Через 146 секунд двигатель замолчал – он отработал положенное программой время и благополучно выключился. Это означало, что «Союз-3» пошел на спуск.
Спустя примерно 17 минут последовал новый толчок, более резкий, чем предыдущий. Это спускаемый аппарат «Союза-3» отделился от орбитального и приборно-агрегатного отсеков, которые сгорят, войдя в плотные слои атмосферы…
Спускаемый аппарат стремительно несся к Земле. Георгий Береговой и не заметил, как исчезла невесомость. Перегрузки росли, но они мало отличались от тех, которые Георгий Тимофеевич «освоил» на тренировках при вращении на центрифуге, готовясь к космическому полету.
Спускаемый аппарат «Союза-3» со стороны сейчас напоминал огромный огненный факел, летящий вниз на бешеной скорости. Корабль начало трясти, ощущение было такое, будто едешь в телеге по булыжной мостовой. Стекла иллюминаторов резко изменили цвет, потускнели. Десяток-другой секунд и по иллюминатору побежали быстрые язычки пламени. Георгию Береговому был слышен только чудовищный гул за бортом корабля.
Во время полета в атмосфере Георгий Береговой заранее включил магнитофон и вел репортаж. Он последовательно рассказывал о поведении спускаемого аппарата на всех этапах спуска до самого момента касания с земной поверхностью. Выглянув в покрытый копотью иллюминатор, космонавт отметил, что «Союз-3» вращается вокруг своей продольной оси с постепенным замедлением.
«Когда я вновь заглянул в иллюминатор, – вспоминал после завершения полета Георгий Тимофеевич, – Земля была уже совсем рядом. "Мать честная! – мелькнуло в голове. – Да где же я ахнусь?! До Земли рукой подать, а подо мной еще только Аравийский полуостров!"» Но, взглянув на приборы, успокоился: высоты было более чем достаточно… Опять, как в первые минуты после старта, подвело зрение. Весь спуск – от включения двигателя до приземления – занимает каких-нибудь полчаса. Глазам же, для того чтобы реадаптироваться, перестроиться снова с космических на земные условия, этого мало. Они все еще настроены на «космическую дальность». Привыкнув видеть Землю с высоты орбиты, какие-то семь-восемь десятков километров показались мне сгоряча сущим пустяком. Не дотяну, дескать, при такой высоте туда, куда надо, сяду где-нибудь на склонах Иранского нагорья».
На самом же деле спуск «Союза-3» проходил строго по программе полета. Система управления спуском исправно выдавала команды, ориентируя спускаемый аппарат так, чтобы обеспечить его мягкую посадку точно в заданном районе Советского Союза. Но, хотя Георгий Береговой и следил за показаниями приборов на пульте управления, отчетливо сознавая, что спуск в атмосфере проходит без отклонений, его глаза по-прежнему отказывались принимать очевидное: Земля все еще казалась ему значительно ближе, чем это было на самом деле…
Наконец, отстрелилась крышка люка парашютного контейнера на спускаемом аппарате. Резкие рывки и удары. Один, второй, третий… Это вступили в действие вытяжной и тормозной парашюты, а затем наконец развернулся и огромный основной купол. До приземления теперь оставались считаные минуты…
«Мягко, по-матерински бережно Земля приняла мой аппарат, – напишет позднее Георгий Береговой в своих мемуарах. – И только тут я почувствовал, как сжалось на какой-то миг сердце, а в душу внезапно ворвалась жаркая волна радости: "Земля! Выходит, здорово я по тебе соскучился…"»
Посадка космического корабля «Союз-3» произошла 30 октября 1968 года в 10 часов 25 минут по московскому времени в 70 километрах севернее города Караганда в Казахстане. Продолжительность полета Георгия Тимофеевича Берегового составила 3 суток 22 часа 50 минут 45 секунд. После касания с Землей корабль еще дважды перевернулся из-за воздействия остаточной скорости и сильного бокового ветра.
Как и планировалось, сразу после посадки, выглянув в иллюминатор и убедившись, что спускаемый аппарат надежно лежит на Земле, Георгий Береговой командой с пульта управления отстрелил сначала одну стренгу парашюта, а затем и вторую. Корабль остался лежать на боку.
Космонавт расстегнул ремни, которые удерживали его в кресле, и попытался сесть. Сразу почувствовалось, что тело после четырех суток в невесомости как-то «потяжелело». Тяжелыми стали руки, явно «прибавил в весе» и бортжурнал.
Уже в момент приземления корабля рядом с ним на расстоянии примерно пятидесяти метров сел один из поисковых вертолетов. Георгий Береговой еще даже не успел открыть люк спускаемого аппарата, а спасатели из службы поиска были уже рядом с «Союзом-3» и заглядывали в иллюминаторы.
Береговой быстро переоделся в теплую одежду и открыл люк спускаемого аппарата. Первым в кабину корабля ворвался свежий и холодный степной ветер.
Когда космонавт ступил на землю, она показалась ему мягкой, словно поролон. Было ощущение, что и ноги стали ватными, а вместо суставов в них металлические шарниры. Это были последние «напоминания» об оставшейся в космосе невесомости. Впрочем, через несколько минут все эти ощущения пропали.
Немедленно после выхода космонавта из спускаемого аппарата в Центр управления полетом был отправлен доклад: «Система посадки сработала отлично, корабль «Союз-3» приземлился, не долетев до расчетной точки всего 10 километров, космонавт Георгий Береговой вышел из корабля, самочувствие космонавта нормальное». Генерал Каманин отдал распоряжение доставить Георгия Берегового на космодром Байконур к 18 часам вечера.Земные будни
31 октября 1968 года, на следующий день после посадки космического корабля «Союз-3», состоялось заседание Государственной комиссии, на котором был выполнен первый – по горячим следам – «разбор полетов». Заседание началось ровно в десять часов. Первое слово было предоставлено Георгию Тимофеевичу Береговому. В течение более чем часа космонавт обстоятельно рассказал о подготовке к космическому полету, начале работы на околоземной орбите, о ходе полета, о возвращении на Землю. Береговой сделал краткие выводы о научно-технических результатах всей экспедиции на борту «Союза-3», о выполнении поставленных перед ним заданий, о работе бортовых систем двух космических кораблей, а также доложил свои предложения и замечания.
Космонавт вернулся на Землю с множеством ценных наблюдений и замечаний, которые должны были помочь устранить ошибки и недоработки в подготовке новых космических экипажей, усовершенствовать космические корабли серии «Союз». Поэтому специалисты внимательно слушали Георгия Берегового и «мотали на ус» – ведь в космонавтике мелочей не бывает. Полет «Союза-3» был испытательным, и очень ценно было получить всю информацию о поведении корабля на орбите из первых рук.
Особое внимание, конечно, было уделено попытке стыковки кораблей «Союз-2» и «Союз-3» и выяснению причин, объясняющих, почему она не состоялась. Несмотря на неудачу со стыковкой, все присутствовавшие на заседании выразили свое удовлетворение результатами полета, много говорили о работе отдельных систем космического корабля, о большом объеме проделанных испытаний, научных и технических исследований. Было отмечено, что полет космических кораблей «Союз-2» и «Союз-3» явился важным этапом в развитии техники пилотируемых орбитальных кораблей.
Настало время прощания с космодромом, с людьми, которые готовили к полету ракеты-носители и космические корабли «Союз-2» и «Союз-3». 1 ноября 1968 года в 8 часов 50 минут самолет «Ил-18» с Георгием Береговым и сопровождающими его лицами вылетел из аэропорта Крайний в Ленинске в Москву.
И вот – Внуково. В Москве погода была неважной: сплошная низкая облачность, ветер, дождь. Во время пролета над столицей москвичи так и не увидели самолет с космонавтом, сопровождаемый почетным эскортом семи истребителей.
«Ил-18» коснулся взлетно-посадочной полосы, серая бетонная лента замедлила свой бег в иллюминаторе. Лайнер вырулил к правительственным трибунам и замер возле красной ковровой дорожки. Легкий толчок возвестил пассажирам, что трап подан. Георгий Береговой легко сбежал по ступенькам трапа, и, печатая шаг по ковровой дорожке, направился к трибуне, на которой находились Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин и другие партийные и советские руководители.
В звенящей тишине прозвучал четкий доклад командира космического корабля «Союз-3»:
– Докладываю Центральному Комитету Коммунистической партии Советского Союза, Президиуму Верховного Совета СССР, Совету Министров СССР: полет космического корабля «Союз-3» успешно завершен. Проведено сближение и маневрирование двух космических кораблей. Все бортовые системы космических кораблей работали без замечаний. Готов к выполнению новых заданий Родины. Командир космического корабля «Союз-3» полковник Береговой.
По живому коридору встречающих Георгий Тимофеевич прошел к выходу из аэровокзала. По рядам людей катился шквал аплодисментов. Георгию Береговому жали руки, дарили цветы, просили дать автограф. Космонавт улыбался в ответ, благодарил, раздаривал цветы, которых ему вручили так много, что их совершенно невозможно было удержать в руках.
В Кремле во Дворце съездов состоялся торжественный прием в честь Георгия Берегового. ЦК КПСС и Советское правительство высоко оценили полет Георгия Тимофеевича: его наградили второй звездой Героя Советского Союза, присвоили звание летчика-космонавта СССР и звание генерал-майора авиации. Он стал единственным среди советских космонавтов, кто был удостоен первой звезды Героя за подвиги в Великую Отечественную войну, а второй – за полет в космос.
5 ноября 1968 года в Актовом зале Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова состоялась пресс-конференция дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР, генерал-майора Георгия Тимофеевича Берегового. В своем выступлении космонавт отметил исключительно высокие качества и маневренные характеристики космического корабля «Союз-3», а также высокую надежность и эффективность работы систем автоматики и органов ручного управления.