Таким образом, рассмотренный период способствовал определению основных направлений социальной модернизации старой армии и позволил накопить опыт их реализации. Процесс не был завершен в рамках указанного времени, но его наработки в деле военного строительства вскоре пригодились как Советской республике, так и противостоявшим ей государственным образованиям.
«Это не был энтузиазм, а холодная, спокойная и расчетливая храбрость и умение владеть собой…». Генерал-майор К. А. Кельнер о начальнике Дроздовской стрелковой дивизии генерал-лейтенанте В. К. Витковском
Руслан Григорьевич Гагкуев
д-р ист. наук, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН
Аннотация. Вниманию читателей предлагается ранее не публиковавшийся очерк о генерале В. К. Витковском, принадлежащий перу другого известного офицера-дроздовца генерал-майора К. А. Кельнера. Дроздовская дивизия была одним из соединений, составляющих своеобразную добровольческую гвардию, которая отличалась особыми формами отношений внутри личного состава. Представленная подробная характеристика емко и образно обрисовывает личностные качества во многом типичного для «цветных» частей командира.
Ключевые слова: Витковский, Дроздовская дивизия, Белая гвардия.
Гражданская война в России, как любая военная кампания, сделала известными многих военачальников, выдвинула в первые ряды тех, кто еще недавно был в лучшем случае в обер-офицерских чинах, нередко – простым солдатом, а то и вовсе не имел отношения к армии. Специфика гражданского противостояния в 1917–1922 гг. приводила к тому, что особенно незаменимыми становились те командиры, которые сумели понять психологию этой войны, усвоить ее специфику и отличия от войны с врагом внешним. В этом отношении прежний военный опыт временами даже мешал многим офицерам и военспецам, привыкшим к субординации и традиционной военной иерархии.
Одним из проявлений специфики Гражданской войны в России стало создание в рядах белых армий своеобразной добровольческой гвардии – батальонов, полков, дивизий и других формирований, фактически заместивших в привычной армейской структуре место, традиционно занятое гвардейскими частями. Сам процесс создания фронтов контрреволюции привел к тому, что наиболее важные посты в них, как правило, занимали те, кто стоял у истоков Белого движения. Уже в 1918 г. отчетливо выявились преимущества в службе офицеров, которые первыми прибыли на формирование белых армий или же подняли знамя восстания против большевиков. Явка в строй под добровольческие знамена прапорщиков и поручиков по первому призыву вождей Белого движения имела существенно больший вес, чем уважительная причина «прибытия с опозданием» полковников и даже генералов.
Наиболее ярко такая специфика взаимоотношений проявилась на Юге России, в «цветных» полках[761] Добровольческой армии – Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). Участие в Первом Кубанском походе зимой – весной 1918 г. стало одним из наиболее важных факторов для дальнейшей служебной карьеры на белом Юге. «Первопоходники» составили значимое количество командного состава или административно-управленческого аппарата белых в 1918–1920 гг. Составившие в походе основу Добровольческой армии полки очень скоро приобрели статус неформальной «новой гвардии». Корниловский ударный, Марковский офицерский, Дроздовский стрелковый и Партизанский Алексеевский полки как первые части Добровольческой армии и участники Кубанского похода в 1918–1919 гг. де-факто стали гвардией белых. Яркая «цветная» форма полков, развернутых в 1919 г. в одноименные дивизии, выделяла их среди большинства других частей ВСЮР.
В «цветных» полках стихийно сложился институт прикомандирования офицеров и солдат к части, практикуемый ранее в гвардейских частях старой русской армии. Поступавшие в «цветные» полки за время своего прикомандирования, безотносительно прежнего служебного стажа, должны были доказать, что они достойны быть зачисленными в списки полка и носить его форму. Неслучайно все попытки возрождения гвардейских полков на белом юге в 1918–1919 гг. закончились неудачей – дальше небольших по численности ячеек дело не двинулось. Помимо объективных причин, связанных со сложностью сбора гвардейцев, сказывалось и наличие собственной неформальной добровольческой гвардии. В ее рядах находились и некоторые из бывших гвардейских офицеров, такие как преображенец А. П. Кутепов или кексгольмец В. К. Витковский.
Сложившаяся в добровольческой гвардии психология взаимоотношений крайне редко допускала в них на командные должности офицеров, не прошедших «школы первопоходника». Офицерский кадр «цветных» полков неприязненно относился к назначениям в них офицеров со стороны. Внутренний уклад жизни, авторитет у командования Добровольческой армии – ВСЮР делали недопустимыми назначения в них командиров, которые приходились не по вкусу личному составу. Примеры, когда командованию Добровольческой армии приходилось идти на попятный после ранее принятых назначений, не единичны. Так, в Марковском офицерском полку личный состав не принял полковника Д. Н. Сальникова, не отвечавшего его представлениям о том, как должен себя вести в бою командир[762]. Сложившаяся в 3-й пехотной (будущей Дроздовской) дивизии обстановка после назначения ее начальником «пришлого» генерал-майора А. В. Асташева[763] вынудила А. И. Деникина в скором времени убрать его с должности.
Особое место добровольческой гвардии в стихийно сложившейся на белом Юге военной иерархии имело и другую сторону. На командных должностях в таких полках могли задержаться только офицеры, личным примером заслужившие авторитет у личного состава, – ядра полка из числа участников первых походов. Оборотной стороной такой системы отбора стали огромные потери командного состава. Большое количество белых офицеров, имевших боевой опыт и авторитет у личного состава, погибло уже в 1918 г. Достаточно упомянуть полковника М. О. Неженцева, генерал-лейтенанта С. Л. Маркова, генерал-майора М. Г. Дроздовского, генерал-майора М. А. Жебрака, полковника М. К. Войналовича и многих других. Личный пример и показательная доблесть вели к тяжелым утратам среди наиболее ярких и харизматичных офицеров. В результате командный состав «цветных» полков на протяжении войны все более и более молодел. Вчерашние поручики и штабс-капитаны за подвиги стремительно производились в следующие чины, становясь полковниками и генералами.
Если посмотреть на длинный список командиров батальонов, полков и начальников дивизий неформальной добровольческой гвардии, то тип офицера-командира вырисовывается достаточно отчетливо. Как правило, это вчерашние обер-офицеры, имевшие немалый «добровольческий стаж», участники Первого Кубанского похода или похода Яссы – Дон, завоевавшие авторитет исключительно личной доблестью, не имевшие опыта командования крупными соединениями. Большинство из них многократно были ранены еще со времен Первой мировой войны, имели как минимум одну георгиевскую награду. Твердо усвоив устои и психологию взаимоотношений в своих полках, они привыкли решать сложные боевые задачи малыми силами и постоянно сражаться с численно превосходящим противником. Нередко они сознательно не вмешивались в сложившуюся в их частях «добровольческую специфику», понимая, что от нее во многом зависит успех на поле боя.
Одним из примеров такого военачальника был дроздовец генерал-лейтенант Владимир Константинович Витковский (1885–1978). На первый взгляд, его пример не вполне показателен, т. к. он не участвовал в первых походах добровольцев. Но, появившись в составе Добровольческой армии в мае 1918 г., он сумел не только проникнуться атмосферой будущей Дроздовской дивизии, но и очень скоро стать своим для дроздовцев.
Его служебный путь во многом типичен для командного состава «цветных» дивизий. Как и многие другие добровольческие офицеры, он начал Первую мировую войну в чине штабс-капитана. Командование ротой, батальоном, в 1917 г. – полком. Заканчивал войну он уже в чине полковника. 19 апреля 1917 г. за бой у деревни Трыстен 15 июля 1916 г. В. К. Витковский «по удостоению Петроградской Георгиевской думы» был награжден орденом Святого Георгия IV степени.[764] Один из немногих гвардейских офицеров в годы Гражданской войны, он сумел стать и одним из знаковых командиров и в добровольческой гвардии. В эмиграции Витковский входил в руководство Русского общевоинского союза, возглавив накануне Второй мировой войны его 1-й отдел.
Предлагаемый вниманию читателей очерк о В. К. Витковском принадлежит перу другого известного офицера-дроздов-ца генерал-майора Константина Александровича Кельнера (1879–1969). В посвященном своему начальнику дивизии материале он дал В. К. Витковскому подробную характеристику, емко и образно обрисовал личностные качества во многом типичного для «цветных» частей командира. Помимо наиболее важной черты – личной храбрости, благодаря которой он неизменно был в боях на передовой, К. А. Кельнер отметил и еще одно качество В. К. Витковского, свойственное и некоторым другим добровольческим командирам, – уважительное отношение к сложившимся в полку традициям и до определенной степени невмешательство в них.
Публикуемый очерк К. А. Кельнера написан в 1930 г. в Югославии, в небольшом городе Смедерево недалеко от Белграда. Его рукопись хранится в Государственном архиве Российской Федерации[765]. Вместе с двумя другими делами этот материал составляет не публиковавшиеся ранее воспоминания генерал-майора К. А. Кельнера о Гражданской войне. Сохранившийся вариант рукописи содержит значительный объем авторской правки текста, внесенный в него при подготовке материала к публикации. Комментарии и вставки в [] сделаны публикатором. Орфография и пунктуация приведены к современным нормам. Наиболее явные описки исправлены.