[371]. Но всё это не может быть причиной разрыва союзных отношений и последующего практически моментального перехода России на другую сторону геополитических баррикад. За действиями Павла I явно стояли более серьёзные резоны, чем просто обида. Ему стало доподлинно известно, что англичанам удалось добиться от неаполитанского короля Фердинанда, которому Россия фактически отвоевала королевство, обязательства никогда не отдавать Мальту какой-либо иностранной державе без согласия на то Англии[372]. Это было нарушением договорённостей, имевшихся и с Англией. Павел не сомневался, что Лондон сам собирается аннексировать Мальту, потому что начался зондаж с их стороны, предпринимались попытки предложить Павлу взамен Мальты Корсику. На фоне этой информации русский царь и решает неожиданно быстро увести свою эскадру домой. К Павлу поступила информация о том, что британцы в случае нежелания России пойти на их условия способны нанести внезапный удар по нашему флоту. В таком предположении нет ничего необычного: в истории было множество случаев, когда английские «друзья» вероломно атаковали чужие корабли[373]. Получилось, что царь «как бы» без явной видимой причины сначала отзывает корабли и только потом начинается формальный разрыв с Англией и Австрией и сближение с Францией.
Хронология событий такова: примерно через полгода после отплытия нашей эскадры, в августе 1800-го, французский гарнизон Мальты капитулировал. Завладев островом, британцы подняли на нём только свой флаг. Как мы видим, в то время информация приходила с большим опозданием, поэтому и реакция властей России заставила себя немного подождать. Россия била по Англии сразу в нескольких направлениях, и Павел I, которого почти все историки рисуют взбалмошным сумасбродом, ненавидящим всё, что связано с его матерью, совершенно спокойно использовал «заготовку» Екатерины Великой. В конце августа 1800 года, то есть сразу после захвата британцами Мальты, Россия выступила с декларацией, в которой резко осудила «английский морской разбой» и призвала Данию, Швецию и Пруссию повторить то, что поставило англичан в очень сложное положение во время войны Североамериканских колоний за независимость. То есть возобновить вооружённый нейтралитет 1780 года, когда несколько европейских стран сорвали организованную англичанами блокаду Штатов. Только теперь Павел предложил сорвать блокаду Франции. Не давая британцами мешать чужой торговле, Россия начала «рубить» и собственно английскую торговлю. 23 октября 1800 года был наложен арест на английские суда в портах России. В тот же день тогдашний глава «МИДа» — граф Растопчин обратился ко всем членам дипломатического корпуса в Петербурге с нотой, обвинявшей Англию в том, что она нарушила конвенцию от 20 декабря 1798 года о Мальте[374]. Через месяц, 19 ноября 1800 года, английским судам был вообще закрыт доступ в русские порты с одновременным введением запрета на вывоз в Англию стратегических материалов (для кораблестроения). Были приостановлены и платежи английским купцам. Русский царь показывал Лондону, что так подло поступать с собой он не позволит. Арестованными в наших портах оказалось около 200 британских судов, их команды выслали во внутренние губернии. Когда экипаж двух английских кораблей, стоявших в Нарве, оказал сопротивление русским войскам и, потопив русское судно, ушёл в море, Павел приказал сжечь остальные находившиеся в Нарве английские суда[375]. 4 декабря 1800 года Россия заключила морскую конвенцию о возобновлении вооружённого нейтралитета одновременно с Данией и Швецией[376]. Ну а Пруссия закрыла порты, расположенные в устье рек Эльбы и Везера, для английских товаров и оккупировала «родной» для британских королей немецкий Ганновер. В ответ англичане наложили арест на все бывшие в английских портах суда и русские, шведские и датские товары (пруссаков, однако, не трогая). К примеру, около 200 шведских кораблей из 450 имеющихся были задержаны в британских гаванях или насильно туда заведены[377].
Ситуация на мировой карте стремительно менялась. Мальта неожиданно выходила англичанам боком. За какие-то полгода добрая половина союзников и нейтралов начала активные враждебные действия против Лондона и фактически поставила под сомнение то, ради чего британцы и затевали все свои интриги, — морское могущество и монополию морской торговли. Но и на этом неприятности Британии не заканчивались. Раз Англия была врагом и России и Франции, это неизбежно и очень быстро привело к сближению позиций Парижа и Петербурга. Русский царь довольно охотно пошёл на сближение с революционной Францией, в которой в это время первую скрипку начал играть Наполеон Бонапарт, очень вовремя убежавший из Египта и взявший власть в стране в свои руки[378].
Дело шло к войне с Англией. На западной границе России сосредоточивалась 120-тысячная русская армия, около 60 тысяч человек направили для обороны балтийского побережья. Лондон решил действовать на опережение и разбить флот союзников по частям. В марте 1801 года, пока русский флот ещё не мог выйти в море из-за льда, английская эскадра под начальством двух адмиралов — Паркера и Нельсона — показалась у датской столицы. Только на этот раз флотилия британцев была почти в три раза сильнее той, что совсем недавно сделала датчан столь покладистыми. Англичане атаковали датский флот, после состоявшейся схватки было заключено перемирие на 14 недель. При этом адмирал Нельсон считал, что первыми атаковать нужно не датчан, а русских. Он говорил так: «Я смотрю на Северную лигу как на дерево, в котором Павел составляет ствол, а шведы и датчане — ветви. Если мне удастся добраться до ствола и срубить его, то ветви отпадут сами собою; но я могу испортить ветви и всё-таки не быть в состоянии срубить дерево, и при этом мои силы необходимо будут уже ослаблены в момент, когда понадобится наибольшее напряжение их[379]. «Получить возможность вырезать русский флот, — говорил он, — было моею целью»[380]. Вот так вот — вырезать русский флот.
Но нужно сказать, что в момент атаки датской столицы британской эскадрой командовал не Нельсон, а его коллега Паркер. И именно Паркер отдал приказ нанести удар по датскому, а не по русскому флоту. Дальнейшее развитие событий наглядно показывает почему. Дело в том, что англичане готовились применить некоторые другие «методы». В русской столице начинается подготовка физической ликвидации Павла I. Один из главных вдохновителей государственного переворота в России — опять иностранный дипломат, на этот раз это английский посол лорд Уитворт. То, что русский царь будет убит на английские деньги, — на сегодняшний день установленный исторический факт, о котором не знают по вполне понятным причинам только российские либералы[381]. О том, кто играл важнейшую роль в заговоре против царя с русской стороны, мы поговорим чуть позже. Сейчас нам нужно отметить ещё несколько важных моментов. В июле 1800 года, то есть до падения Мальты, Наполеон вошёл в контакт с Павлом Петровичем и предложил сдать Мальту русским. В качестве жеста доброй воли Бонапарт освободил около 8 тысяч пленных русских солдат. При этом заново их обмундировал и отпустил в Россию вместе с их офицерами, отдав знамёна, сказав при этом, что если русский император сочтёт нужным, в качестве ответной любезности он «может потребовать у англичан освобождения такого же числа пленных французов. Если же это не будет признано удобным, то Первый консул надеется, что Император примет освобождение своих солдат за знак особого уважения с его стороны к храбрым русским войскам»[382]. Павел I принял предложение Наполеона и назначил генерала, который должен был командовать освобождёнными пленными. Отправить этот отряд планировалось на Мальту. Отдавая такие распоряжения, русский царь ещё не знал, что она уже захвачена англичанами. Наложение ареста на английское имущество и корабли в России как раз было неким залогом выполнения британцами своих обещаний и признания ими тех прав, которые Павел имел на остров Мальту как гроссмейстер ордена. В начале 1801 года царь пишет Наполеону письмо, свидетельствовавшее о его в высшей степени дружественном расположении к Франции (но полное ненависти к Англии), извещавшее о его намерении назначить в Париж посла.
Превосходство англичан на море было ощутимым, поэтому Россия и Франция решают нанести удар по морской державе… на суше. Решение логичное и резонное. Бонапарт разрабатывает операцию по отправке воинских контингентов в Индию. Совместный поход наполеоновских и павловских войск в «жемчужину британской короны» призван нанести удар в самую уязвимую и важную часть английской колониальной империи. Ответ Британии не заставил себя ждать. Используемые методы — те, к каким привыкла морская держава. Подкуп, заговор и атака флота. После удара по Дании эскадра под командованием Паркера и Нельсона должна была атаковать русскую эскадру в Ревеле, чтобы не дать ей соединиться с кораблями нашего флота в Кронштадте. Между тем русские донские казаки уже направлялись в Индию. В начале февраля 1801 года в рескрипте на имя атамана донского войска Орлова-Денисова Павел I писал: «Экспедиция весьма нужна, и чем скорее, тем лучше и вернее»[383]. Всего предполагалось отправить в поход до 35 тысяч донцов-молодцов. Французский отряд, спустившись по Дунаю и поднявшись по Дону, под Царицыном планировал выйти в Волгу и Каспийским морем перейти в Астрабад. Это была точка сбора, откуда оба отряда через афганский Герат должны были выйти в Индию.