Еще одна важная для понимания анализируемых проблем особенность ОВД состоит в том, что это была слабо урбанизированная территория и, соответственно, тут не было социальных групп гражданского городского населения, имевшего традицию и опыт участия в инициированных центром общеимперских общественных движениях, а тем более в оппозиционных. Жизнь общества в значительной степени подчинена обеспечению военно-служивой функции. К 70-м гг. XIX в. ОВД утрачивает важность регионального пограничного форпоста империи. Так что участие донского казачества в данной русско-турецкой войне несколько отличалось от участия в походах 1812–1815 гг. и предыдущих конфликтах с Турцией. В контексте поставленных проблем речь идет об ослаблении военной составляющей в ее традиционной форме и усилении общеимперского самосознания у локальной корпоративной общности.
В этом смысле адаптация общеимперских импульсов по активизации общественных сил в плане поддержки военных и политических шагов центра – некая новация. Естественно, ОВД наряду с другими частями империи реализует все инициативы центра по информационному и техническому обеспечению войны. Но откровенно идеологизированный характер конфликта и вовлеченность территориально-административной единицы, Области войска Донского, в международную политику приводят к новым формам общественной активности. Если для центральных губерний империи открытие местных отделений Общества Красного Креста – ответ на инициативу центра, то в условиях жесткой структуры административного управления их роль значительно выше. Как пример – организация Обществом выступления с местным оркестром пианиста Артура Рубинштейна[219]. Для провинциального Новочеркасска и ОВД в целом это значительное культурное событие, даже если речь и шла о поддержке раненых.
Изменились содержание и характер самой газеты. Фактически речь идет о важном этапе развития донской журналистики. Показательными представляются статьи о важности привлечения внимания к событиям и «современной идеологии» учеников донских школ[220] и отклик на эту статью читателя[221]. В свете критичности газеты по отношению к Британии симптоматичной выглядит подпись (псевдоним) под одной из публикаций – Д'Израэли[222].
Трудно сказать, какое влияние анализ и освещение этих событий сыграли в жизни редактора «Донских областных ведомостей» С. Намикосова, но сегодня мы знаем его как крупнейшего и авторитетного исследователя Дона начала ХХ в.
Говоря о более широком влиянии событий 1877–1878 гг. на общественность России и регионов, мы можем отметить, что, ведя войну за освобождение Болгарии, Россия получила шанс «освободить» и себя. Интересно, что в историографии социалистической Болгарии достаточно деликатно освещался этот общий для двух народов вопрос. В коллективной монографии, подготовленной к 100-летию начала русско-турецкой войны, авторы отмечали, что субъективное желание русского царизма установить контроль на Балканах совпало с объективным процессом освобождения южных славян[223].
Характер войны способствовал развитию общественной жизни не только в столицах, но и в регионах. И региональная пресса, и легальные общественные организации внесли оживление в провинциальную общественную жизнь, формируя интерес к проблемам мировой политики. А это, в свою очередь, привело к формированию идеологии мессианства уже вне рамок имперского центра. Что оказалось востребованным в идеологических построениях на следующих исторических этапах. И этот процесс оказал определенное влияние на формирование последующих мессианских идеологических конструкций и реальных представлений.
Демонстрация военных трофеев: культурное, политическое, психологическое измерение традиции
Алексей Евгеньевич Фоминых
канд. полит. наук, доцент кафедры межкультурной коммуникации Марийского государственного университета
Аннотация. В статье анализируется история и современная практика публичного показа военных трофеев как инструмента коммеморации и политической пропаганды. Устойчивость приемов демонстрации трофеев в музейных экспозициях и на тематических выставках указывает на глубокие историко-культурные и психологические корни явления.
Ключевые слова: военные трофеи, выставка трофейного вооружения, дискурс, пропаганда.
Введение
Трофеи военных конфликтов – это уникальные по своей истории и смысловой нагрузке артефакты, составляющие немалую, а временами и основную часть экспозиций военных музеев и тематических выставок. Традиция выставления на публичное обозрение захваченных в бою или брошенных врагом предметов вооружения, элементов экипировки и воинских реликвий восходит к глубокой древности, хотя принятые сейчас каноны оформления трофейных коллекций складываются только в Новое время. В ХХ в., с его массовыми армиями, культура демонстрации военных трофеев приобретает отчетливую политическую, а именно пропагандистскую окраску. Выставки трофейного вооружения становятся важным элементом кампаний по подъему боевого духа войск и населения во время мировых войн во всех враждующих лагерях. Конфронтация между Востоком и Западом в период «холодной войны» только усилила пропагандистскую составляющую экспонирования трофеев, дополнив выставки оружия техническими средствами шпионажа и прочими вещественными доказательствами иностранной подрывной деятельности.
В XXI в. мы наблюдаем несколько основных тенденций, связанных с экспонированием военных трофеев. С одной стороны, гуманистическая по своей сути идея примирения бывших врагов, особенно характерная для европейских музеев Первой мировой войны, вписывает военные трофеи в «структуры повседневности» обычных солдат, по какую бы сторону фронта они ни находились. Для второй тенденции – назовем ее условно-нейтральной, или технической, – характерна отстраненная от политического (но не исторического) контекста подача объекта-трофея как памятника инженерной мысли, зримого и осязаемого свидетельства уровня развития технологий в тот или иной период истории. Именно в этом ключе работает большинство современных военно-технических (танковых, авиационных, автомобильных и др.) музеев в России и за рубежом. Наконец, третья тенденция – она интересует нас более всего – фактически воссоздает практику пропагандистских выставок трофейного вооружения эпохи мировых войн и «холодной войны», но на этот раз экспонатами служат в основном артефакты локальных конфликтов.
Представляется, что традиция демонстрации военных трофеев – явление гораздо более сложное и глубокое, чем может показаться на первый взгляд. Не удовлетворяясь версией, что трофеи показывают, «потому что так принято», мы предпринимаем попытку анализа феномена в его культурном, политическом и психологическом измерении. При этом ставятся следующие исследовательские вопросы:
1) в какой степени культурный и ценностный контекст эпохи определяет особенности показа военных трофеев?
2) каким образом и с какими целями они экспонируются?
3) связано ли стремление демонстрировать трофеи с особенностями психологии Homo sapiens и особенно Homo militaris?
Методология и термины
Методологической основой исследования выступает дискурс-анализ, поскольку «сами по себе», без окружающего их смыслового поля (т. е. текста) военные артефакты могут вызвать интерес разве что у археологов и технических специалистов. Под дискурсом мы понимаем способ вербальной коммуникации между субъектами социально-политических взаимоотношений (включающий в себя написание текстов, их прочтение и обмен ими), помещаемый в широкие исторические и социальные поля[224]. Подбор экспонатов, их описание, оформление экспозиций и непосредственная коммуникация с аудиторией на выставке – все это конструирует достаточно определенный, направленный нарратив. «Археология дискурса» (по М. Фуко) подразумевает последовательную проблематизацию, диагностику (описание) и определение структуры дискурсивной формации, причем на последнем этапе решающее значение приобретает выявление т. н. цоколя формации, или некоего устойчивого набора «узловых точек», вокруг которого, собственно, и формируется дискурс[225].
Феномен демонстрации трофеев не должен рассматриваться исключительно с позиций традиционной исторической науки или музейного дела. Так, помещение трофеев в контекст пропаганды наделяет экспозиции выраженным политическим смыслом, поэтому анализ таких выставок подразумевает обращение к теориям и методам политических и социальных наук. В свою очередь, попытки выявить глубинные корни традиции экспонирования трофеев («цоколь» дискурсивной формации) представляются невозможными без использования инструментария психологии и социальной антропологии.
Терминологический аппарат исследования также носит междисциплинарный характер. Под военными трофеями традиционно понимают добычу, захваченную при победе над неприятелем, знак или символ победы. Трофеем может являться как действующее военное имущество противника (вооружение, военная техника, боеприпасы), так и воинские символы – знамена и штандарты[226]. В ряде исследований к трофеям относят и военнопленных, но в рамках настоящей работы основное внимание будет уделено трофеям материальным, захват которых в обычаях войны символизирует разгром противника. Говоря о военных трофеях, мы тем самым исключаем из обзора спортивные призы и награды (также часто именуемые трофеями) и, например, трофеи охотничьи, хотя в культуре экспонирования этих артефактов и военной добычи есть немало общего. Наш анализ также не касается т. н. «перемещенных ценностей» – захваченных во время войны предметов искусства и иных культурных объектов.