Подсудимые обвинялись в том, что они «составили заговорщическую группу, поставившую своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, вредительство, диверсии, террор, подрыв военной мощи СССР, расчленение СССР».
Подсудимые в попытке сохранить себе жизнь подтверждали самые нелепые обвинения. Лишь один человек посмел нарушить установленный сценарий. Николай Крестинский неожиданно для всех заявил, что не признает себя виновным:
– Я не троцкист. Я никогда не был участником «правотроцкистского блока», о существовании которого я не знал. Я не совершил также ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне, в частности, я не признаю себя виновным в связях с германской разведкой.
Организаторы не знали, что делать. Председательствовавший на процессе армвоенюрист Ульрих объявил перерыв. А на следующий день Крестинский все покорно признал. После смерти Сталина и XX съезда партии начальник санитарной части Лефортовской тюрьмы объяснил: «Крестинского с допроса доставили к нам в санчасть в бессознательном состоянии. Он был тяжело избит, вся спина его представляла из себя сплошную рану, на ней не было ни одного живого места».
И больше он уже не отклонялся от сценария. Послушно говорил на процессе:
– Троцкий предложил мне предложить главе рейхсвера Секту, чтобы он оказывал Троцкому систематическую денежную субсидию, если Сект попросит оказание ему услуг в области шпионской деятельности, то на это нужно и можно пойти. Я поставил вопрос перед Сектом, назвал сумму двести пятьдесят тысяч марок золотом в год. Сект дал согласие.
Как и других обвиняемых, Николая Николаевича Крестинского расстреляли. Его жену – главного врача детской больницы имени Н.Ф. Филатова – отправили в лагерь.
Подсудимые соглашались с тем, что они «составили заговорщическую группу» под названием «правотроцкистский блок», поставившую своей целью шпионаж в пользу иностранных государств, вредительство, диверсии, террор, подрыв военной мощи СССР, расчленение СССР и отрыв от него Украины, Белоруссии, Среднеазиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана…
Подсудимые, повинуясь составленному следствием сценарию, подтверждали все предъявленные им обвинения, в том числе самые нелепые.
Бухарин:
– Летом 1934 года Радек мне сказал, что Троцкий уже обещал немцам целый ряд территориальных уступок, в том числе Украину. Если мне память не изменяет, там же фигурировали территориальные уступки и Японии.
Крестинский:
– В одном из разговоров Тухачевский назвал мне несколько человек, на которых он опирается: Якира, Уборевича, Корка, Эйдемана. Затем… поставил вопрос о необходимости ускорения переворота… Переворот приурочивался к нападению Германии на Советский Союз.
Розенгольц:
– Тухачевский указывал срок, полагая, что до 15 мая ему удастся этот переворот осуществить… Один из вариантов – возможность для группы военных собраться у него на квартире, проникнуть в Кремль, захватить кремлевскую телефонную станцию и убить руководителей.
Записка Г.Г. Ягоды И.В. Сталину о докладе японского военного атташе в Турции. 11 марта 1934. [РГАСПИ]
Япония считалась одним из главных противников. Ягода, будучи наркомом внутренних дел, отправлял Сталину посвященные политике Токио материалы внешней разведки. Так, Ягода сообщил вождю о планах японцев использовать против СССР мусульманские страны
Записка Г.Г. Ягоды И.В. Сталину о докладе японского военного атташе в Латвии.
15 октября 1934. [РГАСПИ]
Переслал доклад японского атташе в Латвии о политической ситуации в Японии
Суд в Доме Союзов, о котором писали все газеты и рассказывало всесоюзное радио, был лишь частью долговременной общей кампании.
После этого процесса начнутся съемки еще одного фильма на шпионскую тему – «Высокая награда». Он выйдет на экраны уже в 1939 году.
Сюжет таков. 1 мая. Москва. Парад частей Рабоче-крестьянской Красной армии. В небе новый самолет. К радости советских людей. И к огорчению врагов. Талантливый авиаконструктор профессор Боголюбов создает нечто новое, что изменит ситуацию в небе. Враги испуганы. И шпионы, а их, оказывается, целая сеть, хотят похитить чертежи, которые профессор взял с собой на дачу, куда отправился вместе с женой и детьми. Но в дело вступает лейтенант госбезопасности Михайлов…
Фильм «Высокая награда» снял Евгений Михайлович Шнейдер. Замечательный оператор, отмеченный наградами за «кинематографическую живопись». Как это случается со многими операторами, решил попробовать свои силы в режиссуре. И снял этот фильм на студии «Союздетфильм» – ведь речь идет о воспитании молодого поколения.
В те годы шпионы постоянно возникают на экране. Без них кино – не кино. На эту тему снимаются десятки фильмов. Возникает ощущение, что вокруг одни шпионы, шпионом может оказаться каждый. Поэтому железный закон жизни – бдительность.
Как у Владимира Высоцкого:
А сама наложит тола под корсет.
Ты проверяй, какого пола твой сосед.
Большевики отрезали страну от мира. Железный занавес появился не после Второй мировой войны, а еще после Гражданской. При советской власти выезд из страны сразу запретили. Разрешались только служебные командировки (они были очень редкими), и для многих закончились печально: обвинением в шпионаже и смертным приговором. Иностранцев пускали в СССР только в силу необходимости, встречаться с ними было рискованно даже для уполномоченных на то лиц. Воспитали уверенность в том, что всякий иностранец – шпион.
В фильмах того времени, как правило, сразу видно, кто настоящий советский человек, а кто шпион. По лицу, по манерам поведения. Подбирались соответствующие типажи. Кто может быть шпионом? Иностранный корреспондент, официант в ресторане – по советским понятиям неуважаемая профессия, а еще лучше – родственник уже осужденного врага народа…
В фильме «Высокая награда» показаны иностранные разведчики – сотрудники некоего посольства. Авторы тщательно избегают указания на то, чьи именно шпионы орудуют у нас под боком. Логично предположить, что это немецкие агенты. Но фильм вышел на экраны в 1939 году, в год налаживания отношений с нацистской Германией.
Сильный сценарный ход: агент иностранной разведки – цирковой клоун, который получает указание от резидента прямо во время представления. Это могло быть смешно: ну, какой из клоуна шпион! Но как-то невесело. Потому что это точная примета времени: шпионом могли объявить любого.
В фильме «Высокая награда» есть еще чудный персонаж – милая девушка, которая ночью срочно едет на Лубянку, чтобы донести на любимого человека. Это не кинообраз. Такова реальная жизнь. Доносили соседи, друзья, родственники и даже любимые люди. Доносили из чувства страха, по собственной воле, потому что были запуганы или потому что делали карьеру. Эта часть архивов госбезопасности остается закрытой, поэтому мы не осознаем истинные масштабы доносительства.
В работе репрессивной машины доносы не имели большого значения. Аресты и ликвидации проходили по программам, которые по указанию свыше вырабатывались аппаратом госбезопасности. Иначе говоря, в практическом смысле система не очень нуждалась в доносах. Но они были необходимы как часть жизни. Как подтверждение того, что советский человек свято верит в то, что ему внушают, и готов ежечасно, ежеминутно помогать аппарату.
Немалому числу людей служба в ГУЛАГе и на Лубянке не просто предоставляла средства к существованию, а создавала привилегированный образ жизни. Это видно хотя бы из материалов по делу Ягоды, когда составляли справки о том, как он использовал служебное положение, чтобы украсить жизнь собственную и своих друзей, сослуживцев.
В системе НКВД служили примерно миллион человек. Вместе с семьями это несколько миллионов. Для них в существовании ГУЛАГа не было ничего ужасного. А если еще учесть партийный и государственный аппарат и их семьи? Что же удивляться, что в нашем обществе существуют прямо противоположные точки зрения на сталинские репрессии, ГУЛАГ и органы госбезопасности?
Глава тридцатаяВрачи-убийцы
Особая – зловещая – роль в сценарии процесса, который на глазах всей страны разворачивался в Доме Союзов, предназначалась обвиняемым-врачам, которых назвали преступными подручными Генриха Ягоды.
На скамье подсудимых сидели известнейшие в стране медики – Лев Григорьевич Левин, Дмитрий Дмитриевич Плетнев, Игнатий Николаевич Казаков.
Почему выбрали именно их?
Все диктаторы пытались продлить свой век. Даже когда они приказывали молчать всей стране, то прислушивались к своим докторам.
При советской власти многие врачи озаботились тем, как продлить драгоценную жизнь вождей. Известный большевик Александр Александрович Богданов создал Государственный научный институт переливания крови и доказывал, что массивными переливаниями можно «омолодить» изношенные организмы советских руководителей.
Академик Александр Александрович Богомолец, видный патофизиолог и будущий вице-президент Академии наук, засел за теорию долголетия. Он тоже возлагал надежды на переливание крови.
«Академик А.А. Богомолец, доктор Казаков и другие, – вспоминал министр здравоохранения СССР академик Борис Васильевич Петровский, – изучали результаты стимулирующих доз перелитой крови для омоложения, а также голодание, введение цитоксических сывороток, лизатов, веществ различных трав, гормонов. Однако все методы оказались неэффективными».
Игнатий Казаков пытался стимулировать своих высокопоставленных пациентов переливаниями крови и введением различных сывороток и гормонов. К Казакову обратился и Сталин. Доктор обещал избавить вождя от псориаза, хронической болезни кожи. Провел курс лечения белковыми препаратами – лизатами, получаемыми в результате гидролиза внутренних органов животных.
С точки зрения современной медицины, метод малоэффективный и даже знахарский. Но Сталину лечение немного помогло. Казакову позволили создать собственный институт, назначили директором и научным руководителем Государственного научно-исследовательского института обмена веществ и эндокринных расстройств наркомата здравоохранения. Не пожалели ему и валюты на импортное оборудование.