Председателем Высшей военной инспекции назначили Николая Ильича Подвойского, старого большевика и одного из первых народных комиссаров по военным делам. Подвойский, сын священника, учился в духовном училище Нежина и в Черниговской духовной семинарии. Одаренный от рождения, с хорошим слухом и голосом, Николай Ильич играл на скрипке, неплохо пел. В семинарском оркестре играл на барабане. Подрабатывал репетиторством, устроился помощником регента архиерейского хора мальчиков Троицкого монастыря. Из семинарии его исключили за связь с социал-демократами и участие в недозволенной деятельности. Николай Ильич стал, как раньше говорили, профессиональным революционером.
Н.И. Подвойский. 1918–1919. [РГАСПИ]
Один из первых народных комиссаров по военным делам Николай Подвойский оценил способности Ягоды и сделал его своим заместителем
Старания Генриха Ягоды будут замечены, и вскоре он станет заместителем Николая Ильича. В инспекции у Подвойского служил не только будущий нарком внутренних дел Ягода, но и царский офицер Борис Михайлович Шапошников, будущий маршал и начальник Генерального штаба Красной армии.
Николай Подвойский, как положено амбициозному чиновнику, постоянно пытался увеличить подведомственный ему аппарат в центре и на местах, что раздражало Троцкого – в условиях войны люди нужны были на фронте, а не в тыловых комиссариатах и комиссиях.
Закончилось это тем, что 30 января 1919 года Подвойский – неожиданно для самого себя – узнал, что он назначен народным комиссаром по военным и морским делам Украинской Советской Социалистической Республики. Уезжая, он прихватил с собой двести (!) работников, чтобы сформировать аппарат республиканского наркомата. А Ягода остался в Москве, его отпускать никто не собирался.
В роли одного из руководителей Высшей военной инспекции Ягода часто приезжал на Южный и Юго-Восточный фронты. С гордостью он писал в автобиографии: «Был почти на всех фронтах, выполняя самые разнообразные обязанности до стрелка включительно». В Царицыне (ныне Волгоград) Генрих Григорьевич познакомился со Сталиным. Это знакомство определит всю его жизнь.
Глава четвертаяЦарицынские товарищи
Зачем Генриха Ягоду отправляли в Царицын и что там тогда происходило?
Значение города в Гражданскую определялось его особым стратегическим положением. Царицын – крупный железнодорожный центр – связывал Москву с Северным Кавказом. В 1918 году, когда против большевиков восставали целые губернии, советское правительство лишилось и украинского, и сибирского хлеба. Продовольствие можно было получать только с Северного Кавказа и Поволжья. По Волге и по железной дороге. И оба пути вели через Царицын.
А для белых захватить город значило отрезать большевиков, которые контролировали центральные районы России, от хлебного юга. И уморить советскую власть голодом.
Сталинград вошел в историю Второй мировой войны. Но и в Гражданскую оборона города, возможно, имела не меньшее значение для судьбы России. Бои за город носили настолько ожесточенный характер, что Царицын назвали Красным Верденом (в годы Первой мировой за французский город Верден сражались особенно ожесточенно).
Город Царицын (ныне Волгоград) со временем назовут именем вождя, сделают Сталинградом: именно здесь не очень известный пока стране член ЦК и нарком по делам национальностей Иосиф Виссарионович Джугашвили превратился в того Сталина, которого мы знаем.
Общий вид дореволюционного города Царицына. [РГАКФД]
В разгар Гражданской войны Ягоду командировали в Царицын, где главным был Сталин.
Это была встреча с судьбой
Общий вид города Царицына со стороны Волги. 1928. [РГАКФД]
29 мая 1918 года Совнарком (советское правительство) решил командировать некоторых наркомов на продовольственную работу – выкачивать из деревни хлеб. В Царицын отправили Сталина – уполномоченным по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа в промышленные районы.
Обосновавшись в Царицыне, Сталин телеграфировал оттуда Ленину: «Гоню и ругаю всех, кого нужно… Можете быть уверены, что не пощадим никого – ни себя, ни других, а хлеб все же дадим». В Царицыне он и привык к тому, что зерно не покупают, а отбирают. Если крестьяне сопротивляются, то надо использовать силу.
Очень быстро Сталин понял, что не намерен ограничивать себя скучными хлебозаготовками. 22 июня 1918 года он телеграфировал Ленину и Троцкому:
«Я не хотел брать на себя никаких военных функций, но штаб округа сам втягивает меня в свои дела, и я чувствую, что иначе нельзя, просто-таки невозможно иначе. Было бы полезно для дела иметь мне прямое формальное полномочие смещать и назначать, например, комиссаров при отрядах и “штабах”, обязательно присутствовать на заседаниях штаба округа и вообще представлять центральную военную власть на юге».
Чрезвычайный продовольственный комитет занял помещение бывшей гостиницы «Столичные номера». Расположившись здесь, Сталин ощутил вкус абсолютной власти. Он больше никому не хотел подчиняться. Он желал быть главным. Но еще не все были готовы ему подчиниться.
«Штаб Северо-Кавказского округа, – жаловался Сталин, – оказался совершенно неприспособленным к условиям борьбы с контрреволюцией. Смотреть на это равнодушно я считаю себя не вправе. Я буду исправлять эти и многие другие недочеты на местах, я принимаю ряд мер (и буду принимать) вплоть до смещения губящих дело чинов и командармов, несмотря на формальные затруднения, которые при необходимости буду ломать».
Если в Москве не примут такого решения, предупреждал Сталин, он все равно будет «сам, без формальностей свергать тех командармов и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит».
Сталин сам себя назначил председателем Реввоенсовета Северо-Кавказского военного округа. Округом руководил генерал-лейтенант Андрей Евгеньевич Снесарев, выдающийся военный мыслитель. Он окончил математический факультет Московского университета, учился в консерватории, владел четырнадцатью языками. В Первую мировую командовал полком, бригадой, дивизией. Генерал Снесарев безоговорочно признал власть большевиков и добровольно вступил в Красную армию.
Сталин отправился в Котельниково, продовольственную базу и опорный пункт на южных подступах к Царицыну. Отсюда хлеб шел в Москву и промышленные центры России. Сталин приказал гарнизону Котельникова готовиться отойти к Царицыну. Ему показали телеграмму из Москвы: Ленин требует удерживать Котельниковскую продовольственную базу, пока не закончится уборка урожая.
Сталин пренебрежительно заметил:
– Они там – в Москве, а мы здесь, нам лучше знать, что нам делать.
Ситуация в Царицыне серьезно беспокоила большевистское руководство, туда командировали чиновников разных ведомств, в том числе и Генриха Ягоду из Высшей военной инспекции. Он однозначно занял сторону Сталина.
Пока обороной Царицына командовал бывший генерал Снесарев, ситуация была вполне благоприятной. Вмешательство Сталина в военные дела привело к неудаче. Город окружили с трех сторон – с севера, запада и юго-запада.
12 августа 1918 года Сталин подписал паническую телеграмму:
«Всему Южному фронту
Царицын берут кадеты. Кадеты собрали все свои силы против Царицына. Царицын будет взят и Южный фронт погибнет без снарядов и патрон. Спасение может придти только с Южного фронта, который должен дать помощь. Без этого Царицын погибнет».
При этом Сталин самоуверенно телеграфировал в Москву: «Благодаря, между прочим, аресту военных специалистов, произведенному нами, положение на фронте изменилось к лучшему».
Сорокатысячная казачья армия под командованием генерала Петра Николаевича Краснова прорывалась к Царицыну, чтобы взять под контроль судоходство по Волге.
Командующий советскими войсками Юга России Владимир Александрович Антонов-Овсеенко писал Ленину о необходимости искать союзников среди казаков:
«Казачья контрреволюция может быть сломлена лишь при содействии трудового казачества. Этого содействия нет. Его нет благодаря, между прочим, непримиримой политике Царицынских товарищей. Эти товарищи не скрывают, что для упрочения Советской власти на Дону считают необходимым расказачивание казачества. Такое отношение отталкивает от них казачьи массы и сплачивает ряды красновских полков».
«Царицынские товарищи» – это Сталин и его помощники. Сталин был настроен против казаков. Антонов-Овсеенко же хотел сотрудничать с казаками, а не уничтожать их, как призывал Сталин. В Царицыне у Сталина появились и первые поклонники. Самый заметный из них – Климент Ефремович Ворошилов, он станет маршалом и наркомом обороны.
Сталин решил вообще избавиться от генерала Снесарева, а командующим фронтом назначить Ворошилова. Повод нашелся. К белым перебежал начальник штаба округа Анатолий Леонидович Носович, бывший полковник царской армии. Сталин обвинил всех военспецов в «преступной небрежности и прямом предательстве». Недавних офицеров арестовали и на барже вывезли на середину Волги. В сентябре-октябре больше полусотни военспецов расстреляли.
Возмущенный Троцкий потребовал от Сталина обеспечить командованию округа возможность работать нормально. Сталин на телеграмме написал: «Не принимать во внимание».
Но тут уже Троцкий потребовал навести порядок – идет война: «Категорически настаиваю на отозвании Сталина. На Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в пятьдесят тысяч солдат».
Троцкий считал Ворошилова бездарным в военном отношении и, как показала история, был недалек от истины. Лев Давидович твердо заявил, что, если царицынские товарищи не подчинятся приказам, он отдаст их под суд. Сталина вызвал к себе Ленин.
И.В. Сталин. 1918–1919. [РГАСПИ]
В Царицыне Сталин стал тем Сталиным, которого мы знаем.
И здесь сформировалась сталинская гвардия, среди которой самый заметный – будущий нарком обороны Ворошилов. В Царицыне Сталин обратил внимание на Ягоду