...Во всякой армии упадок духа далеко еще не служит симптомом разложения ее.
Если бы вследствие каких-нибудь причин перестала бы существовать вся армия, то и тогда из среды фермеров наберется тысяч семь-восемь отчаянных «зилотов», руководимых чувством смертельной ненависти к врагу, которые, соединившись в мелкие отряды, начнут партизанскую войну, гораздо более упорную, чем даже филиппинцы. И до тех пор, пока будут существовать эти партизаны, англичане не могут вывести из страны ни одного солдата, потому что малейшее ослабление английских сил послужит сигналом к новому всеобщему восстанию <...>.
...Англичане заняли большую часть территории противника, но эти результаты нельзя назвать решительными, ибо даже в Оранжевой Республике они до сих пор не могут справиться с партизанами, смело хозяйничающими у них в тылу. Трансваальская же армия еще вся цела. Запасов, вывезенных из Йоганнесбурга и Претории, хватит на долгое время. При таких условиях отказ буров от продолжения борьбы и добровольное признание английского владычества было бы похоже на самоубийство больного, у которого еще очень много надежд на выздоровление. Это отлично понимают как буры, так и англичане. Но желание — повелитель мыслей, — говорит английская пословица. Желание поскорее закончить дорогую войну после каждого мелкого успеха заставляло англичан верить в безотлагательное изъявление бурами покорности. Желание иметь теперь под руками свободную армию, чтобы играть выдающуюся роль в настоящих и, возможно, в ближайших будущих международных осложнениях начало давать англичанам ежедневно тысячи пленных буров. Но желания остаются желаниями, а события идут свои чередом, и увязшей в Южной Африке Англии суждено барахтаться там еще многие месяцы, ни на минуту не забывая при этом, что война представляет собой сплетение таких неожиданностей, о которых очень часто разбиваются самые точные расчеты <...>.
Тактика буров развилась совершенно самостоятельно, под влиянием исключительных условий. Привыкнув подкарауливать дичь, действовать из засады, буры и на войне предпочитают оборону атаке. При приближении неприятеля они, прежде всего, стараются устроить ему ловушку. Для этого занимается весьма растянутая позиция, состоящая обыкновенно из ряда холмов. Занятая позиция сейчас же укрепляется траншеями, причем траншеи состоят не из одного бруствера, идущего непрерывной каменной стеной по наружному гребню вершины, а из нескольких десятков коротких (на 5—10 человек) валиков, высотой около одного аршина, раскинутых по всей вершине горы. (При таком расположении траншей, вся наружная покатость горы лежит в необстреливаемом (мертвом) пространстве; это, однако не считается неудобством, так как буры не подпускают близко противника, но зато разбросанные таким образом траншеи кажутся издали кучами камней, которыми вообще усеяны все горы Южной Африки, то есть укрепления маскируются сами собой.)
За этими траншеями скрытно располагается цепь стрелков, причем один из наиболее важных по своему местоположению, но менее заметных по своему виду холмов занимается сильнее. Чаще всего здесь ставится и артиллерия. (Из разнообразных видов оружия буры всегда предпочитают пушки Максима, которые по их легкости, удобству и быстроте действия, пожалуй, было бы полезно придавать у нас дальним разъездам и партизанским отрядам.)
Наблюдение за флангами производится по распоряжению младших начальников фланговых частей, вернее даже без всяких распоряжений — по инициативе рядовых буров, всегда проявляющих в бою сознательный и живой интерес к делу.
В период подготовки атаки артиллерийским огнем буры совершенно не отвечают на выстрелы противника. Несколько человек обыкновенно наблюдают, остальные лежа пьют кофе, закусывают, вообще чувствуют себя спокойно и только почтительно раскланиваются с пролетающими близко гранатами. Но лишь только неприятель начинает подходить на дистанцию верного ружейного выстрела (1000 — 800 шагов), обстановка на позиции быстро меняется. В до сих пор хладнокровном, полном сознания собственного достоинства фермере сейчас же оказывается охотник. Более того, — артист, страшно любящий свое искусство. В рысьих глазах его начинают мелькать огоньки. Припав к земле, он сквозь отверстие между камнями уже высматривает и намечает себе жертву. Еще несколько мгновений — и со всей позиции, точно по сигналу (хотя команд нет, — каждый ставит прицел и стреляет, — когда, как и куда хочет), сразу раздается сухой, как будто колющий треск ружейных выстрелов, которому гулко и весело начинает вторить «Максим». Почти не отнимая от плеча своего «Маузера» бур неторопливо и метко шлет пулю за пулей с таким чувством, точно каждая из них отрывается у него от сердца.
Увлеченный стрельбой он, однако же, зорко следит за всеми передвижениями врага и при малейшей оплошности последнего, чуть только представится возможность, часть охотников снимается с позиции, бежит к пасущимся в тылу лошадям и через несколько минут открывает огонь уже с фланговой позиции.
Видя же невозможность удержаться, буры редко подпускают себе противника ближе 300 шагов, — сейчас же снимаются и уходят на другую позицию. Таким образом, эти отступления являются не следствием поражения, а просто одним из приемов бурской тактики. Но английские генералы каждый раз неукоснительно шлют в Лондон стереотипные телеграммы «неприятель был вытеснен из ряда холмов, на которых он упорно держался» <...>.
...Из Южной Африки мной получены известия, рисующие положение обеих воюющих сторон в весьма печальном виде. Обе армии быстро разлагаются. У буров нет отрядов, численность которых достигала бы и 3-х тысяч...
Если нет армии, зато по всей стране рассеялись партии недовольных бродяг, и этого оказывается вполне достаточно, чтобы поддерживать и развивать панику среди английской армии. Стычки происходят часто, но все они случайные и потери в них убитыми и ранеными крайне ничтожны. Английские солдаты, после того как убедились, что в плену им не грозит никакая опасность, охотно кладут оружие, но буры не имеют возможности брать пленных, так как их некуда девать, некому стеречь и нечем кормить. Отчаяние и раздражение англичан вполне естественны. Потеряв голову, они хватаются за разные репрессалии, а через это еще больше возбуждают недовольство и усиливают контингент сопротивляющихся теми, которые уже изъявили было покорность. В свою очередь гуманность и бездействие принимаются за признаки упадка и вызывают у буров попытку напрягши все силы покончить с ослабевшим врагом.
Получается какой-то заколдованный круг, из которого можно выйти одним способом: присылкой новых значительных подкреплений, которые могли бы сменить изнемогшие от лишений и голода части, обратив эти части на службу в тылу и в гарнизоны. Для действий против небольших мелких партий необходимо несколько дивизий свежей конницы. Но после заявления лорда Уолслея о полной непригодности солдат, оставшихся в метрополии, задача сформирования новых отрядов оказывается просто невозможной. Словом, Англия в Южной Африки очутилась в положении щуки, захватившей в пасть ерша, которого не может ни проглотить, ни выпустить.
ПРИЛОЖЕНИЕ
ВЫСШАЯ СТРАТЕГИЯ И СУДЬБЫ ОТЕЧЕСТВА
Как военный мыслитель Алексей Ефимович Вандам (Едрихин) забыт не случайно. Его широкий и обостренный сравнительный анализ истории государственной стратегии (высшей стратегии по терминологии Вандама) России и Великобритании вплоть до первой мировой войны «забыли» не потому, что его позицию можно оспаривать и уточнять по некоторым вопросам. Похоже, сделано это с умыслом, чтобы в науке и публицистике их осуждения не было вообще. Метод исторического забвения — самый коварный и эффективный в борьбе с теми мыслителями, критический разнос которых не отвращает, а наоборот, вызывает интерес общественности к их творчеству, поднятым ими проблемам. Так и поступили с творчеством Вандама его противники, недостатка которых у него не было и не будет, поскольку его противники — не личного и цехового свойства. Это недруги России, а у нее как великого государства такие всегда находились и никогда не переведутся.
Среди поднятых Вандамом важных тем центральной представляется тема «высшей стратегии», т. е. стратегии государства. Анализируя роль этой стратегии в истории нашего Отечества, Вандам раскрывает панорамную картину великих государственных деяний наших предков и упущенных Российским государством возможностей для подъема благополучия своих подданных, укрепления безопасности страны, улучшения ее геополитического положения в вечной, по его мнению, борьбе народов и государств за лучшее место под Солнцем. Эта борьба ведется непрерывно то в формах мирного соперничества, то посредством ожесточенных войн. Вандам считает, что Россия в этой борьбе очень многое проиграла по причине несовершенства или отсутствия у государства стратегии своего исторического развития. Но это не плач по истории. Вандам обеспокоен, прежде всего, тем, что имевшие место факты легковесного и безответственного отношения к выработке и проведению стратегии России в случае их повторения сыграют злую роль в ее будущей судьбе. С того времени, как он писал об этом, прошло почти 90 лет бурного XX в. Наше положение в его конце подтверждает, что Вандам имел веские основания для серьезного беспокойства за судьбу своего Отечества по причине частого несоответствия государственной стратегии его важнейшим для будущего благополучия и безопасности интересам.
Сегодня стало своеобразной модой заниматься разработкой стратегии России. Растет число различного рода стратегических центров, конференций и публикаций. Историческая судьба страны действительно в решающей степени зависит от разработки и осуществления верного стратегического курса. Но пока нет фундаментальных работ по истории и теории стратегии государства, не продолжен вандамовский сравнительный анализ стратегии различных государств в XX в. А без этого нельзя установить подлинные причины нашего нынешнего катастрофического положения и определить верные пути выхода из него.
При большом обилии работ по стратегии существует большой понятийный разнобой. Это вынуждает кратко остановиться на этом вопросе. В настоящее время термин «стратегия» используется очень широко. Он применяется к разным областям и субъектам общественной деятельности. Но так было не всегда. Изначально этот термин относился только к высшей области военной деятельности, определявшей конечную и промежуточные этапные цели военной борьбы, необходимые для их достижения силы, средства и методы, т. е. этим термином обозначали определяющий вид деятельности по подготовке и ведению войны.
В конце XVIII в. «стратегия» — одно из основных понятий формирующейся военной науки, название высшей части военного искусства, а с начала XIX в. — ведущая учебная дисциплина в созданных и создаваемых военных академиях в европейских государствах и в России. Это и престижный предмет сочинений военных писателей, как в то время называли военных теоретиков и военных историков. Ллойд, Бюлов, Жомини, Клаузевиц, Медем, Языков, Богданович, Леер и другие авторы, оставившие заметный след в истории военной мысли, посвящают анализу стратегии специальные труды. Но предмет и содержание стратегии рассматриваются ими по-разному: тактика действий войск в масштабе театра военных действий, теория вождения войск, общая теория войны, ее философия. Многообразие трактовок стратегии, кстати, сохраняющееся и в наше время, говорит о сложности предмета, который называется этим словом, и о том, что военная наука, формирование ее разделов и понятийного аппарата все время не поспевают за быстрым развитием войны как общественного явления.
Военная область деятельности хотя традиционно и обособлена от невоенной, но не отделена от нее стеной. Между ними идет обмен практическими и теоретическими достижениями, в том числе понятийно-терминологическим аппаратом. Со временем организационно-практические и теоретические положительные результаты в военном деле по части стратегии оказались пригодными во многих невоенных областях. И они были ими востребованы. В XX в., особенно в его второй половине наблюдается активное заимствование подходов и понятий из военной области, особенно относящихся к стратегии. Последняя награждается множеством эпитетов, указывающих на область ее приложения. В результате, традиционная стратегия становится одним из многих видом стратегии, а именно военной стратегией.
Но это отнюдь не означает, что в других областях до этого вовсе не было деятельности, подобной той, которая присуща военной стратегии. Она была, как она была и в военном деле до появления стратегии как научного понятия. В свое время Наполеон совершенно правомерно адресовал желающих постигнуть суть военной стратегии к изучению опыта великих полководцев древних и последующих веков. Это была мудрая отсылка, свидетельствующая о том, что великий французский государственный деятель и полководец был стратегом не только благодаря особой интуиции, а прежде всего благодаря знанию ее сущности и глубинных источников ее постижения.
Современное широкое применение понятия «стратегия» в различных областях требует анализа стратегической деятельности, что дает основание для суждения о правомерности или неправомерности его использования.
Стратегическая деятельность предполагает наличие в своем составе следующих составляющих ее элементов:
— во-первых, целеполагания конечных и промежуточных результатов долгосрочной, сложной динамичной деятельности;
— во-вторых, тщательной и значительной по объему расчетно-прогностической деятельности по достижению поставленных целей;
— в-третьих, активной, изобретательной, масштабной, волевой, оперативной, организационной и мобилизационной деятельности в интересах достижения определенных и обоснованных целей.
О стратегии правомерно говорить тогда, когда в конкретной области человеческой деятельности для ее успеха требуется выделение особой системы деятельности, включающей долгосрочное целеполагание, расчетное прогнозирование и активное проявление организующей и мобилизующей воли. Стратегическая деятельность необходима там и тогда, где и когда без нее вероятность положительных результатов маловероятна или вовсе невозможна.
Война изначально потребовала такой деятельности. В условиях мира такая деятельность не всегда и не во всех делах требовалась. Но со временем выяснилось, что ее применение в условиях мира весьма плодотворно. Оказалось, что государственная власть, деятельность которой основана на принципах стратегии, дает народу и стране несравненно больше пользы, чем государственная власть, у которой нет четкой и непоследовательной стратегии. Более того, со временем стало осознаваться, что государственная власть, не имеющая стратегии или стратегия которой преследует авантюрные цели, становится опасной для общества.
В начале XX в. наблюдается не только обращение к теории и практике военной стратегии других областей, применение в них ее достижений, но и обращение талантливых специалистов военной стратегии к анализу стратегических подходов в других областях, прежде всего к стратегии государства. Среди них растет понимание того факта, что военная стратегия — только часть стратегии государства. Она тогда эффективна и ее успехи приносят действительную историческую пользу стране, когда сопряжена со стратегией других областей, с более долгосрочной, целенаправленной, многосторонней стратегической деятельностью государства. Именно эту стратегию по ее отношению к военной стратегии Вандам (и не он один) называет высшей стратегией. Она предопределяет место и роль военной стратегии в долгосрочной исторической деятельности государства, охватывающей и сопрягающей мирные и военные периоды жизни страны. Огромная значимость взаимосвязи между военной и высшей стратегии стала осознаваться в России особенно остро после поражения в русско-японской войне 1904—1905 гг. и в связи с назреванием большой войны в Европе.
В числе тех, кто в то время поднял вопрос о соответствии военной стратегии России ее высшим интересам, которые сегодня принято называть национальными, заметной фигурой был Андрей Евгеньевич Снесарев. Как и А. Е. Вандам он был высококлассным военным разведчиком, знатоком общей и военной истории, тонкостей политики современных государств, ее открытых и глубоко скрываемых от общественности устремлений и механизмов. Оба они осознавали несоответствие высшим долгосрочным интересам России ее вступление в Антанту, поскольку считали, что это приведет к ее участию в предстоящей большой европейской войне не за свои, а за чужие интересы, главным образом за интересы Британской империи. Снесарев выступил публично против вступления России в Антанту еще в 1907 г., Вандам проявил активность в этом деле в канун первой мировой войны, обнаружив глубокое знание тонкостей вопроса, включая предположение, что англичане используют Балканы для создания политической интриги, с помощью которой будет развязана эта война с втягиванием в нее России. Высшие стратеги Британской империи знали болевые геополитические точки, воздействие на которые позволяло им косвенно управлять поведением других государств и утилизировать это поведение в своих военно-политических и других интересах. Все это было тайной за семью печатями, но не для таких аналитиков как Вандам и Снесарев. Последний в 20-е годы предложил историкам верный ключ для раскрытия подобного рода тайн — стратегический метод. К сожалению, он не был услышан, и наука не взяла на свое вооружение это очень ценное открытие.
Следует отметить вклад в анализ проблем высшей стратегии флотского офицера Виктора Яковлевича Новицкого. Он, также как и А. Е. Вандам, безосновательно забыт, даже его биографию пока установить не удалось. Но известны его теоретические работы. Одна из них называется «Высшая стратегия», изданная в Главном Адмиралтействе в 1913 г.1 В ней автор попытался дать теоретико-методологическое обоснование высшей стратегии во взаимосвязи и взаимодействии с военной стратегией. По его мнению, «задача высшей стратегии заключается в обеспечении самостоятельного существования и дальнейшего развития государства, в соответствии с его политическими, экономическими, историческими и культурными интересами. Синтез требований к его развитию, в целях возможно полного и согласованного удовлетворения разносторонних интересов, дается политикой, в виде определенной конечной цели...
Рациональность применения войн, подготовки к ним и целесообразность использования их результатов является мерилом ее (высшей стратегии — И. Д.) искусства»2.
Этот творческий, постановочный труд остался без внимания, хотя проблемы высшей стратегии и военной стратегии государства были и остаются судьбоносными для страны.
Высшая стратегия интегрирует в себе все направления стратегии государства и в то же время служит основой, базой для конкретных стратегий в различных областях общественно-государственной жизни. Выработка этой стратегии оказалась делом чрезвычайно ответственным и сложным. Не все поколения политиков нашего Отечества оказывались способными ее разработать и энергично проводить в жизнь в соответствии с возможностями своего времени и интересами не только живущих, но и будущих поколений граждан своей страны.
Структура составляющих и конкретная значимость высшей стратегии государства, как показывает исторический опыт, может меняться в различные эпохи в зависимости от объективных условий и субъективных факторов, внутренней и внешней обстановки и проводимой политики.
Опираясь на работы выше указанных и других авторов, последующий исторический опыт, современную практику и научные подходы можно определить основные составляющие высшей стратегии как интегральной стратегии государства.
Во-первых, это геостратегия, территориальные устремления, формирование и отстаивание территории страны, территориальные отношения с соседними и всеми другими государствами планеты. Результаты геостратегии в конечном итоге определяют геополитическое положение страны.
Во-вторых, стратегия в области народонаселения, имеющая своей целью достижение желательной с позиций общегосударственных интересов его общей численности, динамики демографической структуры, расселения по территории страны и т. д.
В-третьих, стратегия духовно-цивилизационного развития общества, сопряжения различных цивилизационных культур в прочное гражданственно-государственное единство общества, организация цивилизационного взаимодействия со всем миром и противодействие внешним цивилизационным экспансиям.
В-четвертых, военно-политическая стратегия государства, выражающая его долгосрочные устремления и задачи в вопросах войны и мира, отношение к историческому процессу как к мирно-военному, требующему готовности и способности вести войну по собственной или чужой политической воле, а также уклоняться, прекращать войны, заключать в этих целях союзы, создавать коалиции и т. д.
В-пятых, стратегия общественно-политического развития, заключающаяся в утверждении и совершенствовании существующего общественно-политического строя или в установке на эволюционную или революционную его замену другим строем. Из стратегии общественно-политического развития в самостоятельные стратегические области могут быть выделены производственно-экономическое и научно-техническое развитие страны.
Даже основные стратегические направления высшей стратегии государства нередко трудно согласуются между собою, а часто между ними бывают трудноразрешимые противоречия. Высшая стратегия является почти всегда объектом открытой и скрытой внутренней и внешней политической борьбы. Внутри страны интересы различных общностей и групп (классовых, конфессиальных, этнических и др.) не всегда совпадают как по отдельным, так и общим целям, силам, средствам и методам реализации высшей стратегии.
Образование Российского государства на пространствах Евразии было объективно необходимым и в то же время противоречивым, особенно сложным с позиций субъективного исполнения. Оно шло как на основе целенаправленной государственной деятельности, так и массовых стихийных процессов.
Все государства (Россия не составляет исключения) как суверены над частью сухопутного, водного и воздушного пространства планеты создавались двумя путями: 1) стихийного пространственного движения народных масс, формировавших данное государство, и 2) целенаправленной невоенной и военной деятельности уже созданного государства по расширению, закреплению и международно-правовому признанию своей территории. Соотношение и характер этих методов различно в истории различных народов и государств. Но общая тенденция выразилась в неуклонном росте роли государства. Обычно после того, как оно сформировалось, забота о геополитическом положении, внутренней прочности и международном статусе страны становится важнейшей задачей его стратегии.
Формирование и расширение Российского государства объективно отвечало, во-первых, интересам и безопасности проживаемых на евразийских пространствах этносов. Без объединения в единое государство между ними шли бы бесконечные бандитско-грабительские войны, подобные пиратским разбоям на морях и набегам на прибрежные территории. В Российское государство были включены этносы, специализировавшиеся на разбойно-грабительских войнах-набегах, и этносы, которые были постоянными жертвами-данниками. Первые включались в состав России методами военного покорения, силового присоединения, вторые — добровольного вступления, нередко в результате неоднократных просьб с надеждой избавиться от агрессии и притеснений соседей. Во-вторых, территориальное расширение государства было обусловлено потребностями создания экономического рынка, стабильной и безопасной созидательной экономической деятельности, включения через посредство Российского государства в мировые производственно-экономические связи. В-третьих, такой ход государственного строительства отвечал потребностям и интересам духовного развития всех этносов, приобщения их к мировой культуре. Единое государство создавало условия для решения этой сложной проблемы, выводило многие, особенно малые этносы из духовной изоляции на связь с мировыми духовными процессами.
Перечисленные факторы питали центростремительную тенденцию, обеспечивавшую формирование и расширение Российского государства, обеспечили успех государствообразующей деятельности русского народа, активно поддержанной другими народами. В то же время нахождение в едином государстве большого числа компактно или рассредоточено проживающих различных этносов, но сохраняющих свою этническую и конфессиальную принадлежность, базовые цивилизационные отличия обусловливало постоянное существование объективных предпосылок для возникновения центробежных процессов, проявления сепаратистских настроений и движений. Их всплеск обычно провоцировался неблагоприятным ходом общегосударственного развития или специальными акциями внешних, враждебных Российскому государству сил. В большинстве случаев такое случалось в результате сочетания того и другого.
Наличие противоположных тенденций требовало от Российского государства мудрой, взвешенной и последовательной высшей стратегии и в период его формирования, и его последующего сохранения и развития как стабильного геополитического субъекта мировой истории. К сожалению, такой стратегии не было в прошлом, за исключением отдельных исторических периодов; пока нет ее и в современной России. Эта стратегия не стала до сих пор предметом широкого обсуждения в науке и публицистике. Ее отнесли к разряду как бы скрытой высшей государственной мудрости.
Но последняя проявлялась не всегда и не всеми государственными мужами нашего Отечества.
Безусловно, достойна восхищения та настойчивость и самоотверженность, которую проявляли русские землепроходцы в своем желании территориально прирастить Российское государство. Они двигались через таежные дебри, преодолевали морскую стихию, энергично первыми осваивали побережье, островную зону северной части Тихого океана. На обширнейших пространствах азиатского и американского побережья этого океана они в числе первых начали активную хозяйственно-торговую деятельность, но их инициатива не только не получила достойной помощи, поддержки и защиты от центральных российских властей, а даже была приторможена и свернута ее безответственными чиновниками. И дело не столько в их индивидуальных качествах, сколько в отсутствии у государства последовательной долгосрочной высшей стратегии. Это и позволяло чиновникам действовать по своему недальновидному разумению и обывательским мотивам. Инициативные и по-государственному мыслящие люди действовали на свой страх и риск. Они внесли неоценимый вклад в дело строительства Российского государства. Но их инициатива не всегда поддерживалась, нередко обесценивалась, а то и пресекалась. В результате было упущено время и имевшиеся возможности удержать и занять новые, более выгодные и прочные позиции на тихоокеанском побережье и в других ценных для будущего страны регионах. Как и почему государственные приобретения русских землепроходцев в Америке и на Дальнем Востоке были утрачены, ярко описал А. Е. Вандам.
Удивительное дело, государство, большая часть территории которого находилась на Востоке, политически и хозяйственно более двух веков почти полностью было поглощено Европейскими делами. Здесь Российская государственная власть решила ряд важных исторических задач, относящихся к высшей стратегии. Конечно, это утверждение на Балтийском и на Черном морях, в Закавказье. В тоже время эта власть неоднократно воевала за интересы европейских монархий, которые не только в долгосрочном, но и в текущем отношении не всегда соответствовали собственным государственным интересам. Но уже в начале XIX в. ей показали, что общественно-политические интересы государств переменчивы, носят временный характер. Фундаментальными являются их геополитические интересы. Крымская (Восточная— по западной терминологии) война наглядно показала утопизм российского монархического романтизма.
Поражение в Крымской войне требовало принципиального пересмотра старой и разработки новой высшей стратегии России. Но дело ограничилось стратегией преодоления последствий поражения в этой войне. Долгосрочной стратегии, определяющей цели и задачи государства на многие десятилетия вперед, государство не выработало. Голова двуглавого орла, смотрящая на Восток, по-прежнему пребывала в дреме. Запоздалая попытка в конце XIX — начале XX вв. улучшить геополитическое положение страны на Дальнем Востоке, развить активную хозяйственную деятельность в Тихоокеанском регионе наткнулась на упорное противодействие со стороны Британской империи, Японии и США. В итоге дело кончилось поражением России в войне с Японией в 1904—1905 гг.
Такой ход событий стал одной из важных причин, всколыхнувших российское общество бурными революционными событиями. Но общественно-политическая борьба не способствовала выработке высшей стратегии. Противоборствующие политические силы страны были сосредоточены на разных идеалах общественно-политического устройства, у них были разные стратегии по этому вопросу. Это естественно и допустимо. Но между правящими политическими силами и оппозицией не было согласия по геостратегии, цивилизационной, военно-политической и другим важнейшим составляющим стратегии государства, которые играют основополагающую роль в существовании страны при любом общественно-политическом строе и режиме власти.
Абсолютизация ценности общественно-политического строя и игнорирование противоборствующими внутренними силами других аспектов стратегии государства представляла опасность для существования страны. Интересы борьбы за власть в интересах общественного строя ставились выше всех других интересов страны, выше интересов сохранения ее целостности и даже самого ее существования.
Для противоборствующих сил внутри страны власть оказалась превыше всего. А в это время в мире шла подготовка к мировой войне. Россия, несмотря на печальный опыт русско-японской войны, не смогла своевременно и верно с позиций своих долгосрочных интересов определить приоритеты высшей стратегии в этой ситуации. Часть общественно-политических сил России в качестве такой стратегии избрала стратегию международных общественно-политических движений. Поражение своей страны в грядущей войне и завоевание власти рассматривалось ими в качестве средства реализации стратегии этих движений. Но декларации о единой стратегии международных политических движений оказались для участвовавших в них политических партий всех стран лишь благими намерениями. Исключение составили большевики в России и малочисленные группы левых в других странах. Почти все участники этих движений с началом мировой войны признали, что интересы государственной стратегии своих стран в этой войне ценнее антивоенных программных установок, принятых на международных съездах с их участием, а то и по их инициативе. Только российские большевики оказались верными этим установкам.
Таким образом, в начале XX в. в России ни партия власти, ни сотрудничающие с ней политические партии и группы, ни борющиеся с ней политические партии, масонские и другие организации, явно или скрыто претендующие на власть, или не имели ясной государственной стратегии, или отрицали ее вовсе и заменяли партийной и групповой стратегией международных организаций и движений.
Одновременно за высшую стратегию России шла активная борьба различных внешних сил. Они пытались повлиять на позицию властных структур России и влиятельных общественных организаций и групп по отношению к готовящейся в Европе войне, в первую очередь к обостряющемуся противоборству между Англией и Германией. Англия, занимавшая враждебную позицию по отношению к России во время ее войны с Японией, стала активно вовлекать ее на роль своего союзника.
Россию втягивали в Антанту не для того, чтобы она стала равноправным членом клуба победителей в предстоящей войне, на что рассчитывали правящие круги империи. Ей отводилась в высшей стратегии Британской империи роль союзника, обеспечивающего ей гарантию победы над Германией. Когда в 1916 г. для английских разработчиков высшей стратегии стало ясно, что Германия неизбежно потерпит поражение при дальнейшем ведении войны методом измора, для них встал вопрос об избавлении от России в качестве будущего союзника-победителя. Лучшим методом решения этой сложнейшей задачи оказалось ввергнуть Российскую империю в революционную смуту. И такая цель оказалась достижимой в результате совместных усилий, внутренних и внешних сил, которые преследовали разные цели, но средством их достижения все считали разрушение имперского государственного строя России и ее традиционных цивилизационных ценностей.
В этих целях Россия, верно выполнившая свой союзнический долг, пролившая столько крови и
вынесшая в течение более двух лет массу военных тягот и бедствий, была тщательно изучена. Были выявлены организации и конкретные лица, способные взять на себя роль идеологов и руководителей перестройки империи в республику на западный манер в условиях близившейся к победному завершению первой мировой войны.
Оказалось, что сделать Россию неспособной к дальнейшему ведению этой войны, заинтересованы как ее противники, так и союзники. Для противников такой ход событий представлял шанс, хотя и маловероятный, уйти от поражения, для союзников, прежде всего Великобритании, избавиться от России-победителя в войне. И в таком случае избавиться от нее как основного геополитического соперника в эпоху послевоенного мира.
Масонское по составу Временное правительство Российской республики, в руках которого оказалась власть в результате Февральской революции, по своей сущности не могло предложить стране не только приемлемую высшую стратегию, но и обеспечить достойный выход из войны. Оно было в состоянии только разрушить более чем двухсотлетнюю имперскую государственную систему. В принципе, внешним силам большего от него и не требовалось.
Вся государственная стратегия Временного правительства заключалась в замене российского традиционализма в государственной, общественной и духовной жизни западным либерализмом. Эта стратегия была обречена на крах в мирных условиях, только тогда, вероятно, на это ушли бы годы, в условиях войны это произошло в течение нескольких месяцев.
Крах стратегии либерализации России обеспечил взятие власти самыми левыми оппозиционными силами, боровшимися за власть под лозунгами мировой революции, превращения мировой империалистической войны в войну гражданскую, непримиримой борьбы с национализмом и сепаратизмом внутри страны. Эти силы оказались неоднородными по своим стратегическим устремлениям. Вначале в их среде возобладала позиция на немедленную мировую революцию. Следовательно, государственная стратегия полностью заменялась международной партийной стратегией. Это была во всех отношениях авантюрная стратегия. Ход реальных исторических событий быстро показал ее несостоятельность. И она была заменена на стратегию борьбы за Советскую Россию как базу мировой революции. Тем самым государственная стратегия из партийной превращалась в партийно-государственную. Затем она трансформируется в государственно-партийную при введении НЭПа, с установкой власти влиять на ход мирового революционного процесса хозяйственными успехами, а не прямым в нем участием. Вся последующая внутрипартийная борьба в СССР будет проходить в сущности по вопросу: какую стратегию должна проводить государственная власть — партийно-государственную или государственно-партийную? Во внутрипартийной борьбе победили государственники. В 20-е годы они выработали государственную партийную стратегию долгосрочного развития страны посредством пятилетних планов. Этого настойчиво требовала и военная стратегия, которая диктовалась международной военно-политической обстановкой.
Интересы существования страны и сохранения власти не только требовали усиления акцента на государственную составляющую стратегии, но и жесткого подчинения ей партийной стратегии, даже временного отказа от некоторых целей и принципов. Это произошло в канун и в начале второй мировой войны.
С началом Великой Отечественной войны 1941 —1945 гг. идет дальнейшее огосударствление советской высшей стратегии. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» заменяется лозунгом «За нашу советскую Родину!». Война СССР с фашистской Германией и ее союзниками требовала снятия некоторых установок партийной стратегии и подчинения ее всецело интересам военной стратегии государства. Последняя привела страну к победе в этой войне.
В результате второй мировой войны Советский Союз реализовал ряд важных задач своей геостратегии. На востоке он вернул Южный Сахалин и Курильские острова, на западе была решена проблема Восточной Пруссии — генератора геополитических агрессивных устремлений Германии на Восток, почти во всех соседних европейских странах, которые освобождала от фашистов Советская Армия, утвердились дружественные Советскому Союзу правящие режимы власти.
Сложившаяся в результате второй мировой войны ситуация на планете, в Советском Союзе и вокруг него объективно требовали от государственного руководства существенного пересмотра, по существу выработки новой высшей стратегии. Западных союзников СССР по второй мировой войне не устраивало занятое им геополитическое, военно-политическое и общественно-политическое положение в Восточной Европе, на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, тем более стремление его закрепить и упрочить.
Произошло столкновение двух высших стратегий, породившее невиданную по масштабам и ожесточению военно-политическую конфронтацию, вскоре переросшую в нетрадиционную мировую войну, которую назвали «холодной войной». Время и результаты показали, что это была не метафора, а по своим подлинным целям настоящая война, только велась она новыми методами. Но советское государственное руководство не поняло нового характера войны и не смогло выработать соответствующую стратегию ее ведения. Высшая стратегия Советского Союза не отвечала условиям и задачам холодной войны, была непоследовательной, существенно менялась при каждой смене первых лиц в партийно-государственном руководстве.
История последних десятилетий XX в. может служить одним из убедительных доказательств того, что высшая стратегия великих держав определяет сценарии исторического процесса бытия народов и государств. От этих сценариев серьезно зависит их место на сцене мировой истории и те роли, которые им приходится играть на этой сцене.
Люди сами творят свою историю. Давно замечено, что они авторы и актеры своей драмы. Только авторство и роли эти очень различаются. Большинству достаются безликие роли в буйных массовых сценах или роли пассивных статистов на обочине и вдали от определяющих ход общественной истории событий.
Человеческая жизнедеятельность подчинена общественным законам, о существовании которых давно объявила наука, но никак не может их точно установить. Дело в том, что законы эти имеют объективно-субъективный характер. Диапазон человеческой субъективности очень широк и подвижен. От нее зависят (в пределах от 0 до 100 процентов) использование людьми имеющихся у них возможностей определять содержание, цели и результаты своей жизнедеятельности.
Сегодня мы являемся свидетелями поражения советской высшей стратегии и торжества высшей американской стратегии. Пока еще не ясно, в какой мере это поражение предопределено неверными целями, неэффективными и непоследовательными методами реализации советской высшей стратегии и в какой мере это поражение является результатом холодной войны.
Несомненно, что в обвальном, сокрушительном поражении советской высшей стратегии не последнюю роль сыграла мессианская претензия М. С. Горбачева на выработку принципиально новой высшей стратегии Советского Союза на основе «нового политического мышления для страны и всего мира». Эти претензии получили активную и всестороннюю могучую поддержку внешних сил и либерально настроенных кругов внутри страны. В итоге была сформирована стратегия изменения мира методом разрушения своей страны, демонтажа ее исторического потенциала и обеспечения удивительно легкой, просто подаренной противнику победы в холодной войне. Даже если оценивать результаты этой стратегии с позиций полного национально-государственного альтруизма, она не изменила ситуацию на планете к лучшему, как об этом часто заявляли политики. Все выгоды капитулянтского завершения холодной войны достались в основном одной стране — США. Это усилило национально-эгоистические и диктаторские мотивы и без того сильные в высшей стратегии этого государства.
Свидетельством тому является курс на утверждение однополюсного военно-силового мира на XXI век, расширение НАТО на восток, циничные полицейско-силовые акции против других стран, правительства которых не приемлят американский диктат, стремление сломать сбалансированные бессрочные военно-политические договоренности прежних лет.
Руководящая группа тех общественно-политических сил, которые в начале 90-х годов осуществляли демонтаж Советского Союза и формировали на территории бывшей РСФСР нынешнюю Российскую Федерацию, не имела созидательной стратегии. Она имела только задачи: в кратчайшее время разрушить партийно-советскую систему власти и общественных отношений, прежде всего сложившиеся отношения собственности и поставить новое государство в колею «мировой цивилизации». О собственной цивилизации, как и в 1917 г., речь не велась. Страна ставилась в зависимость и отдавалась на милость западной цивилизации, точнее ее американскому варианту.
Такая установка могла привести страну или к полному ее разрушению, или к полной зависимости от внешней стратегической установки. В течение десятилетия имело место то и другое. Потерпела полный крах стратегия преобразования России по западным образцам и рецептам. Страна пришла в упадок и начала быстро вырождаться. Ее историческая судьба в XXI в. будет зависеть от того, какую высшую стратегию выработают общество и государство, и как она будет воплощаться в повседневной жизни ее народами. Ясно одно, что ближайшей задачей этой стратегии, т. е. на два-три десятилетия нового века должна стать задача национально-государственного выживания, совершение необходимого перелома в духовном, демографическом, социально-экономическом и общественно-политическом развитии страны.
Народу должна быть предложена верная и понятная государственная стратегия, осуществление которой и решит вопрос: быть или не быть России на сцене мировой истории, в конце XXI в., если быть, то какой?
Выработка всеохватывающей общественно-государственной стратегии не должна всецело быть отдана на откуп политике, ее организациям и институтам. Определение целей высшей стратегии — это задача, прежде всего, мировоззренческих, научных и законодательных институтов, организаций и учреждений. Функция политики по отношению к высшей стратегии должна сводиться главным образом к исполнительному характеру. Исторический опыт убеждает в том, что монополия политики в разработке и реализации высшей стратегии таит опасность проявлений авантюризма, безответственности и беспринципных манипуляций в делах управления ходом общественного развития. Высшая стратегия определяет судьбу народа и страны. И к ее определению следует относиться как к выбору общественной судьбы, т. е. судьбы всех и каждого.
Пока же высшая стратегия еще не стала важным предметом научных исследований, хотя Вандам с сотоварищами обратил на это внимание своих соотечественников еще в начале XX в. Пора принять во внимание это обращение. Историческая обстановка требует и повелевает. Пора разорвать порочный круг, в котором политическая власть рассматривает стратегию государства как стратегию «для себя». Высшая стратегия — это стратегия для вечного существования народа и страны, обеспечения их безопасности и процветания. Только такая стратегия представляет собой высшее из искусств и высшую ценность из всех общественных ценностей.
Профессор И. С. Даниленко
ПРИМЕЧАНИЯ
Образцов И. Забытое имя
1 Все события до 1918 г. датируются по старому стилю.
2Шубин Г. В. Участие российских подданных в англо-бурской войне (1899—1902 гг.). М.: Институт Африки РАН, 1999. С. 21—22.
3 См.: Шубин Г. В. Указ. соч..
4 РГВИА. Ф. 401. Д. 5, док. 41.
5 Новое Время. 1900. 5 февраля.
6 РГВИА. Ф. 2347. Оп. 1. Д. 437.
7 Сведения об этом персонаже получены от Г. В. Шубина.
8Вандам А. Наше положение. СПб.: Типография А. С. Суворина, 1912. 204 с.
9Вандам А. Величайшее из искусств. Обзор современного международного положения при свете высшей стратегии. СПб.: Типография товарищества А. С. Суворина; «Новое время», 1913. 53 с.
10Нартов Н. А. Геополитика: Учебник для вузов. М.: ЮНИТИ, 1999. С. 11 —12.
11 Наст. изд. С. 30.
12 Наст. изд. С. 154.
13 Наст. изд. С. 29.
14Демолен Э. Аристократическая раса /Пер. с фр. А. Вандама. СПб.: Типография товарищества А. С. Суворина, 1906. 218 с.
Рейх Эмиль. Современная Германия /Пер. с англ. А. Вандама. СПб.: Типография товарищества А. С. Суворина, 1908. 122 с.
[Репингтон Чарльз]. Будущая война на суше и на море. Из «Essays and Criticisms» военного сотрудника
261
«The Times» извлек А. Вандам. СПб.: Типография товарищества А. С. Суворина «Новое время», 1913. 101 с.
Эбергарт Изабелла. Тень ислама / Пер. с англ. А. Е. В. [А.Вандама]. В 2-х частях. СПб.: Типография товарищества А. С. Суворина, 1913 [возможно книга была только подготовлена к изданию, но не издана, так как в российских библиотеках обнаружить ее не удалось].
15Смирнов К. К. Начало Северо-Западной армии // Белое дело. Берлин: Медный всадник, 1926. Кн. 1. С. 124.
16 Наст. изд. С. 186.
Наше положение
Публикуется по изданию: Вандам А. Наше положение. СПб.: Типография А. С. Суворина, 1912.
Все географические названия даются по оригиналу.
1 В современной транскрипции Альфред Т. Мэхен.
2Парижская Коммуна 1789—1794 гг. как орган городского самоуправления — в отличие от Парижской Коммуны пролетарского правительства 1871 г.
3Монтаньяры — революционно-демократическое крыло Конвента, представлявшее якобинцев.
Величайшее из искусств
Публикуется по изданию: Вандам А. Величайшее из искусств. Обзор современного международного положения при свете высшей стратегии. СПб.: Типография товарищества А. С. Суворина «Новое время», 1913.
Письма о Трансваале
Поиск и отбор материалов произведен Г. В. Шубиным. Публикуется с небольшими сокращениями по изданию: «Новое Время». СПб., 1899: 29 октября (10 ноября); 7 (19) ноября; 1900: 2 (14) февраля; 5 (17) февраля; 4 (16) мая; 7 (20) мая; 8 (21) мая; 9 (22) мая; 12 (25) мая; 14 (27) мая; 1 (14) июня; 5 (18) июня; 30 июля (12
262
августа); 10 (23 августа); 1(14) сентября; 2(15) сентября; 19 ноября (2 декабря).
Восемь очерков, опубликованных в «Новом времени» в период с 4 мая по 5 июня 1900 г. после возвращения А. Е. Едрихина (Вандама) из Южной Африки.
На основе публикаций в «Новом Времени». 1900. 25 июля (7 августа);. 10 (23 августа) 1900 г.
1 Число иностранцев по другим сведениям было меньше, но все равно превосходило число буров.
Даниленко И. Высшая стратегия и судьбы Отечества
1Новицкий В. Высшая стратегия. СПб., 1913. Типография Морского Министерства в Главном Адмиралтействе. 97 С.
2 Там же. С. 1.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Абдул-Хамид II (тур. султан) 104
Александр I (рос. император) 133
Александр II (рос. император)
Александр III (рос. император) 8)
Александр Михайлович (великий князь) 13
Амштедт (нем. дипломат) 135
Армфельд (швед, дипломат) 135
Астор Джон (амер. гос. деятель) 34, 36
Банлей, лорд (англ. масон)
Баранов Александр Андреевич (правитель рус. поселений в Америке) 35—38, 51
Барклай-де-Толли М. Б. (рус. генерал-фельдмаршал) 17
Беверадж Уильям Генри (англ. полит, деятель) 88
Берг Федор Федорович (рус. генерал) 42
Беринг Витус Ионассен (рус. мореплаватель) 32, 33, 40, 82
Бертье Луи Александр (франц. военачальник) 136
Бисмарк Отто (нем. полит, деятель) 151
Блэк (англ. адмирал) 108
Богданович М. И. (рус. воен. теоретик) 237
Бодэн Жан (франц. философ) 19
БокльГ. (англ. историк) 19
Бота Луис (бурск. генерал) 214, 216, 220
Брунсвикский герцог (австр. военачальник) 114
Брюис (франц. адмирал) 123
Буллер Р. X. (англ. генерал) 190, 220, 221, 227
Бурбоны (франц. корол. династия) 126, 142, 143
Бэкон (англ. философ) 163
Бюлов Адам фон (прусск. воен.теоретик) 237
Вандам Д. (франц. полководец) 17
Ван Дамм (бурский военачальник) 17, 18
Ванкувер Джордж (англ. мореплаватель) 34
Васко да Гама (порт, мореплаватель) 75
264
Велери (итал. дипломат) 182
Веллингтон Артур Уэсли (англ. гос. деятель) 88
Венизелос Элефтериос (греч. гос. деятель) 164
Венуков (рус. чиновник) 71
Вернио Пьер Виктюрньен (франц. рев. деятель) 114
Вестерман (франц. рев. деятель) 115
Вильгельм I (герм, император) 146, 151, 177
Вильгельм II (герм, император) 151
Вильмсен (бурск. солдат) 225
Вильнев (франц. адмирал) 129
Винценгероде (прус, дипломат) 135
Волъцоген (прус, дипломат) 135
Гаврилов (рус. поручик) 42
Гагемейстер Леонид Андрианович (рус. военачальник) 38
Газенвиды (тюрк, династия) 58
Гамильтон (лорд, англ. масон) 93
Гарибальди Джузеппе (итал. полит, деятель) 94, 145
Гедин Свен Андерс (швед, путешеств.) 147
Гей Джон (амер. гос. деятель) 106
Гентри (англ. масон) 93
Гермоген (иеромонах) 63
Герцль (идеолог сионизма) 96
Гесс (евр. мыслитель) 95
Гиддингс Франклин (амер. социолог) 88
Глазенап П. В. (генерал) 25
Головин Федор Алексеевич (рус. гос. деятель, дипломат) 71, 72
Горбачев Михаил Сергеевич 257
Гордон (англ. майор, масон) 80, 93
Грей (мореплаватель) 34
Гумбольт А. фон (нем. географ) 19
Данилевский Н. Я. (рус. публицист и социолог) 19
Дантон Жорж Жак (фр. рев. деятель) 114, 119
Дервенсватер, лорд (англ. гос. деятель) 93
Джавид-бей (масон) 104
Джеймсон (англ. заговорщик) 208, 210
Диллон (фр. генерал) 114
Дмитрий Донской (рус. князь) 55
Дредж Джофри (англ. писатель) 149
Дюи (амер. генерал) 87
Дюмурье Шарль Франсуа (франц. генерал) 115
Ермак Тимофеевич (рус. казач. атаман, покоритель Сибири) 31, 62
265
Ефрем (иран. полит, деятель) 103
Жомини Антуан Анри (воен. теоретик и историк) 237
Жубер Петрус Якобус (бурск. генерал) 196, 212, 213, 216, 220, 222
Зиновьев (рус. чиновник) 61, 62, 65, 71
Иакинф (иеромонах) 78
Иван I Калита (рус. Вел. князь) 55
Иван IV Грозный (рус. царь) 56
Иен (япон. династия) 57
Изеней (маньчж. князь) 61, 70
Инграгам (мореплаватель) 34
Йоркский герцог (англ. военачальник) 123
Кавур Камилло Бенсо (итал. полит, деят.) 94, 144
Кавтарадзе А. Г. (воен. историк) 16
Кадуаль Жорж (франц. контрреволюц.) 128
Калейран (лорд, англ. масон) 93
Калишер (евр. раввин) 95
Канси Сюань Е (кит. император) 67
Капетинги (франц. династия) 111, 147
Карассо Эмануэль (масон) 104
Карл X Густав (швед, король) 143
Карл Мартелл (правитель франк, гос-ва) 88
Карно Лазар Никола (франц. рев. деятель) 122
Квадра (мореплаватель) 34
Келлер (граф) 24
Кендрик (мореплаватель) 34
Керзон Джордж (англ. гос. деятель) 160, 182
Кидд Бенджамин (англ. философ) 87
Китченер Гораций Герберт (англ. военачальник) 221
Клаузевиц Карл фон (воен. теоретик и историк) 19, 237
Клебер Жан Батист (фр. военачальник) 124
Колумб Христофор (мореплаватель) 75
Колычев (рус. дипломат) 126
Корнилов Владимир Алексеевич (рус. в/мор, деятель) 144
Кошут (масон) 94
Кронье (бурск. генерал) 222
Крюгер Стефанус Йоханнес Паулус (бурск. гос. деятель) 196, 206, 208, 211
Кублай (хан) 57
Кук Джеймс (англ. мореплав.) 34
266
Кулидж Калвин (амер. гос. деятель) 34
Куропаткин Александр Николаевич (рус воен. деятель) 11, 13, 14, 178
Кутузов М. И. (рус. полководец) 135
Легран Ж. (франц. философ) 95
Леер Генрих Антонович (рус. воен. теоретик и историк) 237
Лежандр Адриен Мари (франц. рев. деятель) 114
Леклерк Теофиль (фр. рев. деятель) 127
Леонтьев К. Н. (рус. философ) 19
Лесовский С. С. (рус. адмирал) 81
Либерскахне (бурск. солдат) 225
Липерт (юж.-афр. деятель) 211
Лихунчанг (кит. гос. деятель) 85
Ллойд Генри (англ. воен. теоретик)237
Лобанов-Ростовский Алексей Борисович (рус. гос. деятель, дипломат) 61
Логинов (рус. чиновник) 71
Луиза (прусск. королева) 130
Людовик XVI (франц. король) 111, 112, 114—116
Людовик XVII (франц. принц)
Людовик-Наполеон Бонапарт — см. Наполеон III
Мадзини Джузеппе (итал. полит, деятель)94
Мак (военачальник) 129
Макиавелли Н. (итал. мыслитель) 19
Маккормик Фредерик (англ. писатель) 102
Марат Жан Поль (франц. рев. деятель) 114
Маркс Карл (нем. философ) 97, 100
Медем Николай Васильевич (рус. воен. теоретик) 237
Мейер Лука (бурск. генерал) 220
Меньшиков М. О. (рус. писатель) 157
Меттерних К. (австр. гос. деятель) 143
Мидендорф Александр Федорович (рус. путешественник) 78
Мидлэссексий герцог (англ. масон) 93
Мильнер Альфред (англ. колон, чиновник) 211
Милютин Д. А. (рус. гос. и воен. деятель) 19
Миних Бурхард Кристоф (рус. гос. деятель) 93
Мирабо Оноре Габриель (франц. рев. деятель) 113
Мирес (мореплаватель) 34
Мишо (франц. дипломат) 135
267
Моисей (предв. израильск. племен) 52
Мольтке X. И. (нем. воен. деятель) 19
Момелон (англ. масон) 93
Монро Джеймс (амер. президент) 38, 106
Монтескье Ш.-Л. (франц. философ) 19
Монтефиоре Моисей (евр. деятель) 95
Морган Пирпонт (англ. предпринимат.) 105
Мориер Роберт (англ. дипломат) 148, 164 Морисон 183
Моро Жан Виктор (франц. военачальник) 126
Мохаммед-Али (иран. шах) 103
Муравьев Николай Николаевич (рус. гос. деятель) 47—49, 78, 79
Мэхен Альфред (англ. воен.-морской теоретик) 19, 88, 91
Наполеон I Бонапарт (франц. император) 94, 107, 122—138, 142, 143, 167, 172
Наполеон III (франц. император) 94, 143—146
Нахимов Павел Степанович (рус. флотоводец) 144
Невельской Геннадий Иванович (рус. адмирал) 42, 43, 46, 49, 78
Нельсон Горацио (англ. флотоводец) 123, 129
Нессельроде Карл Васильевич (рус. гос. деятель) 41, 42, 78
Никита Черниговский (рус. предводитель казаков) 63
Николай I (рос. император) 41, 141
Николай II (рос. император) 13
Новицкий Виктор Яковлевич (рус. офицер и воен. теоретик) 242
Нурачу (тунгус, князь) 57, 58, 80
Обухов (воевода) 63
Окума Сигэнбоу (японск. гос. деятель) 86
Павел I (рос. император) 123, 126
Пайк Альберт (англ. масон) 94
Пальмерстон (лорд, англ. масон) 94, 143, 149, 164
Пашков (воевода) 65
Пелопид (др.-греч. полит, деятель, полководец) 196
Перри Мэтью К. (амер. воен.-мор. деят.) 45, 48
Петр I (рос. император) 32
Питт Уильям младший (англ. премьер-мин.) 109, 110, 114, 116, 122, 123, 126, 130
268
Пишегрю Шарль (фр. полит, деят.) 128
Полевой (журналист) 41
Поллок Фредерик (англ. юрист) 107
Поццо ди-Борго (итал. дипломат) 135
Поярков Василий (рус. землепроходец) 60, 64
Путятин Ефим Васильевич (рус. мореплаватель и дипломат) 42, 48
Равенштейн С. Ван (гом. полит, деятель) 50, 79
Ратацци (итал. масон) 94
Рейц (южно-афр. гос. деятель) 209
Рем (брат Ромула) 52
Римский-Корсаков А. М. (рус. воен. деятель) 123
Риттер К. (нем. географ) 19
Робертс Ф. С. (англ. воен. деятель) 158, 184, 216, 221, 227
Робеспьер Максимилиан (франц. рев. деятель) 119, 120
Родс Сесил Джон (англ. колон, деятель) 207, 208, 210
Романовы (династия) 41
Ромул (основатель и первый царь Рима) 52
Рутченко Н. Н. (воен. историк) 23
Сантэр (франц. рев. деятель) 114
Сброявакка (итал. граф) 182
Семенов-Тян-Шанский В. П. (рус. георграф) 19
Сиейсс Эммануэль Жозеф (франц. рев. деятель) 125
Смирнов К. К. (подполковник) 23, 24
Снесарев А. Е. (сов. воен. теоретик) 19, 240—242
Соллогуб В. У. (генерал-лейтенант) 11
Солсбери (Салюсбери) Артур Толтт (лорд) 209
Сонг (династия) 57
Стенбок П. М. (генерал) 22
Степанов Онуфрий (казацкий атаман) 6/—63, 65
Стоке (англ. майор) 147
Стратмор (граф, англ. масон) 93
Стронг Джозайя (англ. писатель) 88
Суворин А. С. (гл. редактор) 19, 21
Суворов Александр Васильевич (рус. полководец) 123
Сунь Ят-Сен (кит. рев. деятель)
Съюорд Уильям (сенатор) 45
Талейран Шарль Морис (франц. гос. деятель) 133
Тамерлан (Тимур) (ср.-аз. гос. деятель, полководец) 58
Толбузин Алексей (воевода) 64, 68
269
Уайт Уильям (англ. вое-нач., дипломат) 148, 164, 183, 209, 212,213, 216, 217, 220
Уилтон Роберт (англ. дипломат) /35
Уослей (англ. лорд) 232
Фелпс В. Д. (амер. дипломат) 83
Филипп II (исп. король) 167
Филипс (капитан, англ. масон) 93
Фулман (англ. масон) 93
Хабаров Ерофей Павлович (рус. землепроходец) 60, 61, 64, 65, 70
Чатам Питт Уильям Старший (англ. лорд) 109
Чаффи (амер. генерал) 104
Чемберлен (англ. гос. деятель) 204
Чернышов А. И. (рус. воен. и гос. деятель) 42
Чингиз-хан (монголск. хан) 55, 57, 69
Чириков Алексей Ильич (рус. мореплаватель) 33
Шелехов Григорий Иванович (рус. мореход, купец) 34, 35, 51
Ши-Гуань-ди (кит. император) 57
Шпенглер Освальд (нем. философ) 19
Шуазель Этьен Франсуа де (франц. гос. деятель) 167
Шубин Г. В. (рос историк) 12
Шустер Морган (амер. гос. деятель) 103, 147
Эбер Жан Рене (франц. рев. деятель) 119
Эпаминонд (др.-греч. полководец и политич. деятель) 196
Языков (рус. воен. историк) 237
Якоби (селенгинский комендант) 78