручить, советовал в суде ссылаться на свою болезнь и все валить на Медведя, уверял, что их всех ждут два-три года лагеря, и говорил, что будут приняты меры к облегчению их положения в исправительно-трудовом лагере».
Ивана Запорожца тоже приговорили к смертной казни 14 августа 1937 года «как активного участника антисоветского заговора в НКВД и немецкого шпиона» и по требованию председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР Ульриха в тот же день расстреляли. Приговор привел в исполнение комендант Блохин.
Капитан госбезопасности Василий Михайлович Блохин несколько лет служил начальником комендантского отдела административно-хозяйственного управления НКВД. Он же при необходимости исполнял обязанности палача.
Однажды нарком Берия привез Сталину компрометирующие материалы на Блохина. Вождь наставительно ответил:
– Таких людей сажать не надо, они выполняют черновую работу – исполняют приговоры.
Расстреливая заключенных, Василий Блохин удостоился высших государственных наград, включая орден Ленина, дослужился до генеральских погон, но в 1954 году его лишили высокого звания как палача.
После ареста наркома Ягоды бывшим руководителям ленинградского управления уже некому было напомнить о своих заслугах и обещаниях, которые им дали. Да и захоти они что-то рассказать, кто бы их стал слушать?.. Пришла разнарядка, вот их и ликвидировали.
Если Кирова действительно убили сотрудники НКВД, неужели им не страшно было браться за такое дело?
Профессор Наумов:
– Насколько я могу судить, Николаеву не говорили, что он должен убить Кирова. Он должен был просто выстрелить, инсценировать покушение. Летальный исход исключался. Я этим объясняю то истеричное состояние, в какое впал Николаев. Хотел попугать, а попал Кирову в затылок. Врач понадобился не Кирову, а самому Николаеву. Он бился в конвульсиях. Его в себя не могли привести. Организаторы, может быть, и сами испугались. Но уже было поздно…
Тайну убийства Кирова Медведь и Запорожец унесли с собой в могилу.
Так что же, выходит, мы так и не узнаем никогда, как все это было организовано?
Владимир Павлович Наумов посмотрел на меня с улыбкой, которая у него отнюдь не означала хорошего расположения духа, и ответил коротко:
– Нет… Нет.
Возникает вопрос: почему на роль жертвы был выбран именно Киров?
Профессор Наумов:
– Сталин выбрал человека, который ему не очень был нужен, но который по рангу был высок. Время отстреливать более важные фигуры еще не пришло. А Киров не был такой уж крупной личностью и в руководящее ядро вокруг Сталина не входил.
С.М. Киров и И.В. Сталин. 1932. [РГАСПИ]
Принято считать, что Сергей Киров был лидером либеральной оппозиции и многие в партии мечтали заменить им Сталина. В реальности Киров был всего лишь чиновником областного масштаба
И.В. Сталин, С.М. Киров, Н.М. Шверник и др. [1920-е]. [РГАСПИ]
Принято считать, что Сергей Миронович Киров был лидером либеральной оппозиции и многие в партии мечтали заменить им Сталина. Это так?
Профессор Олег Хлевнюк считает, что вокруг Кирова слишком много ни на чем не основанных мифов:
– Киров напрасно считается лидером либерального крыла в политбюро, человеком, которого прочили на смену Сталину и который осмелился спорить с генеральным секретарем, противостоять ему… Документы этого не подтверждают.
Киров не был политическим оппонентом Сталина, и генеральный секретарь не видел в нем конкурента: неравноценные они фигуры. Киров был всего лишь чиновником областного масштаба. Его назначение в Ленинград вместо Зиновьева, друга и соратника Ленина, воспринималось как превращение столичного города в провинцию.
Не найдено ни одного документа, который бы свидетельствовал о том, что Киров где-то выступал вразрез с линией Сталина, что он противостоял Сталину. Не был Сергей Миронович и либеральным политиком.
Во время Гражданской войны, работая в Астрахани и в Азербайджане, Киров проявил себя необыкновенно жестоким человеком. Приказал «сопротивлявшихся советской власти расстреливать на месте. У всех отказавшихся работать отбирать продовольственные карточки». Именно Киров приметил и выдвинул Лаврентия Берию. Способствовал его служебному росту в аппарате госбезопасности Закавказья.
Обосновавшись в Ленинграде, Киров квартирный вопрос решил просто: десятки тысяч людей непролетарского происхождения были выселены из города и отправлены в Сибирь. Вот квартиры и освободились.
Киров однажды произнес громкую речь, в которой призывал расстреливать тех, кто уличен в воровстве колхозного добра. И говорил, что «каждый член партии должен сейчас любого оппозиционера бить в морду». И это сторонник умеренной линии?
С его санкции в Ленинграде чекисты устроили так называемое «академическое дело»: посадили несколько сотен сотрудников Академии наук, в том числе выдающихся ученых. Половина из лагерей не вернулась.
На собрании ленинградских чекистов Киров говорил:
– ЧК – это орган, призванный карать, а если попросту изобразить это дело, не только карать, а карать по-настоящему, чтобы на том свете был заметен прирост населения благодаря деятельности наших чекистов.
Если бы Кирова не убили, он остался бы в истории такой же малозаметной фигурой, как, скажем, Андрей Андреевич Андреев, который 20 лет состоял в политбюро и 12 лет в секретарях ЦК. Кого теперь интересует, что в юности Андреев был близок к меньшевикам и вовсе не походил на ортодоксального большевика, каким он потом стал?
Если посмотреть протоколы заседаний политбюро, то видно, что Киров крайне редко принимал участие в обсуждениях. Как ленинградский секретарь прежде всего занимался городскими и областными делами. Он, если можно так выразиться, был городским завхозом. В его посланиях нет никаких политических инициатив вроде: «Давайте облегчим положение крестьян» или «Давайте смягчим репрессии». Такого не существует в природе.
Олег Хлевнюк:
– Я одновременно изучал жизнь Орджоникидзе, который тоже закончил жизнь трагически – застрелился. По слухам – в результате острого конфликта со Сталиным. Так вот Орджоникидзе действительно сдержанно относился к перспективе всеобщего террора, курс на который держал Сталин. У них на этой почве были конфликты. В архивах сохранилось огромное количество подтверждений этого конфликта, прямых и косвенных. К сожалению, нет свидетельств о том, что произошло в тот трагический день. Так и останется неизвестным: сам Орджоникидзе стрелял в себя или… Но документами о его конфликтах со Сталиным архивы переполнены. И на этом фоне нет даже косвенных намеков на противоречия между Кировым и Сталиным…
Киров не мог быть Сталину соперником. Киров в партии был человеком малозначительным.
Сергей Миронович Киров поздно пришел к большевикам. А до того сотрудничал в кадетской газете «Терек», что ему в 1929 году припомнили старые партийцы. Ленинградские партийные функционеры обвинили его в том, что в отличие от большевиков он с воодушевлением встретил Первую мировую войну, что он в 1917 году поддерживал Временное правительство и откровенно восхищался главой Временного правительства Александром Федоровичем Керенским.
Ф.Э. Дзержинский и С.М. Киров. 1926. [ТАСС]
Сергей Киров поздно пришел к большевикам. Питерские партработники обвиняли своего первого секретаря в том, что он не настоящий большевик. Сталина это устраивало
Иначе говоря, партработники обвинили своего первого секретаря в том, что он не настоящий большевик. И в качестве доказательства представили его статьи из газеты «Терек». И вот что интересно. Сталин не отверг их обвинения. Напротив, велел провести расследование.
Дело Кирова политбюро разбирало совместно с президиумом Центральной контрольной комиссии. Сталин позволил всем высказаться. Но, выслушав всех, взял сторону Кирова. Сказал, что Киров допускал ошибки, однако в Ленинграде он ведет полезную работу. Но эта история скомпрометировала Сергея Мироновича. В решении политбюро записали: позиция Кирова до революции была «ошибочной»! В любую минуту это могло стать основанием для снятия с должности. Других и за меньшие прегрешения отправляли на тот свет.
Сталин любил собирать вокруг себя людей с подмоченной репутацией. В эту категорию входили и Киров, и Берия, и Вышинский. Сергей Миронович помнил, что он всем обязан Сталину, что без Сталина он никто. Вождь забрал Кирова из Закавказья и настоял на том, чтобы он возглавил Ленинградскую партийную организацию после Зиновьева. Кирову не хотелось покидать Баку. Согласился, лишь получив обещание, что через несколько лет ему разрешат вернуться на Кавказ.
Ворошилов писал Серго Орджоникидзе о первых шагах Кирова в Ленинграде: «Кирыч работает в Питере неплохо, но душой в нефти и, конечно, с наслаждением плюнул бы тридцатиградусному морозу в рожу и помчался бы в свой “благоухающий” и “манящий Баку”».