Получив резолюцию, генерал Плеве отправил главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта генералу от инфантерии М. В. Алексееву рапорт следующего содержания: «Поскольку дума не сочла возможным постановить решение, ходатайствую о награждении лекаря Арно Буша орденом Святого Георгия IV степени, так как согласно статьям 63 и 69 статута невозможно награждение Георгиевским крестом»[495]. Генерал М. В. Алексеев поддержал подчиненных и написал начальнику штаба Верховного Главнокомандующего генералу от инфантерии Н. Н. Янушкевичу: «Наличие доблестного подвига дает основание ходатайствовать о награждении лекаря Арно Буша орденом Святого Георгия IV степени в изъятие из правил, невзирая на то, что орден жалуется только офицерским чинам»[496].
Но возникла еще одна проблема. Врачи в русской армии производились в классные чины только после трех-четырех лет действительной службы, а до этого носили звание «не имеющий чина». Такое звание имел и А. Х. Буш, что стало еще одним препятствием к награждению.
Решение пришлось принимать лично императору Николаю II. Резолюция генерала Н. Н. Янушкевича на рапорте генерала М. В. Алексеева гласит: «8 мая по докладу Император посмертно произвел лекаря Арно Буша в соответствующий классный чин (титулярного советника. – Прим. О. Ч.) и наградил орденом Святого Георгия IV степени»[497]. Окончательно награждение А. Х. Буша было оформлено Высочайшим приказом о гражданских чинах Военного ведомства от 24 мая 1915 г.[498]
Остается добавить, что орденский знак и грамоту было приказано вручить отцу героя, почетному гражданину Теодору Христиановичу Бушу, проживавшему в городе Риге, на Крепостной улице, в доме № 22а, который и получил их 23 января 1916 г.[499]
История награждения орденом Святого Георгия IV степени военного врача Евгения Александровича Матушкина при всей внешней схожести серьезно отличается от истории А. Т. Буша. Если последний был награжден посмертно, что, безусловно, несколько облегчило прохождение наградных документов, то Е. А. Матушкин после совершения им подвига остался жив и даже не был ранен.
Евгений Александрович Матушкин родился 22 февраля 1890 г. в селе Чесменском Оренбургской губернии. Происходил из оренбургских казаков. 1 июня 1914 г. окончил Императорскую военно-медицинскую академию и признан в степени лекаря с отличием. 3 июня 1914 г зачислен рядовым на правах вольноопределяющегося в 95-й пехотный Красноярский полк. С началом Первой мировой войны 20 июля 1914 г. назначен младшим врачом 21-го Сибирского стрелкового полка[500].
В 1915–1916 гг. Е. А. Матушкин был назначен исправляющим должность старшего врача полка, во время оказания помощи раненым ранен и отравлен газом, награжден орденами Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость», Святого Станислава III степени с мечами и бантом, Святого Станислава II степени с мечами, Святого Владимира IV степени с мечами и бантом и представлен к ордену Святой Анны II степени с мечами[501].
1 августа 1915 г. 21-й Сибирский стрелковый полк находился в бригадном резерве у д. Яблонь-Замбровизна в Польше, в районе железнодорожной будки № 922. Позицию на передовой линии занимал 22-й Сибирский стрелковый полк, правее находился 163-й пехотный Ленкоранский, а левее – 7-й пехотный Ревельский полк. Около 6 вечера эти полки под ураганным огнем тяжелой артиллерии, пулеметов и ружей стали поспешно отходить. Вскоре это отступление приняло беспорядочный характер. Лекарь Евгений Матушкин добровольно, но с разрешения командующего полком и по его указанию остановил совместно с четырьмя конными разведчиками беспорядочно отступавшие части и, собрав группу до 200 человек, рассыпал ее в цепь. Затем он с обнаженной шашкой бросился в контратаку впереди цепи под сильнейшим артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем, остановил наступление неприятеля, опрокинул его и заставил очистить окопы отступивших полков, которые занял и продержался в них до получения приказания об общем отходе[502].
За этот бой лекарь Е. А. Матушкин был представлен к награждению орденом Святого Георгия IV степени. Наградной лист и приложенные документы были отправлены в Георгиевскую думу при штабе 1-й армии, которая на заседании 23 ноября 1915 г. рассмотрела представление и отклонила его на основании статьи 30 Георгиевского статута, то есть без объяснения причин[503].
Затем в дело вмешался случай. Командир 1-го батальона 21-го Сибирского стрелкового полка подполковник Выкрестов 29 марта 1916 г. в Царском Селе представлялся шефу свой части – императрице Александре Федоровне. Среди прочих случаев из жизни полка подполковник рассказал государыне о героическом подвиге полкового врача, который видел своими глазами. Судя по всему, Н. Г. Выкрестов еще не знал, что Георгиевская дума уже отклонила представление. Императрица заинтересовалась судьбой награждения и приказала доложить ей, как разрешится дело[504].
После этого подполковник Выкрестов вернулся в полк, командир 1-й бригады 6-й Сибирской стрелковой дивизии генерал-майор А. А. Веселовский, еще в недавнем прошлом бывший командиром 21-го Сибирского стрелкового полка, послал императрице рапорт об отклонении первого представления и подготовке повторного представления Е. А. Матушкина к награждению орденом Святого Георгия IV степени, которое было отправлено в штаб 1-й армии. Но командующий 1-й армией генерал от кавалерии А. И. Литвинов отказался даже передавать документы на рассмотрение Георгиевской думы, мотивируя это тем, что повторное представление «новых сведений не содержит», что было некоторым лукавством, т. к. из резолюций на документах следует, что описание подвига составлено в новом представлении «более ярко», добавлены показания подполковника Выкрестова и кроки боя, во время которого был совершен подвиг[505].
Императрица, в свою очередь, не оставила дела и обратилась напрямую к своему супругу. Из штаба Верховного Главнокомандующего был направлен запрос в штаб Северного фронта. В ответе говорилось: «Как видно из заключения командующего 1-й армией по вновь возбужденному ходатайству, новых данных, которые могли бы иметь важное значение в доказательство подвига, представление не содержит и потому передаче в Георгиевскую думу для вторичного расследования не подлежит». Дело пришлось решать лично императору. И 20 июля 1916 г. на рапорте генерала А. А. Веселовского появилась собственноручная резолюция императора Николая II: «Пожаловать орден Святого Георгия IV степени»[506].
Начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал М. В. Алексеев писал об этом случае военному министру генералу от инфантерии Д. С. Шуваеву: «Государю императору в 20-й день сего июля угодно было лично рассмотреть и признать, что хотя п. 22 ст. 8 статута выполнен не в полном объеме, деяние названного лекаря составля, бесспорно, подвиг, за который и соизволил наградить»[507]. Окончательно награждение Е. А. Матушкина было оформлено Высочайшим приказом о гражданских чинах Военного ведомства от 31 июля 1916 г.[508]
Интересна послевоенная судьба Евгения Александровича. В феврале 1920 г. он поступил на службу в РККА, занимал различные медицинские должности. В 1940 г. стал работать на кафедре кожно-венерических болезней Военно-морской медицинской академии. В 1945 г. защитил докторскую диссертацию и стал профессором этой кафедры, ведущим специалистом по эпидермофитиям (грибковым заболеваниям кожи). Имел звание полковника медицинской службы, был награжден орденами Ленина и Красного Знамени. Скончался Е. А. Матушкин в 1959 г. Отдельно стоит отметить, что во время Великой Отечественной войны и после нее Е. А. Матушкин на своем мундире рядом советскими наградами постоянно носил орден Святого Георгия IV степени, что является редчайшим случаем среди советских офицеров (одним из двух известных)[509].
Всего за весь период Первой мировой войны было не более двадцати исключительных награждений орденом Святого Георгия. Среди удостоившихся подобных почестей – более десяти военных священников, одна женщина – доброволец-санитар Р. И. Иванова, а также упомянутые два врача. Обстоятельства этих награждений и изученные наградные документы дают все основания полагать, что Георгиевский статут в военное время соблюдался достаточно скрупулезно и строго на всех уровнях. Вместе с тем в условиях тотальной войны, которой стала Первая мировая, некая безапелляционность и негибкость Георгиевского статута, а также проявления кастовости среди членов Георгиевских дум иногда откровенно мешали воздать героям по их заслугам.
«Страж Дунайского устья»: командарм Афанасий Андреевич Цуриков
Максим Викторович Оськин
д-р ист. наук, профессор кафедры Международной полицейской академии Всероссийской полицейской ассоциации
Аннотация. В период Первой мировой войны сформированная в августе 1914 г. 6-я армия тем не менее два с половиной года оставалась резервной, охраняя побережье Балтийского моря и ближайшие подступы к Петрограду. Лишь осенью 1916 г. она наконец-то стала боевой, направленной в Румынию, где русские и румынские войска отступали в Валахию и Молдавию. Первым и единственным командующим 6-й армией в период ведения ею боевых действий стал малоизвестный военачальник Пер