Игорь Борисов:
«Георгий с годами не изменился. Абсолютно! Может быть, стал чуть помягче с возрастом. Хотя нет, вряд ли, вряд ли… Всегда был категоричен, как в суждениях, так и в поступках, и очень принципиален во многих, даже мельчайших, деталях. Все должно было происходить, как он считал нужным, и так должно было быть во всем: в одежде, в прическе, в этикете, в манере наливать и чокаться, манере выражаться – в общем, во всем присутствовал перфекционизм и, как ни странно, некоторое пренебрежение к деталям быта. Георгий всегда жил в каком-то определенном творческом хаосе. Где бы он ни оказывался, сразу становилось понятно: здесь живет Георгий Гурьянов.
Разумеется, у нас с Георгием совпадали музыкальные вкусы. Мы слушали похожую музыку. Вообще вся наша компания слушала традиционный набор. Во-первых, в музыке не было такого перепроизводства, как сейчас, когда доступность технических средств позволяет производить просто неимоверное количество музыки. А во-вторых, нас интересовало в первую очередь модное, современное, новое звучание. Также всяческие молодежные течения, «новая волна», «Баухаус»… Да, разумеется, у нас были общие музыкальные пристрастия, и хаус-музыка появилась именно тогда, когда должна была появиться. Она стала закономерным продолжением всего предыдущего музыкального потока.
У Георгия была дома огромная коллекция музыки. Соответственно, когда мы собирались у него, мы слушали одно, потом другое – Георгий метался между пластинками. Поскольку аудитория – это узкий круг, мы так и остались любителями всякой интересной и симпатичной музыки, и, конечно, в компании приятно прослушивать то, что радует пришедших к тебе гостей. Тем более когда ты знаешь, что они действительно понимают и разделяют твою привязанность. Поэтому наши ночные сессии всегда происходили с прослушиванием музыки до 5 утра и с визитом соседа снизу. Сосед был, кстати, не злой, и я прекрасно его понимаю. При мне пару раз звонил в дверь, когда уже отчаивался, а так он по телефону звонил, просил, мол, да ладно уж, пожалуйста, потише. Может, если бы это происходило в какие-нибудь выходные, он бы еще понимал, но график-то у Георгия Константиновича был свободный, так же как и суточный распорядок дня…»
Роберт Сюндюков:
«Любая комната Георгия – это его шоу-рум и его рабочее место. К тому же у него был постоянный ремонт, поэтому гостиная вдруг могла превратиться в спальную, а спальная в столовую и так далее. Конечно, у него была большая коллекция работ, которые ему все с удовольствием дарили, но он их надолго не вывешивал. У Георгия вообще была богатая коллекция всего: книжек, мебели, дисков, постеров, автографов знаменитостей, нарядов, и все это было как-то между собой перемешано и иногда выглядело довольно забавно. У него обычно был, что называется, творческий беспорядок. На 2-й линии В.О. у его мамы была квартира. Там тоже у него была мастерская, в которой он жил, когда хотел как-то отдохнуть от всех. Там он тоже хранил много удивительных предметов. Допустим, какие-нибудь старые ботинки, которые оказывались ботинками Цоя. Или, например его, Георгия, ученические, школьные рисунки. Да и вообще много всякого интересного, «исторического». А вообще, Васильевский остров был его любимым районом, это ведь его район детства, «малая родина». Он там все знал, как свои пять пальцев».
В сентябре 2008 года Георгий Гурьянов посетил открытие выставки «Пространство Тимура» в Главном Штабе Эрмитажа, посвященной Тимуру Новикову.
Дженни Яснец:
«По поводу изменений Георгия со временем… Наверное, в 80-е он был Густавом, молодым красавцем, модником, барабанщиком «Кино», а в 90-х он стал Георгием Гурьяновым, художником, эстетом, личностью, нашедшей свое призвание.
Последние годы мы частенько виделись с ним в ресторанах – «Пробке», «Террасе», – болтали о выставках и его картинах. На его живопись стояла очередь, и он сказал мне, что, если мне понадобится, я буду вне очереди. Он не менялся со временем в общении. Мы говорили о вине, о красоте, о высоких потолках, о том, что они необходимы в интерьере. Я разделяла с ним это мнение, конечно. Это и есть роскошь!»
26 февраля 2010 года в галерее «Формула» в лофт-проекте «Этажи» в рамках фестиваля «Новые художники» в Государственном Русском музее открылась выставка «Новые Художники в фотографии и документах». Здесь Георгий Гурьянов предстал перед публикой в качестве диджея.
Роберт Сюндюков:
«Кстати, вертушки Technics у него долго стояли без дела, он продолжал слушать музыку на своем Pioneer. Он не знал, как поставить их, как расположить. Пластинок-то у него было много, но он все не мог решиться. У него была, как обычно, и в этом деле очень высокая планка. Хотя у Георгия было много друзей диджеев, один Westbam чего стоит, он сам не сразу стал стремиться играть на публике. Но потом как-то все само пошло, и, помню, он в первый раз играл сет как раз, по-моему, у Ирены Куксенайте, на «Этажах», на какой-то выставке. Помню, иду по коридору, и бегут люди: «Ааа! Там Гурьянов Dead or Alive крутит!» Это было действительно круто. Dead or Alive – одна из его любимых групп, а тут такое, можно сказать, совместное действо».
Дмитрий Мишенин:
«Хорошо было бы сделать концептуальный видеоконцерт диджейского сета с песнями «Кино», которые Георгий обрабатывал в электронной версии и ставил мне иногда. Но это был перманентный процесс, который он не мог или не хотел финализировать для публики, ссылаясь на проблемы с авторскими правами. Но и играя чужие вещи, он был самым элегантным диджеем страны с удивительной харизмой».
В мае 2010 года режиссер Рашид Нугманов снимал Георгия Гурьянова в его квартире на Литейном проспекте для фильма «Игла. Remix».
Роберт Сюндюков:
«Безусловно, он был очень яркой индивидуальностью, и народ его окружал интересный. Например, мне нравился фильм «Игла». Георгий сказал как-то: «Не уходи, сейчас Рашид Нугманов придет. Ты же, наверное, хочешь с ним познакомиться?» Даже если бы у меня был билет на самолет или, как говорят, встреча на высшем уровне – я бы все равно остался. И вот пришел Рашид, мы сидели, курили, пили вино, и он рассказывал, весьма артистично, идею, или, можно даже сказать, сценарий, своего нового фильма. Конечно, такие вот моменты трудно забыть или недооценить. Это просто один пример, который пришел на ум, но такое случалось практически каждый день. Георгий, надо сказать, и сам осознавал этот свой звездный статус, ведь весь этот мир celebrities был для него, можно сказать, родной стихией. Но он разный был, широкий, разносторонний. Его все интересовало: спорт, живопись, музыка, архитектура, наука.
«Игла» Георгию нравилась. Но все они просто чуть по-другому воспринимали это фильм, не так, как обычный, в кавычках, зритель. Это я из разговора с Каспаряном понял. Например, обычный зритель видит на экране Дину, а они видят еще и свою подругу – красавицу Марину Смирнову.
Вообще, честно говоря, Георгий не любил официальный отечественный кинематограф как таковой, за всю эту природную совковость и прочее. Но что-то его интересовало, работы Ренаты Литвиновой, например. Не то чтобы он совсем не любил советские фильмы. Смотрел, конечно, классику, фильм «Строгий юноша», естественно. Георгий обычно говорил, что уже все посмотрел в «Спартаке» (кинотеатр в Санкт-Петербурге. – Примеч. авт.).
Дома у него были в коллекции и «Олимпия», и «Красавица и чудовище» с «Орфеем». Я уж не говорю про Some Like It Hot. Из современных фильмов ему нравился, например, «Пятый элемент», Гай Ричи, опять же, фильмы с Ди Каприо. Он, кстати, обычно смотрел не дублированные фильмы, а в оригинальной озвучке. Ну и мировую киноклассику, естественно, знал довольно хорошо. То, что на полке у него дома были фильмы Тарантино, – не значит, что он любил их. Просто люди говорили: «О, Георгий! Ты не смотрел «Криминальное чтиво» (или какой-нибудь другой фильм)? Он отвечал: «Нет, не смотрел». – «Ты обязательно должен это посмотреть!» И человек нес ему кассету или диск, и все это дело попадало на полку. Так было со многими фильмами и со многими CD, книжками, журналами. Я сам много качал и записывал фильмов для него. Ну, он любил, понятное дело, фильмы с хорошим звуком. У него были хорошие машинки Dolby Surround, и он любил их нагрузить по полной. У него также у одного из первых появилось и спутниковое телевидение, пиратская карта к декодеру, все как надо, тысячи каналов с музыкой, модой, фильмами, его любимые испанские каналы. Но время от времени оно переставало работать, менялись какие-то коды, так что он как-то не особо много времени этому уделял. Вообще, он везде искал сюжеты для своих новых работ, и в фильмах, и в журналах. «В поисках сюжета для новой песни…» и «Искусство подражает природе…» в одном флаконе.
Он переделывал природу вокруг себя. Вообще, и людей переделывал во многом, практически всех. Как вокруг Марины Алби все становятся вегетарианцами, так и вокруг Георгия все становились немножко «Георгиями», потому-что он всегда был очень цельным. Когда видишь такой образец отношения к себе, то, конечно, копируешь многие его интонации, даже некоторые движения. Георгию трудно было, конечно, подражать буквально, потому что он был высок, красив и знаменит; и все в нем сложилось так – и умен, и обаятелен, и остроумен. Но именно поэтому все равно хотелось на него походить».
Игорь Борисов:
«К кинематографу Георгий относился положительно. Во времена видео мы смотрели все: Джеймса Бонда, всяких Джеки Чанов, Брюсов Ли – с подачи Цоя и Каспаряна. А для чего у него дома видеопроектор стоял? Для просмотра кинематографа, а как же… Ну, и прочих удовольствий. Кроме того, не раз смотрели у него британский сериал Absolutely Fabulous, про двух модниц, без остановки пьющих шампанское. Достаточно смешной сериал про жизнь высшего общества, такого, знаете, окончательно разболтавшегося».
Дмитрий Мишенин:
«Нам обоим до полнейшего безумия нравилась «Бесконечная история», детский фильм 1984 года, из которого Георгий великолепно исполнял одноименный хит Limahl. Фантастика, что мы смотрели его в те годы одновременно, только он будучи рок-звездой, а я школьником. Это единственный фильм, который я видел в кинотеатре больше 30 раз и ходил на все сеансы подряд. Не один вечер у нас прошел под его исполнение «It’s just my little tribute to Calligula, darling!». В результате я нашел ему два CD Limited Edition «Closer to Heaven» группы Pet Shop Boys. Георгий обожал смаковать названия всех треков на этом альбоме: «Hedonism» и «Call me old-fashioned».