[1280] быстро прекратилось; Еврикл покорился своей судьбе,[1281], а его сын[1282] был совершенно не расположен к такого рода «дружбе».[1283] И «свободным лаконцам»[1284] удалось получить нечто вроде республиканского государственного устройства, потому что периеки, а также илоты,[1285] в то время когда Спарта находилась под властью тиранов, первыми перешли на сторону римлян. Гелланик говорит, что Еврисфен и Прокл дали Спарте государственное устройство; но Эфор порицает Гелланика за это, говоря, что тот нигде не упоминает Ликурга, а его деяния приписывает лицам, которые не имели к ним отношения. Во всяком случае, продолжает Фор, только одному Ликургу спартанцы воздвигли святилище и ежегодно приносили жертвы, тогда как Еврисфену и Проклу, хотя они были основателями города, не предоставили даже и этой почести их потомкам называться Еврисфенидами и Проклидами; но (вместо этого) одни потомки-цари назывались Агидами, по Агису, сыну Еврисфена, другие — Еврипонтидами, По Еврипонту, сыну Прокла; ибо Агис и Еврипонт были законными царями а Еврисфен и Прокл приняли чужестранцев и с их помощью поддерживала свою власть; поэтому их даже не почтили титулом «архегетов»,[1286] который давался всем основателям городов. Павсаний,[1287] после того как он был изгнан вследствие ненависти к нему Еврипонтидов — другого царского дома, в изгнании сочинил речь о законах Ликурга (который принадлежал к дому, изгнавшему Павсания); в этой речи он говорит об оракулах, данных Ликургу относительно большинства законов.
6. Относительно природы Лаконской и Мессенской областей нужно принять то, что Еврипид говорит в следующих отрывках. Он говорит про Лаконию:
В ней много пашни и нелегкой для труда,
Лежит она глубоко среди гор, скалиста,
Зато и недоступна для набегов вражеских.
А Мессения:
... плодоносная
Струей потоков орошенная бесчисленных,
Воловьим и овечьим изобильна пастбищем,
И от порывов зимних бурь не хладная,
И колесницей Феба сильно не палимая.
И немного далее, упоминая о жребиях, которые Гераклиды метали о стране, он говорит, что первый жребий присудил:
Земли Лаконской с тощей почвою владыкой быть,
и второй — владеть Мессенией,
красу которой словом ты не выразишь;
и Тиртей изображает ее такими же чертами. Но не следует соглашаться с Еврипидом, когда он говорит, что границей Лаконии и Мессении служит:
Река Памис, что в море устремляется,
ибо он протекает через середину Мессении, нигде не касаясь современной Лаконии. Еврипид не прав, утверждая, что Мессения находится далеко от путей мореходов, тогда как Мессения подобно Лаконии лежит на море; и он неправильно определяет границы Элиды:
Вдали, за рекою лежит Элида
Зевсу близкая;
если с другой стороны, он имеет в виду современную Элиду, которая граничит с Мессенией, то Памис не соприкасается с этой областью, так же как и с Лаконией; ведь, как я сказал выше, он течет через середину Мессении; с другой стороны, если поэт имеет в виду древнюю Келеэлиду,[1288] то гораздо больше уклоняется от истины, ибо после перехода через Памис остается еще перейти небольшую часть Мессении и затем всю область лепрейцев и макистиев, которую называли Трифилией; далее идут Писатида и Олимпия, а на 300 стадий дальше — Элида.
7. Так как некоторые критики[1289] пишут Лакедемон ketoessan, а другие — kaietaessan, то спрашивается, как следует толковать ketoessa. От kete[1290] или же этот эпитет означает «большой», что, по-видимому, более вероятно? Что касается kaietaessan, то некоторые толкуют это слово как «обильный мятой», тогда как другие говорят, что kaietoi называются расселины в земле, происшедшие от землетрясений, и что от kaietoi происходит kaietas — слово, употребляемое лакедемонцами в значении «темница», которая у них является чем-то вроде пещеры. Но некоторые предпочитают называть такие пещеристые места kooi, отсюда и выражение:
чудовища oreskōioi;[1291]
действительно, Лакония подвержена землетрясениям; по сообщениям писателей, некоторые вершины Таигета были обломаны. Есть там и каменоломни весьма драгоценного мрамора — старые каменоломни тенарского мрамора на Тенаре, а в недавнее время какие-то люди открыли на Таигете обширную каменоломню, причем их предприятие нашло поддержку в любви римлян к роскоши.
8. Гомер дает ясное указание, что страна и город назывались одинаково Лакедемоном (когда я говорю «страна», я включаю Мессению в Лаконию). Ибо, когда Гомер говорит о луках:
Подарен Одиссею этот лук со стрелами давно в Лакедемоне гостем
Ифитом, Еврита сыном,
и затем прибавляет:
Встретились прежде друг с другом в Мессене, где нужно обоим
Дом посетить Ортилоха...,
то имеет в виду страну, часть которой составляла Мессения. Поэтому для него безразлично было сказать
Подарен... давно в Лакедемоне гостем,
или
Встретились прежде друг с другом в Мессене.
Ведь то, что Феры были родиной Ортилоха, ясно из этого места.
Путники [Телемах и Писистрат] прибыли в Феру, где дом свой имел
... Диоклес благородный,
Сын Ортилоха...
Феры же находятся в Мессении. Но когда Гомер говорит, что после отправления Телемаха и его спутников из Фер
Целый день [мчались кони], тряся колесничное дышло,
и затем прибавляет:
Солнце тем временем село,
В царственный град Лакедемон, холмами объятый,[1292] прибывши
К дому царя Менелая, Атрида, они обратились,
то следует полагать, что он имеет в виду город; в противном случае окажется, что поэт говорит о их прибытии из Лакедемона в Лакедемон. Впрочем, невероятно, чтобы жилище Менелая не находилось в Спарте, а если бы оно там не находилось, то невероятно, чтобы Телемах сказал:
Спарту и Пилос песчаный хочу посетить.
Но тот факт, что Гомер употребляет эпитеты страны,[1293] по-видимому, находится в противоречии с этим взглядом, если, клянусь Зевсом, не хотят приписать это поэтической вольности; ибо было бы лучше, чтобы Мессена включала Лаконику или Пилос, подвластный Нестору, и сама по себе не была бы вставлена в «Описок кораблей», как не участвовавшая в Троянском походе.
Глава VI
1. После Малей непосредственно следуют Арголийский залив, а затем Гермионский; первый, если плыть до Скиллея, кажется обращенным приблизительно на восток и к Кикладам; последний же восточнее первого к простирается до Эгины и Эпидаврии. Начало Арголийского залива занимают лаконцы, а остальные части — аргосцы. Среди местностей, принадлежащих лаконцам, находятся: Делион, посвященный Аполлону, одноименный с местностью в Беотии; Миноя — крепость того же имени, что и местность в Мегариде; Эпидавр Лимера,[1294] как говорит Артемидор. Но Аполлодор замечает, что этот Эпидавр Лимера находится поблизости от Киферы и благодаря своей хорошей гавани был назван «Лименера», а это название было сокращено и усечено в Лимера, таким образом имя его изменилось. Берега Лаконии сразу от Малей на значительном расстоянии скалисты, однако там есть якорные стоянки и гавани. В остальной части побережья есть удобные гавани; перед побережьем лежит много островков, не заслуживающих упоминания.
2. Аргосцам принадлежат Прасии, а также Темений, где был погребен Темен, и еще местность перед Теменом, через которую протекает река под названием Лерна, одноименная с болотом, которое, как говорят, было связано с мифом о Гидре. Темений находится над морем на расстоянии 26 стадий от Аргоса; от Аргоса до Гереона 40 стадий, а отсюда до Микен — 10 стадий. После Темения следует Навплия — якорная стоянка аргосцев; имя ее произведено от слов «приплывать на кораблях». Это имя, как говорят, подало повод позднейшим писателям сочинить миф о Навплии и его сыновьях; ведь Гомер не забыл бы упомянуть об этом, так как Паламед выказал столь много ума и сообразительности и был несправедливо и изменнически убит, а Навплии (погубил столько людей у мыса Каферея. Но, кроме того, что генеалогия Навплия носит мифический х