Есть еще один художник – Энди Уорхол. Он мне тоже очень симпатичен. Конечно, его творчество связано с фабрикой, печатанием, тиражированием произведений. Но это поп-арт, а он был мне всегда интересен.
«Rich Style»: Современные художники зачастую уделяют чрезмерное внимание женским образам, будь то женский портрет или неперсонифицированная женская обнаженная натура. Ваши работы, напротив, посвящены культу красивого мужского тела. Находят ли эти работы, где влияние классицизма так сильно, достойных почитателей?
Г. Г.: Что касается женских образов, то они есть в моих работах. А насчет почитателей, то, судя по дикой востребованности моих работ, обществу они нравятся.
«Rich Style»: Как вы находите образы персонажей ваших картин?
Г. Г.: Откуда они берутся? Я думаю, что из жизни. Это погоня за прекрасным образом, как в жизни, так и в искусстве. Это основная цель. Я очарован реальностью.
Вам «грибные места» нужны? Это непредсказуемо. Я иногда очень долгое время ничего не делаю, потому что никак не могу найти прекрасный образ.
Обычно я пишу, сделав сначала несколько фотографий модели…
«Rich Style»: На ваш взгляд, отсылают ли ваши работы к образам ушедшей советской эпохи или к «эре тоталитарного искусства»? Или это некие современные образы, рассматриваемые сквозь призму того времени?
Г. Г.: Я хочу показать безвременность. Не хочу, чтобы была привязанность к той или иной эпохе. Чтобы произведение было также актуально и через тысячу, и через сто лет. И не было бы выброшено на помойку.
«Rich Style»: Планируются ли у вас выставки?
Г. Г.: Время стало сжиматься, я ничего не успеваю. У меня огромные планы по поводу изобразительного искусства, такое количество предложений и обещаний сделать выставки. Это так увлекательно.
Я третий год обещаю сделать выставку в московской галерее «XL», никак не могу с этим справиться – нет времени. В Петербурге, как только буду готов, будет выставка в галерее «Д-137». И что я особенно ценю, и к чему отношусь крайне ответственно – моя будущая выставка в Русском музее.
Речь идет только о персональных выставках, конечно. Я уже сбился со счета общих выставок, в которых принимал участие. Такие выставки проходят постоянно и иногда остаются мною незамечены. Если бы я не съездил в Венецию в этом году, то не узнал бы, что в рамках выставки в роскошном палаццо выставлены некоторые мои картины, находящиеся в частных коллекциях.
«Rich Style»: И последний, традиционный вопрос. Что вы понимаете под роскошью?
Г. Г.: Роскошь… Роскошь – это красота.
«Когда Витя погиб, все вышло из-под нашего контроля»
Интервью журналу «Собака. ру» (07 сентября 2010 г.)
Никто не ожидал, что вокруг годовщины со дня гибели Виктора Цоя будет поднят такой странный хайп. Лидера группы «Кино» успели объявить пророком, организовать с десяток музыкальных фестивалей под лозунгом «Цой жив!» и устроить тысячи истерик в блогах с протестами против эксплуатации его имени. Наконец, в сентябре выйдет фильм «Игла. Remix» Рашида Нугманова – версия его же перестроечного хита, где Виктор сыграл главную роль. Журнал «Собака. ru» попросил участников процесса, начиная с Георгия Гурьянова, дать свои комментарии по поводу происходящего. Ударник группы «Кино» и почетный профессор Новой академии изящных искусств впервые за несколько лет дал интервью и рассказал, почему решил участвовать в фильме «Игла. Remix».
О фильме:
На участие в проекте «Игла. Remix» я согласился только потому, что хотел по-настоящему красиво опубликовать Витину музыку. Ведь саундтрек к фильму «Игла» – единственный пример инструментальной музыки, написанной Виктором Цоем. А музыка эта – роскошная. Мне всегда было крайне обидно, что в самом фильме ее звучит так мало. Поэтому я и зацепился за возможность качественно выпустить на диске единственную до сих пор не изданную работу группы «Кино»: песни из фильма выходили на различных носителях, а инструментальная музыка – никогда.
В тот момент, когда Витя погиб, все вышло из-под нашего контроля и досталось нашим недоброжелателям. Участники группы «Кино» оказались не у дел, нас «слили», и на наших записях стали наживаться все кто угодно. Между прочим, я неплохо поработал, организовав в конце 90-х эпатажное судебное разбирательство, которое помогло объединить нас: Юрия Каспаряна, Игоря Тихомирова и меня. Мы тогда безуспешно требовали признать нас соавторами музыки группы «Кино». С тех пор мы уже неразлучные друзья.
Тут из какой-то жопы, в которой он просидел двадцать лет, вылез Рашид Нугманов и предложил качественно издать мою любимую музыку. Конечно, я уцепился за этот шанс. Не было намерений зарабатывать на этом какие-то деньги. Меня кормит другое – моя живопись. Но вдруг выяснилось, что затеяно все было только ради того, чтобы урвать свои три копейки. Мне было наплевать на это кино, потому что оно, по-моему, дерьмовое. Я изначально считаю провальной идею, с которой выступили продюсеры фильма: «Цой – наш казахский герой!» Отец Виктора родился в Казахстане, ну и что с того? Это какой-то этнический наскок. Но я переживал за музыкальный момент, хотелось создать что-то достойное. Поэтому я предложил в качестве композитора фильма настоящий талант – Игоря Вдовина. При чем тут Олег Гитаркин и Вячеслав Бутусов? Идея привлечь их к проекту исходила от Нугманова. Дело в том, что продюсером фильма стал алма-атинский инвестор, являющийся спонсором Бутусова. Деньги вообще разрушительно влияют на мозги. Бывший бас-гитарист группы «Звуки Му» Саша Липницкий, в принципе, интеллигентный человек, не совсем нам чужой, двадцать с лишним лет хранил неизвестный текст Вити «Дети минут» и вдруг отдал его этому алма-атинскому бизнесмену. А почему нельзя было передать этот текст группе «Кино» – уж мы, наверное, нашли бы что с ним сделать. А в итоге музыку на него почему-то написал Вячеслав Бутусов. Все это так вульгарно и пошло! Но мне уже было ничего не поделать с этим. Я пытался действовать через адвокатов – не помогло.
Мне было наплевать на это кино – оно изначально дерьмовое.
О группе:
Я мечтал о создании группы вместе с Виктором. Мы с ним были знакомы, но из-за разных обстоятельств не могли договориться. И когда из команды ушел Алексей Рыбин, мы встретились и уже не расставались никогда. Втроем с очаровательным Юрой Каспаряном мы и образовали группу «Кино». У нас был четвертый участник – взятый «напрокат» у группы «Аквариум» бас-гитарист Александр Титов. Но это был человек другого поколения, с другим складом ума и другими эстетическими воззрениями. Потом, когда Гребенщиков почувствовал опасность, он забрал его к себе. Витя договорился с Игорем Тихомировым, и, конечно, это был лучший выбор, ведь тот играл на бас-гитаре, как бог. Музыка группы «Кино» и сейчас не перестает меня восхищать, а качество записи настолько дерьмовое, что это даже развлекает: как будто специально испорчено.
Тогда не было никакого шоу-бизнеса. Мы о нем только мечтали. Если бы он был, мы красовались бы на обложках всех глянцевых журналов, но и их еще не существовало. Ни костюмера, ни стилиста, ни визажиста – ничего. Например, Игоря Тихомирова наряжала супруга, чем несказанно веселила всех остальных. Потом появился модельер Костя Гончаров, создатель галереи моды «Строгий юноша», который шил черные рубашки Виктору и остальным участникам группы. Он был настоящий художник, создавал уникальные рукодельные изделия, но как будто мерил все на себя, а Костя был хрупким юношей. И поэтому костюмы, которые он шил, на мне трещали по швам: я был более атлетического телосложения. (Смеется.)
Мы совершенно не интересовались политикой. Но песни Виктора – настолько универсальная вещь, что каждый может найти в них что-то для себя. Например, песня «Перемен!» – это чисто философский трактат без капли политики, написанный еще до реформы Горбачева и никакого отношения к ней не имеющий. Другое дело, что мы приберегли ее для фильма «Асса»: Витя договорился об этом с Сергеем Соловьевым, поэтому ее и нет ни в одном альбоме. А после фильма она стала чуть ли не символом перестройки. В свободе интерпретации как раз и есть красота художественного произведения.
О Викторе Цое:
Теперь все считают его своим: и кочегары, и плотники… Говорят, что он был человеком без образования. Не в этом дело. Самообразование, культурный слой – все это гораздо важнее диплома из какого-нибудь советского вуза. Витя был исключительно талантлив, он писал гениальные песни. Все, о чем говорилось между нами вечером накануне, могло превратиться утром в остроумную песню. В школе он изучал немецкий язык, но мы с ним пошли на курсы английского, и он освоил его прямо на моих глазах.
Как-то Виктор собирался написать что-нибудь к большой выставке группы «Новые художники», но ему не хватало времени – так за пять минут появилась его работа «Картину написать не успел». С одной стороны, это концептуальное искусство, но с другой – это очень честно и искренне. На мой взгляд, Виктор полностью реализовал и свой актерский талант. Актер – это тот, кто может придумать мистерию, убедительно изобразить другого человека. А с Виктором, по-моему, иная история. Вот, например, Брюс Ли во всех своих фильмах – Брюс Ли. И с Виктором то же самое.
В отличие от него, я мог позволить себе никогда и нигде не работать, у меня же не было такой жены-стервы. (Смеется.) Эта квартира-клетушка в спальном районе, где помимо жены жили еще ее мама и бабушка, – как там можно было находиться? Надо же было где-то спасаться от всего этого. Ради бегства от бытовухи он и в кочегарке трудился, и у меня какое-то время жил, и в Алма-Ату поехал сниматься в фильме «Игла». А потом отправился на съемки «Ассы» в Ялту, где я познакомил его с Наташей Разлоговой: «Витя, тут такая девчонка классная!» И все у них сложилось!
Песня «Перемен!» – это чисто философский трактат без капли политики.
О себе: