На период 20-30-х гг. «теории элит», развитые еще в конце ХIХ – начале ХХ века буржуазными социологами В. Парето и Г. Моска, были популярны у «консервативных революционеров», представителей движений «третьего пути» по всей Европе. Так, члены консервативно-революционной группировки «Гегнер» (во главе с Х. Шульце-Бойзеном) считали, что борьба с капиталистическим миром должна вестись «орденом социалистической революции», то есть избранным меньшинством, «третьим фронтом», который стоял бы над партиями и в котором выражался «народ»[870].
Представления о правящем «лучшем слое» «бюргерской интеллигенции» или орденов, разделяли и другие группировки – «Ди Тат» и «Видерштандт»[871]. Эту идейную связь замечал и сам Савицкий. Он подробно изучал политические программы и идейные концепции консервативно-революционных группировок, весьма близкие к евразийскому подходу, который укладывался в общеевропейский политический контекст. Сбором данных о них специально для П. Н. Савицкого занимался евразиец А. П. Антипов, что нашло отражение в его записке «О возможности связей с германскими группировками», составленной в первой половине 1932 года[872]. В этой записке, он указывал на идейную близость «Гегнера» и евразийцев и предлагал «употребить все усилия, чтобы завязать с ними сношения как можно более близкие. Следует стараться питать их нашими идеями, стараться помещать в «Гегнере» ЕА статьи, а конечной целью поставить себе издание совместного с ними журнала («Гегнера» или другого)»[873].
При этом причисление евразийства к числу «консервативно-революционных» направлений постверсальской Европы, характерное для западной и отчасти отечественной историографии, представляется слишком категоричным[874]. Нельзя забывать, что представление об интеллигенции, как «оси нации» или «мозга нации» были свойственны и отечественной как либеральной, так и народнической общественно-политической мысли.
Идеократическая модель П. Н. Савицкого разрабатывалась применительно к России, надстраивалась над ее геополитическими особенностями сообразно политическим целям евразийства. Сам «главный евразиец» по этому поводу замечал, что «евразийский национал-большевизм» «всецело исходит из существующего в России»: «В этом существующем есть элементы национального дела русского народа и народов Евразии»[875].
Корме того, идеократия, в представлении Савицкого и Трубецкого, геополитически чужда колониальному империализму, поскольку в основе ее лежит «благо совокупности народов» империи и связывающая их наднациональная идея[876]. В этой связи под определение идеократии, по мнению П. Н. Савицкого, не подходило ни одно государство 20-30-х гг., за исключением СССР. По отдельности ни одно европейское государство не могло претендовать на статус автаркии, да и чтобы выступить в качестве имперского ядра, надо было отказаться от идеологии либерализма и демократии и выработать панъевропейскую идеократическую идею.
Таким образом, концепция П. Н. Савицкого как бы на стыке между идеологией и наукой. В ней соединялись две геополитические теории: одна по содержанию претендовала на объективность и научность, другая – по сути геоидеология, использовала выводы первой. Стремление «обосновать одновременно: научную систему и практические пути» вылилось в сложный «научно-идеологический синтез»[877]. По мнению самого Савицкого, такой симбиоз естественен, поскольку в науке и политике проявляются одни и те же организационные идеи, характеризующие эпоху[878].
Определить же, какое из направлений преобладает, можно по своеобразной формуле Милюкова, которую он вывел применительно к евразийцу Н. Н. Алексееву: «Когда он говорит, как ученый, он перестает быть евразийцем, а когда говорит, как евразиец, перестает быть ученым»[879].
Нельзя недооценивать научную значимость тех аспектов историко-геополитической концепции Савицкого, которые были направлены на познание и решение проблемы обеспечения национальной безопасности нашей страны. Выявленные им на основе комплексного изучения географических особенностей, экономгеографического положения России, принципы рационального управления ее территорией в контексте широкого конкретно-исторического анализа жизни Российской империи и СССР представляют большую практическую значимость сегодня. Эти принципы являются императивами сохранения геоисторических традиций великодержавности России: этатизм, плановая экономика; иерархическая централизованная сильная власть, способная управлять и контролировать социально-экономическую систему общества; необходимость равномерного развития всего государственного пространства, децентрализация промышленности, подтягивание, в первую очередь, восточных и юго-восточных окраин до уровня развития центра. Аналогичные идеи, высказанные В. П. Семеновым-Тянь-Шанским, обеспечили ему популярность по сей день. Забвение дореволюционных работ П. Н. Савицкого, где речь шла об этом же, представляется исторически несправедливым.
Геополитические «правила» эффективного контроля над Россией-Евразией (пространством бывшей Российской империи, затем СССР) исходили из континентальной природы страны и вытекающей из нее необходимости создания «самодовлеющего мира». Они же свидетельствовали о преемственности российской имперской геополитической традиции в исторической практике СССР, но, разумеется, не являлись показателем «перерождения» Советской власти.
Савицкий же, как было рассмотрено выше, делал из этого другие выводы, уже не научного, а идейно-политического характера. Поэтому та часть геополитической теории исторического развития России первой трети ХХ в., в основе которой лежала проблема власти, представляет интерес с точки зрения изучения политической идеологии евразийства (то есть в основе исторического анализа было не познание и объяснение, а идеологическое обоснование).