.
Люди выходили на работу с рассветом, а уходили с закатом солнца. В карьере по грудь в гидромассе, с топором в руке очищали они проход к торфоносным каналам. Девушек-карьерщиц называли «русалками». Очень тяжело было и на разливе гидромассы, везде требовались не женская сила и выносливость. У многих работниц болели пальцы, распухали суставы на руках. 1942 г. стал самым тяжелым. Немцами были оккупированы территории, из которых вербовали людей на торфоразработки (имеются в виду Орловская, Курская и Воронежская области), и рабочие из села Тихменево Рыбинского района после окончания сезонных работ не были отправлены домой. В бараки, где они жили летом, поставили печи. Несмотря на ужасающие условия труда, голод, болезни, в 1943 г. Тихменевское предприятие заняло 1-е место в СССР по производству торфа.
Еще одним из самых крупных в Ярославском крае было Вареговское торфопредприятие. Предприятие начало свое развитие по выпуску продукции еще в годы первой пятилетки. В 1929 г. были проведены изыскательские и болотно-подготовительные работы, а в 1931 г. на предприятии добыли первые тонны торфа – 10 тыс. тонн кускового и 4 тыс. тонн фрезерного. Постепенно добыча стала расти, и уже в 1938 г. годовой план по добыче торфа составил 365 тыс. тонн. В связи с развитием в Ярославле химической и другой промышленности увеличились потребности в топливе. В 1939 г. была организована добыча торфа гидравлическим способом, более прогрессивным в то время, и добыто его на предприятии 66 тыс. тонн. К 1942 г. сезонная программа добычи торфа увеличилась до 500 тыс. тонн. При существовавших в эти годы способах добычи торфа здесь также преобладал ручной труд. Основными «инструментами» были лопата, тачка и топор. Постоянный штат рабочих составлял около 3 тыс. человек, кроме того, завозили рабочих из районов организованного набора до 5 тыс. человек. Из-за недостатка жилья сезонные рабочие размещались в окружающих торфопредприятие деревнях. Большую часть коллектива на Вареговском предприятии составляли комсомольцы и молодежь. Они трудились под лозунгом «Добывая торф, товарищ, ты ведешь с фашистами рукопашный бой. Так будь же гвардейцем в этом сражении!»[1072]. Многие молодые труженики систематически перевыполняли план на 30–35 %. Главный секрет успеха своего передового коллектива озвучила комсомолка товарищ Шатохина: «Не уходить с работы, пока не перевыполнят производственного задания». Таким труженикам вручали переходящее Красное знамя, почетные грамоты, выдавали премии, а имена заносили в «Областную книгу почета передовиков промышленности и транспорта». 12 ноября 1943 г. Президиум Верховного Совета СССР наградил орденами и медалями Советского Союза 23 рабочих и начальников производства торфяных предприятий Ярославской области за выполнение правительственного задания по добыче местного топлива. За период с 1941 по 1945 гг. на Вареговском предприятии было добыто и отправлено потребителю более 2 млн тонн торфа, что дало возможность выработать 2,2 млрд киловатт-часов электроэнергии для нужд оборонных предприятий и обороны страны.
Об условиях труда на соседнем с Варегово Дуниловском торфопредприятии вспоминает Мария Шалгунова: «Меня мобилизовали в годы войны на Дуниловское торфопредприятие Большесельского района. Работали 12 часов через 12 часов, выходных и отпусков не было. Трудились на благо Родины. Делала все, что мне поручали. Жили мы в худых бараках, в 1943 г. там было 7 тыс. человек. Мы питались в столовой 1 раз в день, хлеб получали по карточкам. Нас съедали вши»[1073]. Санитарные условия работы подростков действительно были серьезной проблемой, об этом свидетельствует любопытный документ – машинописная копия радиопередачи для школьников 1943 г. Вначале передачи констатируется, что каникулы существуют «не только для отдыха», но и для помощи стране, что является «большим и ответственным делом, имеющим оборонное значение». При этом важно «предупредить заболевания различными заразными болезнями». Школьникам предлагается соблюдать следующие меры: мыться в банях, «менять нательное белье не реже одного раза в 10 дней», стричь волосы коротко, «девочкам чесать волосы частым гребнем, осматривать друг другу голову». Если обнаружатся насекомые, то смазать голову керосином (пузырек иметь в аптечке). Ногти стричь коротко, мыть руки перед едой. «После работы мыться до пояса, мыть ноги, не ложиться спать до мытья ног, перетрясать спальные принадлежности». Использовать в помещениях полынь, т. к. ее запах «отпугивает блох». От перегрева носить «косынки, панамки и тюбетейки»[1074].
Кирпич весил семь-восемь килограмм
Еще до войны в урочище Савинский мох Ростовского района начались торфоразработки[1075]. До 1970-х гг. здесь заготавливали торф в основном женскими руками. В те годы можно было видеть, как несколько женщин в платках, фартуках и резиновых сапогах вручную, подобием длинного полукруглого совка, нарезали брикеты сырого черного торфа и укладывали их карточными домиками для просушки. Изо дня в день под открытым небом, на жаре, в сырости, окруженные тучей комаров и слепней, за гроши женщины занимались этой изнурительной работой. Зоя Васильевна Левская вспоминает, как вместе с подругами работала в одном из колхозов. Молодые девушки должны были наравне со взрослыми выполнять норму по нарезке торфяных кирпичей, которая составляла 300 штук в день. Вес каждого кирпича превышал семь-восемь килограммов. Сил было мало, кормили жидкой кашей на воде, спали всего по шесть-семь часов на матрацах из жесткой соломы в холодных бараках. Людмиле Николаевне Морозовой в начале войны было 11 лет. Она вспоминает, как «пионеров и комсомольцев в седьмых-девятых классах посылали за озеро на торфоразработки, торфяные кирпичики таскали на носилках, тяжеленных оттого, что размокали. Сами накладывали на носилки, а затем укладывали их в штабеля. Где-то в доме каком-то или клубе мы с ночевкой оставались»[1076].
Благодаря женскому и подростковому труду в 1941–1945 гг. оборонные предприятия страны получили миллионы киловатт часов электроэнергии, без которых было бы невозможно нормальное функционирование промышленности не только Ярославского края, но и Московского военного округа. Торфоразработки находились под пристальным вниманием высшего областного руководства, так как являлись стратегическим вопросом. В 1945 г. первый секретарь Ярославского обкома ВКП(б) А. Н. Ларионов констатировал, что в области «промышленность будет развиваться быстро. Создается напряженное положение и с топливным балансом, его тоже надо увеличить. Развивать, и серьезно, топливную базу электростанций в направлении строительства новых торфопредприятий: Коделовского, Мураньевского, Макеиха-Зыбинского, реконструкции Берендеевского, расширении существующих торфопредприятий Рыбинского и Дуниловского и решительного увеличения добычи торфа на старых предприятиях за счет перевыполнения плана. Т. Мальцев на 1945 г. дает план добычи торфа в размере 1 241 тыс. тонн, а у нас получается 1 403 тыс. тонн, и это обеспечивается оборудованием. Необходимо покрепче поработать»[1077]. Но, чтобы «покрепче поработать», необходимо было мобилизовать на труд все население, включая детей, для которых труд «на торфе» был совершенно непосильным. Ярким свидетельством об условиях труда на торфопредприятии является воспоминание Галкиной (Четвертаковой) Галины Васильевны, коренной жительницы деревни Коробиха Некрасовского района Ярославской области. В 1941 г. ей исполнилось 12 лет. «В колхозе организовали бригады для работы на объектах. И хотя должны были трудиться подростки с 12 лет, у нас работали и десятилетние. Остальные, младшие, помогали по дому, ходили в лес за ягодами и грибами (потом продавали их на рынке), работали в огороде. <…> Было очень тяжело, но работали дружно, самоотверженно, помогая друг другу. В одно лето отправили нас на торфяники – меня и еще одну девочку. Жара стояла несусветная. Дали нам топоры и лопаты, а рукавиц не дали. Мы должны были вырубать торф и лопатами кидать его на конвейер. А мы обе росточком не вышли, силенок маловато, руки в кровь ободрали, искры из глаз летят, головы кружатся, ничего не получается!.. Командовали нами мужики-тыловики, сытые, упитанные, все кричали: “Веселей, веселей, конвейер не должен быть пустым!” Как сейчас вижу их лица. Надумали мы бежать, а как убежишь, когда все на виду? Одна женщина пожалела нас и посоветовала бежать ночью, в два часа, когда пароход пойдет. Мы не спали, ждали пароход. Услышали гудок, схватили свои корзинки и побежали к пристани. Прибегаем, а пароход уже ушел. Пришлось идти пешком. До того устали, что впору было упасть на дороге и лежать. Еле-еле до дому доплелись. За побег нас не ругали, не наказывали. Поняли, что не по силам работа. Так мы снова стали трудиться в колхозе»[1078].
Не предать забвению
Итак, тяжелая работа «на торфе» стала частью женского военного опыта и биографии поколения детей войны. Эти труженики попадали туда разными путями – по набору, по мобилизации, просто трудились по месту жительства. Постоянные работники торфопредприятий и сезонники получали зарплату и премии, а отправленные им на помощь школьники не получали ничего[1079]. Это был общественно полезный труд, вознаграждавшийся не материально – объявлением благодарности, заметками в газете. Вместе с тем торфоразработки явились основой энергетической системы области. Удельный вес торфа в топливном балансе ярославской промышленности неуклонно увеличивался и к концу 1947 г. достиг 58 %. Он стал основным топливом электростанций, покрывая более 80 % их потребностей