Танненбергское сражение и остановка наступления
Как известно, в действительности после Гумбинненского сражения немцы вскоре отказались от идеи отступать за Вислу. В ночь на 10 (23) августа М. фон Притвиц и его начальник штаба Г. фон Вальдерзее были смещены за медлительность перегруппировки войск в целях нанесения удара по «наревской» армии[402]. Новое командование 8-й армией, П. фон Гинденбург и Э. Людендорф, 10-11-го (23-24-го) окончательно выработало решение по концентрации всех сил против флангов армии Самсонова. На реализацию потребовалось несколько дней. Успех был не только связан с решительностью нового руководства, но и обеспечен техническим превосходством: железные дороги позволяли быстро перебрасывать войска, активное использование авиации – быть в курсе передвижений русских, а радисты из Кенигсберга перехватили телеграмму, раскрывавшую группировку 2-й русской армии. Использовались и методы дезинформации: от намеренного изменения номеров на касках солдат до посылки ложной незашифрованной телеграммы о перевозке войск через Кенигсберг, которую «перехватила» Рижская радиостанция[403].
Оперативная обстановка в Восточной Пруссии к исходу 16 (29) августа.
Днем 13 (26) августа состоялся визит вел. кн. Николая Николаевича в штаб Северо-Западного фронта, в ходе которого, видимо, были решены основные оперативные вопросы. Операция в Восточной Пруссии считалась уже фактически завершенной, в качестве генерал-губернатора занятых территорий был назначен генерал П. Г. Курлов, который приступил к написанию положения о временном управлении. А. В. Самсонов должен был добить противника, внимание П. К. фон Ренненкампфа приковали к Кенигсбергу и дальнейшему преследованию противника. Однако крепость предполагалось обложить, т. е. препятствовать выходу из нее, а не осадить[404], что указывает на то, что, вопреки расхожему мнению[405], она не должна была стать предметом основного внимания 1-й армии. 14 (27) августа в военно-морском управлении при Верховном главнокомандующем рассматривался вопрос о прикомандировании к штабу 1-й армии морского офицера для ориентировки по вопросам действия неприятельского флота, а Ю. Н. Данилов срочно запросил о деятельности лейб-гвардии Конного полка для доклада императору[406]. Ввиду тяжелой обстановки на Юго-западном фронте было решено туда перебросить 2-й корпус из состава армии П. К. фон Ренненкампфа. 27 (14) августа генерал Я. Г. Жилинский также был в большей степени 27 (14) августа занят организацией нового наступления. В этот день он отдал директиву командующему 9-й армии, в которой предписывал продолжать прикрытие Варшавы и начать подготовку к наступлению на фронт Бромберг – Познань[407].
Как видно, 13–14 (26–27) августа ни Ставка, ни штаб фронта не имели никакого представления о реальном положении дел на фронте 2-й армии, которая ввязалась в тяжелейшее сражение под Танненбергом. Уже к вечеру второго дня крупных боев ее оба фланга были отброшены, центральные пять пехотных дивизий оказались под угрозой окружения. Генерал А. В. Самсонов уяснил обстановку лишь к вечеру 14 (27) августа, о чем немедленно донес в штаб фронта, а сам утром 15 (28) августа отправился на передовую, чтобы лично руководить наступлением. В конечном счете это привело к потере управления войсками. Штаб же фронта, который первым сумел понять сложность сложившейся ситуации, отдал приказ отводить войска, однако телеграмма не дошла до адресата.
В боях 15 (28) августа немецкая попытка атаковать в стык центральных 13-го и 15-го корпусов была отбита, однако движение корпусов на флангах позволило совершить глубокий охват. А. В. Самсонов еще лелеял надежду на то, что мощным наступлением удастся изменить ситуацию, штаб фронта пребывал в уверенности в том, что 2-я армия отходит, а 1-я армия лишь готовилась помочь, выдвигая вперед конницу. В 11.20 16 (29) августа в Ставке от П. К. фон Ренненкампфа была получена телеграмма, в которой он сообщал о решении приостановить переброску 2-го корпуса на юго-западный фронт и о движении на помощь Самсонову[408]. Однако этот день оказался решающим: немецкое наступление в центре сорвало планы командующего 2-й армией, а движение обходных групп замкнуло кольцо. И если в штабе фронта проявляли беспокойство за положение на фронте 2-й армии, то в Ставке к этому относились куда легче: в разговоре с В. А. Орановским Ю. Н. Данилов выразил уверенность, что А. В. Самсонов, имея до пяти корпусов, сможет отбиться при помощи П. К. фон Ренненкампфа. Лишь в ночь на 17 (30) штаб фронта узнал о том, что центральные корпуса 2-й армии ведут тяжелые бои. Утром он пытался организовать наступление частей фланговых корпусов, однако эти попытки помочь центру были отбиты. Набег кавалерии 1-й армии по немецким тылам также оказался неэффективен.
Растерянность штаба фронта проявилась и в том, что за указаниями в Ставку был направлен генерал-квартирмейстер, что вызвало уже раздражение у вел. кн. Николая Николаевича. 18 (31) августа Н. Н. Янушкевич сообщал: «В этом отношении Верховный Главнокомандующий выражает сожаление, что генерал-квартирмейстер штаба вверенного Вам фронта был командирован за повелениями Верховного Главнокомандующего, а не для представления на утверждение Его Высочества Ваших мотивированных предложений». Вместе с этим, правда, были высланы и инструкции: 1-й армии держаться на позициях, остатки 2-й армии собирать в районе Осовец – Ломжа, кавалерии – прикрывать этот сбор. Глубокая линия сосредоточения, указание о подготовке к обороне рубежа Нарева, Бобра и Немана и к разрушению всех железных дорог через Нарев и Вислу – все это свидетельствует о том, что ситуация воспринималась очень серьезно[409]. Поскольку в эти дни и на австро-венгерском фронте обстановка оставляла желать лучшего, то силы, собиравшиеся у Варшавы, раскассировали: одна армия была отдана Юго-Западному фронту, вторая – Северно-Западному.
Положение было тяжелым. Общие потери 2-й армии за все время боев, по современным подсчетам, составили 2 451 офицера и 117 768 нижних чинов (примерно 13,5 тыс. убитых и более 90 тыс. пленных). Немцы потеряли в самом Таннен-бергском сражении около 13 тыс. человек[410]. Хотя дальнейшее наступление на юг и рассматривалось в качестве возможной опции, в действительности решение было принято в пользу вытеснения войск генерала П. К. фон Ренненкампфа: мощным ударом в левый фланг прорваться в тыл, прижать русских к Неману и уничтожить. 8-я армия в это время пополнилась переброшенными с западного фронта кавалерийской дивизией и двумя корпусами (не более 47 тыс. строевых). Общая численность была доведена до примерно 245 тыс. человек при более 400 пулеметах и 1 212 орудиях. Германцам противостояли приводящая себя в порядок 2-я армия (более 116 тыс. человек при 413 пулеметах и 435 орудиях) и пополненная резервами 1-я армия (256 тыс. человек, 395 пулеметов и 727 орудий). Между ними в районе Августова собиралась новая 10-я армия (до прибытия генерала В. Е. Флуга ею временно командовал Е. А. Радкевич), которая к началу боев формально насчитывала 97 тыс. человек, 192 пулемета и 240 орудий[411], правда, большая часть этих сил пока только прибывала к линии фронта.
Сентябрьское отступление 1-й армии
Несмотря на поражение, русскому командованию, видимо, придавало уверенность отсутствие дальнейшего наступления противника. Пребывая в неведении о его планах, командующий 1-й армией в донесениях демонстрировал готовность двигаться вперед, за что, видимо, уцепились в штабе фронта. Так, П. К. фон Ренненкампф решил остаться на занимаемых позициях, укрепить их и перейти к обороне[412], в чем был поддержан Я. Г. Жилинским. Начальники их штабов (В. А. Орановский и Г. Г. Милеант), наоборот, считали целесообразным отвести армию на несколько десятков километров назад с тем, чтобы минимизировать удар по «повисшему» левому флангу. Однако П. К. фон Ренненкампф полагал, что отход негативно скажется на моральном состоянии войск, а Я. Г. Жилинский был убежден, что формируемая 10-я армия окажет необходимую поддержку. Все это согласовывалось и с предшествующими инструкциями из Ставки (В. А. Орановский в разговоре с Г. Г. Милеантом 20 августа (2 сентября) напрямую ссылался на ее волю)[413].
Отступление 1-й армии из Восточной Пруссии.
А вел. кн. Николай Николаевич вдобавок обратил внимание на Мемель и потенциальную угрозу десанта в тыл, в сторону Тильзита. Еще 21 августа (3 сентября) П. К. фон Ренненкампф сообщал в штаб фронта о допросе пленного, рассказавшего о перевозке в Мемель немецких войск морским путем. И хотя произведенная на следующий день воздушная разведка ничего не выявила[414], вероятно, этой угрозе в Ставке было придано повышенное значение. Для парирования этой весьма потенциальной угрозы 26 августа (8 сентября) в Тильзите штабом 1-й армии был сформирован отряд генерала В. В. Мальма из одного второочередного полка, одного ослабленного артдивизиона, двух конных сотен и нескольких сотен пограничной стражи[415]. Состав явным образом указывает, что серьезного значения вероятному немецкому десанту не придавалось, хотя в эти дни донесения командующего 1-й армией регулярно описывали ситуацию