С другой стороны, монеты пролежали почти полтора века в идеальной сохранности, и сейчас их цена гораздо выше, нежели обращенные в золото, они просто приносили бы процент от своей стоимости. Так или иначе, теперь новый клиент может поторговаться. Но это не главное, деньги теперь не пропадут. Просьба поручика о восстановлении его честного имени — вот что теперь важно. Гера, к сожалению, не историк, и все его доводы и даже письмо Игнатьева будут долго стучаться в двери генералов от науки. Нужно будет подумать об этом.
Зато некоторые подвижки в поиске третьего следа в истории с золотыми монетами этой ночью случилось. Гера стал искать хоть какие-то упоминания известных ему персонажей в документах 1870–1900 годов, в открытых архивах. Долог и мучителен путь такого исследователя. Но. Современные методы поиска в море оцифрованных и каталогизированных документов, существенно упрощают процесс. И главное, теперь не нужно ездить по городам и весям, а то — и другим странам. Можно работать в домашних тапочках. Конечно, далеко не все оцифровано и опубликовано, в какие-то запасники без высочайшего дозволения не пустят. Научись работать с тем, что доступно. Главное — правильно формулировать вопросы.
Как ни странно, сетевые издания исторической направленности публикуют не только свои документы, но и ссылки на аналогичные порталы в других городах и странах. Так, пройдя по цепочкам ссылок, Гера наткнулся на пару документов, подшитых в архив гусарского полка, упомянутого Николаем Игнатьевым в его последнем письме.
И оба документа были неожиданными — протоколы Суда офицерской чести от 16 февраля 1974 года и 28 октября 1876 года, Санкт-Петербург. Первый был краток — три абзаца: присутствовали, заслушали, постановили. Вахмистр Михаил Арнольдович Дорошевич был разжалован и уволен со службы за воровство. Второй вызвал долгие обсуждения и резолюция была принята неоднозначно. Заслушали сообщение некоего майора Драговского о пропаже суммы, собранной для Сербии вместе с двоими сопровождающими гусарами сего полка — Игнатьевым и Романовым. Согласно почтовым донесениям от генерала Черняева, деньги в Сербию не поступали, не видели там и сопровождающих. Обвинение Драговского в краже и предательстве было оспорено сослуживцами, однако вынесено недоверие обоим сопровождавшим.
Более никаких документов на эту тему Гера не отыскал. Ему и прежде казалось, что все, связанное с Константином Романовым чьей-то сильной рукою было аккуратно удалено. У него даже мелькнула догадка — почему Великий Князь Георгий Михайлович после гибели героя Цусимского сражения морского офицера Владимира, отца Екатерины Игнатьевой, взял ее репетитором в свою семью для младшей дочери Ксении. Хотя род ее был весьма известен и уважаем в России до некоторого времени. Скорее всего, пятно на чести поручика Николая Игнатьева, связанное с пропажей денег для Сербии, оставило свой след на всей фамилии Игнатьевых.
Пока у любителя истории не было фактов родственных отношений вахмистра Михаила Дорошевича и Вадима Дорошевича, но это была вероятная ниточка третьего участника событий, которому каким-то образом стало известно о золотых монетах, которые перевозили гусары Константин Романов и Николай Игнатьев.
Никита проснулся сам еще до сигнала будильника. Похоже, его мозг даже ночью продолжал анализировать ситуацию, потому что не пришлось заглядывать в банковский отчет и собранные на диске ноутбука файлы. Картинка со всеми цифрами, персонажами и связями между ними была, как говорят ИТ-шники в оперативной памяти.
Минимизировав время на бытовые дела, студент в девять с четвертью бодро вошел в офис Bernerland Bank. Менеджер на всякий случай спросил клиента о цели визита, хотя по лицу было видно, что тот изнемогает от желания узнать из первых рук — как все было. Не каждый день появляется счастливчик, который с первой попытки угадывает коды доступа к самому настоящему золотому кладу, пролежавшему, разве что, не в земле, а банковской ячейке. Впрочем, выучка банковских работников была на высоте, никаких лишних вопросов клиенту не задавали и, похоже, никаких лишних слов журналистам не шептали.
Тем временем деревенька Кур сонно начала предпоследний день недели. Было межсезонье, Летние набеги туристов, желающих только поглазеть, закончились, а рождественские, в которые солидный народ собирался покуролесить, еще не начинались. Тем не менее сувенирные лавчонки уже открылись, и хозяйки, в который раз придирчиво разглядывая свой товар, кого-нибудь за что-нибудь ругали, потому что кто-то должен был ответить за то, что за целый день никто даже не заглянул. Вот, взять хотя бы этого молоденького иностранца — одет бог знает как, а уже в банк норовит зайти. Куда правительство смотрит…
— Ник! — радостью засияло сытое лицо управляющего. — Рад вас видеть! Как дела!
— Вашими молитвами, — неожиданно ответил гость.
— Узнаю добропорядочного католика, — едва нашелся что ответить на непривычное приветствие Фабио. — Надеюсь, удалось разобраться с финансовым отчетом?
— Не мне судить о выбранной стратегии размещения активов, — новый клиент в упор посмотрел своими голубыми глазами на собеседника. — Лучше обсудим ваши варианты. Надеюсь, у вас есть что мне предложить…
Управляющему не понравилась фраза, граничащая с упреком. Это молодое поколение не придерживается привычных правил общения, постепенно переходящего в торг. Они сразу кидают карты на стол. Никакой игры…
— Конечно! Мы можем реализовать весь актив на ближайшем аукционе, и вырученные средства положить на депозит. Вот, посмотрите на процентные ставки… Рекомендую трехгодичный. Самый выгодный вариант.
— Я бы предпочел работать с вами, как с посредником, на крупных аукционах, если у вас есть лицензия на такую деятельность. — Гера нагло улыбнулся. — Мы можем оперативно обсуждать рамки устраивающей меня суммы реализации по две-три монеты перед каждым аукционом. И ваш бонус.
— Да, мы имеем опыт такой работы, — недовольно буркнул «колобок». — Только спрос на такой товар неустойчив и зависит от многих факторов.
— Я не тороплюсь. Эффективность превыше всего.
— О, мне нравится ваш подход к делу. Мы могли бы быть партнерами в каком-нибудь проекте с Россией…
Управляющий испытующе посмотрел на нового клиента. Пытаясь понять его реакцию на такой неожиданный выпад.
— Вполне возможно, дорогой Фабио, — быстро отреагировал Гера. — В условиях санкций бонус, как правило, удваивается. Деньги не ходят строем, они любят комфорт… И тех кто его создает.
— Вы работаете только в области финансов или есть другие интересы?
— В основном меня интересует фармакология, точнее биоинформатика — улыбнулся гость. — Вот, например, вы принимали с утра «Липромикс». Стоимость лечебного курса этого препарата в России почти на порядок дешевле, чем у вас. Открою военную тайну. Заводы по изготовлению препарата находится в Индии и принадлежат двум крупным компаниям «Glenmark» и «Sun Pharma». Вторая поставляет исключительно в США, а первая — в Евросоюз и Россию. Все тоже самое, только наклейки разные.
— Простите… — управляющий растерялся.
— Я не торгую, — улыбнулся студент. — Просто в упаковке «Swiss remedies» лежат те же самые таблетки, что и у нас в России, но дешевле.
— Отложим это… Но как вы узнали о «Липромикс»?
— У него специфический запах, не перебивается ни пикантным сыром, ни крепким кофе.
— Что посоветуете? — неожиданно для себя спросил «колобок» как на приеме у врача.
— Допустимо принимать за два часа до еды, и неприятности обойдут вас стороной. Впрочем, таких зануд, как я, мало. Так что не обращайте на это внимания…
— Спасибо, Ник… Вернемся к тарифам на депозит.
— Позвольте мне сэкономить время, дорогой Фабио, и обозначить круг своих интересов. Первое — все монеты остаются у вас, доступ в ячейку по моему новому коду, ключ от банковской ячейки мне не нужен. Второе — рассчитываю на размещение ваших сертификатов под залог моих активов в 3 % годовых. Третье — мне нужен отдельный счет для прибыли с удаленным доступом по моему коду. Никаких пластиковых карт. Только счет… Это возможно?
— Да, — коротко ответил управляющий, — за час мы подготовим договор. Это все?
— Не совсем… У меня еще личный вопрос к вам, Фабио… Известно ли что-то о судьбе того человека, который 23 августа 1876 года арендовал банковскую ячейку в вашем банке?
— Признаться, я ждал этого вопроса, поскольку неожиданность вашего появления взбудоражило интерес к тому договору и человеку его заключившему.
Гера подался вперед из глубокого кресла, затаив дыхание.
— Вчера вечером я нашел всю информацию, которая хранилась в архиве нашего филиала. Господин Николай Игнатьев, если я правильно произношу это имя, к сожалению был найден мертвым буквально в тот же день. Его опознал сотрудник банка. Николай похоронен на нашем городском кладбище…
— И вы можете мне подсказать, как туда добраться? Простите, что перебиваю…
Управляющий утвердительно кивнул и понимающе остановил все извинения.
— Конечно, у нас все рядом… Это на старом кладбище за Кафедральным собором. Сейчас оно открыто только для туристов, а нас грешных ждет новое в другом месте… Но никто не торопится туда. Мы предпочитаем посещать только старое.
Он грустно улыбнулся.
— Есть еще одно поручение, которое просил выполнить Николай Игнатьев, когда оформлял договор, — Фабио внимательно посмотрел на гостя. — В отчете нашего специалиста по тому договору четко сказано: если получивший доступ к монетам будет русским и, если он не возьмет сам ни одной монеты, передать ему второе письмо.
— Второе?! — вскочил Гера.
— Вот оно… — и «колобок» вытащил из ящика стола плотный конверт, запечатанный сургучной печатью.
— Мне нужно что-то подписать? — растерянно спросил гость, глядя на конверт, но управляющий только отрицательно покачал головой. — Это очень трогательно и благородно с вашей стороны. Готов…
— Это наша работа, Ник, — искренне улыбнулся Фабио. — Иногда она бывает удивительно приятна. Думаю, что Николай не ошибся, описав своего соотечественника… Пока распечатают договора для подписи, я нарисую как вам добраться до того места на старом кладбище у собора Святого Мартина.