ые собаки, которые, закусив зубами свою жертву, не выпускают ее до тех пор пока им в ноздри не нальют воды; у некоторых при кусании от ярости выворачиваются глаза, а иногда даже выпадают из орбит. Одна собака удержала как-то льва и быка, а бык, схваченный такой собакой за морду, был даже умерщвлен, прежде чем успел освободиться.
38. В горной стране, продолжает Мегасфен, есть река Сила, на поверхности воды которой ничего не держится. Демокрит, впрочем, не верит этому (а он исходил бо́льшую часть Азии). Не допускает этого и Аристотель; хотя существуют такие тонкие слои воздуха, что ни одно крылатое существо не может держаться на них. Некоторые [предметы], выделяющие испарения, также обладают способностью притягивать к себе и как бы поглощают летающие над ними предметы, как янтарь — мякину, а магнит — железо. Быть может, подобного рода естественные силы присущи и воде. Впрочем, это относится до некоторой степени к натурфилософии и к учению о плавающих телах и должно рассматриваться там. Что касается нашего описания, то его нужно дополнить всем, что ближе относится к области географии.
39. Согласно Мегасфену, все население Индии делится на 7 частей. Первой по достоинству, но наименьшей численно является каста философов. К ним обращаются, к каждому особо, те, кто приносит жертвы богам или умершим, а ко всем совместно — цари на так называемом Великом Совете; сюда собираются в начале нового года все философы к воротам царского дворца. Каждый из них всякое свое сочинение или наблюдение, полезное для увеличения урожая плодов, приплода животных или в отношении управления государством, сообщает публично. Трижды уличенный во лжи по закону должен всю жизнь молчать; тот же, кто оказался прав, освобождается от податей и налогов.
40. Вторая часть, говорит Мегасфен, — каста земледельцев. Это самый многочисленный и наиболее видный разряд людей в силу предоставленной им свободы от военной службы и права безопасно трудиться на полях. Они никогда вместе не приходят в город ни по общественным, ни по иным каким-нибудь делам. По его словам, нередко случается, что в одно и то же время и в одном и том же месте воины стоят в боевом порядке, рискуя жизнью в бою с врагами, а земледельцы, не подвергаясь опасности, пашут и копают землю под защитой воинов. Вся земля там принадлежит царю. Земледельцы обрабатывают землю за арендную плату в размере четвертой части урожая[2204].
41. Третья часть — каста пастухов и охотников, которым одним только и разрешено охотиться, разводить скот, продавать или отдавать в наем вьючных животных. За то что члены этой касты избавляют землю от хищных зверей и птиц, поедающих семена, они получают от царя хлебный паек, ведя кочевую жизнь в шатрах. Коня и слона частному лицу держать не разрешается; конь и слон считаются царской собственностью, а уход за ними вверен особым надсмотрщикам.
42. Охота на слонов ведется таким образом: место, лишенное растительности, приблизительно 4 или 5 стадий в окружности, обводят глубоким рвом, а вход соединяют весьма узким мостом. Затем в загон впускают трех или четырех самых смирных самок, а сами охотники поджидают, лежа в засаде, в укрытых хижинах. Днем дикие слоны не приближаются к загону, а ночью входят туда поодиночке. Когда слоны вошли в загон, охотники незаметно запирают выход, затем впускают туда самых сильных прирученных слонов-бойцов и заставляют их биться с дикими и вместе с тем изнуряют голодом. Как только слоны начинают ослабевать, самые храбрые корнаки незаметно спускаются в загон и каждый подлезает под брюхо своего ездового слона, а оттуда переползает под брюхо дикого слона и связывает ему ноги. После этого корнаки велят прирученным слонам бить связанных слонов, пока те не повалятся на землю. Когда дикие слоны упадут на землю, охотники привязывают ремнями из бычьей кожи диких животных за шеи к шеям ручных слонов. Для того чтобы слоны, встряхивая, не сбросили охотников при попытке сесть на них, на шеях слонов кругом делают надрезы и по ним обматывают ремни; таким образом, боль заставляет их терпеть оковы и сохранять спокойствие. Из числа пойманных слонов охотники отбирают бесполезных для работы по старости или по молодости, а остальных отводят в стойла. Здесь их стреноживают, привязывают за шеи к крепко вколоченному столбу и укрощают голодом. Затем восстанавливают силы животных, давая им в пищу зеленый тростник и траву. Потом слонов учат слушаться приказаний — одних словами команды, других завораживают ритмическим напевом под звуки бубнов. Только немногие слоны трудно поддаются укрощению; действительно, от природы эти животные кроткого и мягкого нрава, так что в этом отношении похожи на разумные создания. Некоторые слоны даже благополучно выносят из сражения своих корнаков, павших от потери крови, а иные спасают ползающих между их передними ногами, защищая их. Если они случайно в ярости убьют кого-нибудь из тех, кто их кормит или учит, то так сильно тоскуют, что с горя отказываются даже от пищи, а иногда и умирают голодной смертью.
43. Спариваются слоны и производят детенышей, как лошади, большей частью весной. Когда у самца наступает время спаривания, он становится диким и охвачен бешенством. В это время он испускает какое-то жировое вещество через дыхательные отверстия, расположенные около висков. У самок происходит то же самое, лишь только открывается такое отверстие. Самки носят детенышей самое большее 18 месяцев и самое меньшее 16 месяцев; кормит мать 6 лет. Большинство слонов живет столько же лет, сколько самые долговечные люди, а некоторые доживают даже до 200 лет. Однако слоны страдают множеством болезней, которые с трудом поддаются лечению. Лекарством против глазной болезни служит промывание глаз коровьим молоком; от большинства же других болезней помогает питье черного вина; при ранениях применяют топленое коровье масло (так как оно выводит из тела острые кусочки железа), а нарывы размягчают, прикладывая куски свинины. По словам Онесикрита, слоны живут до 300 лет, а в редких случаях даже до 500. Наибольшей силы они достигают около 200 лет; самки способны производить детенышей целое десятилетие. Не только Онесикрит, но и другие утверждают, что индийские слоны крупнее и сильнее ливийских. Встав на задние ноги, они хоботом опрокидывают башенные зубцы и вырывают деревья с корнем. Неарх рассказывает, что при охоте на слонов ставят капканы на нескольких перекрестках и загоняют туда диких слонов прирученные животные, так как последние сильнее и управляются корнаками. Кроме того, слоны так легко приручаются, что их обучают даже метать в цель камни и пользоваться оружием; они прекрасно плавают. Колесница со слонами считается у индийцев величайшей ценностью. Как и верблюды, слоны ходят под ярмом; для женщины считается великой честью, если она получит в дар от поклонника слона. Впрочем, это сообщение не согласуется с утверждением того писателя, согласно которому лошадь и слон принадлежали исключительно царям[2205].
44. Неарх утверждает, что видел шкуры муравьев, роющих золото, похожие на леопардовые шкуры. Мегасфен же передает об этих муравьях следующее: в стране дердов, большого индийского племени, живущего к востоку в горах, есть плоскогорье почти 3000 стадий в окружности. Под этим плоскогорьем находятся золотые рудники, где рудокопами — муравьи, животные величиной не меньше лисиц; они отличаются необычайной быстротой и живут ловлей зверей. Зимой это животное копает землю и собирает ее в кучи у входов в норы подобно кротам. Это — золотой песок, требующий только незначительной плавки. Соседние жители тайком приезжают за этим песком на вьючных животных; если это происходит открыто, то муравьи упорно борются с ними и преследуют бегущих; настигнув людей, они убивают их вместе с вьючными животными. Для того чтобы муравьи их не заметили, похитители разбрасывают в разных местах куски мяса диких зверей и, когда муравьи разбегаются за добычей, уносят золотой песок. Не умея выплавлять золото, они продают песок в необработанном виде купцам за любую цену.
45. Так как в рассказе об охотниках и диких зверях я упомянул сообщение Мегасфена и других, то мне приходится добавить еще следующее. Неарх удивляется множеству пресмыкающихся в Индии и их зловредности. По его словам, во время наводнений животные сбегаются с равнин к поселениям, недоступным наводнению, и наполняют жилища. Из-за этого жителям приходится устраивать свои ложа на возвышениях, а иногда даже покидать жилища, когда пресмыкающихся чрезвычайно много. Если же бо́льшая часть их не погибнет от воды, то страна может превратиться в пустыню. Впрочем, некоторые пресмыкающиеся своими малыми размерами столь же опасны, как и другие своей огромной величиной; первые потому, что от них трудно уберечься, а вторые — из-за их силы, в особенности там, где встречаются змеи в 16 локтей длины. Заклинатели змей бродят по стране, и народ верит, что они вылечивают от укусов; и это почти что единственный способ лечения. Народ ведь не страдает многими болезнями в силу простоты их образа жизни и воздержания от вина. Если же возникают болезни, то их лечат мудрецы. По словам Аристобула, напротив, он не видел ни одного животного такой огромной величины, ставшей предметом толков, за исключением одной змеи в 9 локтей и 1 пядь длиной. И я сам видел в Египте змею приблизительно такой величины, привезенную из Индии. Он говорит, что есть много гадюк и аспидов гораздо меньших размеров и больших скорпионов. Но ни одно из этих пресмыкающихся не досаждает в такой степени, как тонкие змейки не больше 1 пяди. Действительно, их находят спрятавшимися в палатках, в вещах, в стенах. Укушенные ими с мучениями истекают кровью, которая льется из всех пор, а затем умирают, если им не окажут немедленной помощи. Впрочем, помочь легко в силу целительного свойства индийских кореньев и зелий. Крокодилов, продолжает он, в Инде немного, и они не опасны для человека; остальные животные там большей частью те же самые, что и в Ниле, кроме гиппопотама. Впрочем, Онесикрит утверждает, что и это животное встречается там. По словам Аристобула, из-за крокодилов ни одна морская рыба не входит в Нил, исключая фриссы