— Да у нас и часы то не носят, особенно карманные.
— Очень красивые, — она бережно положила их на ладонь. — И так приятно ощущать их форму и вес… Мы в детстве из Геленджика привозили домой голыши… Чем-то похожи…
— Обрати внимания, ни одной царапинки на корпусе. Ему был очень дорог этот подарок, потому хранил в чем-то мягком и не носил каждый день.
— Да, подарок на 20 лет. Какая красивая память… Наверное у них были романтические отношения. Посмотри, она выглядит чуть старше, а правую руку спрятала. Там явно кольцо было… Она за-му-жем…
— Думаешь?
— Он хранил эти часы белее пяти лет до отъезда. Так хранят письма или фотографии…
— Наташка, да ты просто прирожденный детектив!
— Нет. Это тебе любая женщина скажет.
Они помолчали, ощущая некую неловкость от бесцеремонного вторжения в чужую жизнь и чужие тайны.
— Ну, нам бы по фото ее имя найти, — Гера сложил в конверт с сургучной печатью письмо и фотокарточку. — Хотя не знаю, вправе ли мы опубликовывать его.
— Не торопись. Решишь позже.
— Нет. Решать будем вместе, поскольку в письме сказано, что передать подарок наследнице рода Игнатьевых.
Он с такой любовью посмотрел на собеседницу, что Наташка повернулась в нему.
— Я знаю только одну наследницу…
— Герка, это только твои фантазии.
— Хорошо. Добьемся разрешения провести генетический анализ. Уверен, что и у Анны Аркадьевны Рязанцевой, и твоей бабушки Антонины Сергеевны, и у твоей мамы и у тебя…
— И не думай — отрезала Наташка. — Мама никогда не согласится на то, чтобы тревожить прах бабушки.
— Ладно, сравним твой ДНК и Екатерины Владимировны Игнатьевой.
— Ты что это тут раскомандовался?
Она даже вскочила со стула, так сверкнув очами, что он рассмеялся.
— Вылитая Игнатьева…
Они примирительно рассмеялись, а Гера аккуратно завязал махровое полотенце с вещами поручика, пролежавшими под четвертой колонной у парадной двери его родового имения в Аркадьево.
— У тебя есть пара часов свободных? — неожиданно спросил он.
— Да, по расписанию у меня четыре пары. Конвой прибудет за мною около пяти.
— Тогда идем вместе, и положим это добро в банковский сейф. Тут филиал Сбербанка рядом.
— А мороженное? — лукаво облизнула губки Наташка.
— По две в каждую руку, — хихикнул он. — Сейчас, я только рюкзак возьму.
Начиналось бабье лето. После дождливого июля и прохладного августа, тепло решило побаловать обитателей столицы. Уже кружились большие кленовые листья, засыпая золотом газоны и дорожки вокруг МГУ. Гера предложил спутнице согнутый локоток и лихо по-гусарски щелкнул каблуками. Вернее — кроссовками. Получилось забавно, и Черняева из Беляево подхватив его, прижалась и зажмурилась от удовольствия, словно котенок на солнышке. Он склонился к ее ушку и прошептал:
— Осень приоделась на прогулку, и в наряде ярком, не спеша, одиноко шла по переулку, шлейфом из листвы сухой шурша…
— Герка, так не честно, — она даже топнула ножкой, — быстро признавайся…
— Мороженное будет непременно, — перебил он ее и лукаво улыбнулся, — а ты больше не боишься пальмового масла, которое эти коварные производители так и наталкивают в эти хрустящие вафельные стаканчики. Так и наталкивают…
— Нет, я возьму то, которое ты сам себе выберешь. Ты же по нюху его узнаешь.
— За версту!
— Хвасту-ннн, — передразнила его девушка.
Они степенно подошли к большому цветному зонтику с надписью «Мороженное».
— «Снежный городок»? — он повернулся к спутнице.
— Да, — облизнулась Наташка. — Пломбир-р.
— Один стаканчик, один брикетик и два эскимо, — Гера протянул деньги продавщице и уточнил. — Оба с палочкой.
Дама в белоснежном переднике и платке, не сдерживая улыбки, быстро положила мороженное на лоток. Общаясь с молодежью, сам невольно чувствуешь себя таким, когда одного мороженного, подаренного тобой или полученного в подарок, вдруг становится достаточно, чтобы почувствовать себя счастливым. И мир принимает это мимолетное, незаметное для иных событие, и откликается чем-то неприметным для иных и понятным для счастливчиков.
— Пойдем через двор, — предложил Гера, ловя на себе косые взгляды спешащих прохожих, — а то эти так и норовят ухватить кусочек. Нет чтобы взять хрустящий стаканчик и с чувством, с толком…
— Рюкзачок скинь, — оборвал его незнакомый грубый голос. — Устал, небось…
Гера резко обернулся и столкнулся с взглядом маленьких, злобных глаз. Он заслонил собой Наташку, раскинув руки.
— Мужик, ты чего?
— Да не нужно мне твое мороженное, — ухмыльнулся тот и коротким движением выхватил нож, — рюкзачок отдай. Поносил и будет…
— Он верно говорит, — сбоку раздался еще один незнакомый голос.
Наташка испуганно вскрикнула, но Гера быстро скинул рюкзак, придавливая девушку спиной к стене дома. Во дворе, как назло, прохожих не было… Парень, раздумывая, подержал свою ношу в руке и протянул незнакомцу. Тот осторожно взял, с усмешкой покачивая большим лезвием перед собой.
— Тяжелый… — незнакомец ловко закинул рюкзак студента себе на плечо и обратился ко второму.
— Покури с ними пару минут и линяй. Пикнут, завали. Сначала девку, потом этого.
Не оборачиваясь, он быстро скользнул за угол, где хлопнула дверца машины и взвизгнули покрышки. Судя по удаляющимся звукам, машина быстро набрала скорость, свернула где-то еще, и все стихло. Второй незнакомец нервно закурил, делая вид, что беседует с двумя приятелями.
— Расслабьтесь, это не больно.
Он демонстративно протянул пачку сигарет обоим. Наташа прижалась к своему защитнику, и он, почувствовав ее страх, обнял за плечи. Нагло глядя в глаза обоим ребятам, незнакомец спрятал пачку в карман и развязно произнес:
— Предъявить тебе нечего, а попрешься в полицию, мы знаем, где вас потом найти.
Молча повернулся и исчез на углом дома.
— У меня даже сотового нет, — отчего-то тихо-тихо прошептала девушка, — а у тебя?
— Вах, зачем так пугашь дедшка Афталдил, — скрипучим старческим голоском затароторил Гера. — Марожн урониль… Вах, нехарош члвек. Джгит назватся. А?
— Гер, ты чего? — испугалась на спутника Наташка.
— Попрасы, дедшка Афтандил фсэ одаст. Зашем кырчат? Никарашо…
Она непонимающе смотрела на парня, отбросив тающее мороженное.
— Фес пасуд упаковаль… Лошк, вилк, миск. Дедшка Афтандил нэ жадн. Ишо покупат буд.
— Герка…
— Я нормально, — глаза у студента, как в лихорадке, блестели. — Извини тебя не предупредил… Пойдем, эти пока быстро бегут, но скоро вернуться.
— Зачем?
— Ну, я и вправду упаковал гантельку и все из ящика на кухне… Давай-ка поторапливайся. Сейчас на такси поедем…
— Зачем?
— Не волнуйся, хорошо упаковал… В пакеты… Изолентой перевязал… Бечевочкой сверху… Сразу не догадаются.
— Но…
— Наташ, у меня было подозрение, что сосед в комнате общаги продажный… А я вчера, когда в Аркадьево был, сотовый не выключил — думал вдруг ты позвонишь. Лоханулся. Они меня там и засекли. Машину послали, но добрые люди помогли уйти… Приезжаю, соседа нет, а запашок чужой стоит… Сосед травку не курит, и друзей у него таких не водилось прежде, а вчера явно заходил в гости любитель «косячок» забить… Просканировал комнату на «жучки», не нашел, но чуйка подсказала, что слушают меня. Вот мы с тобой им наколочку на счет Сбербанка для проверки и дали.
Гера почти силой повел Наташку из двора.
— Ты все знал и не сказал?
— Наташ, так надо. У тебя все на лице написано. Предупреди я тебя, они за версту бы вычислили… Вот как сейчас. Ну-ка улыбочку, а то прохожие полицию вызовут. Скорей-скорей, дружок. Нам такси надо поймать…
Он прижимал спутницу за плечи к себе, чувствуя, что ноги у нее не слушаются.
— А если бы они нас тут… Ножичком…
— Успокойся. Зачем им это. Пугнут и возьмут, что надо. Мы же серые мышки. Их не провоцировали. Сразу все отдали… Ну, вот и такси. Ножку сюда, голову береги… Говори дяде адрес.
Двое сидели обнявшись на заднем сидении и молчали. Водитель пару раз взглянул на взволнованных пассажиров и ухмыльнулся. Студенты. С лекций сбежали. Едут чай пить.
— У меня действительно все на лице написано? — она прошептала это так, чтобы таксист не слышал.
— Если тебя напугать, — серьезно ответил он. — Наверное родители постарались, чтобы ребенка так контролировать.
— У меня мама строгая…
— Значит, она и постаралась. Ты же у нее одна… Кровиночка.
— Ты еще и психологией занимаешься?
— Нет. Пробовал слушать некоторые лекции, не понравилось. Чужие книжки пересказывают, а конкретики нет.
— Слушай! — вскинулась Наташка, — они сейчас проверят рюкзак, ничего не найдут и вернуться к тебе в комнату.
— Думаешь вернут рюкзачок? — хихикнул Гера.
— Да ну тебя! — она сказала это так громко, что таксист непроизвольно глянул на ребят в зеркало заднего вида. — Они же знают, где ты живешь…
— Э-э-э, — опять зазвучал старческий голосок, — дедшка Афтандиль им сюприз положл.
— Какой такой сюрприз? — передразнила его Наташка.
— Вот! — он поднял указательный палец. — Когда ты голову в плечи не вбираешь — боец…
Она в шутку толкнула его локотком в бок.
— За два года я нычку в ванной соорудил. Найти трудно. Но. В шкафчике под зеркальцем поставил металлическую ручку с изолятором посредине, а к винтикам подвел 220 вольт от лампочки. Если верхний ящичек чуть выдвинуть, ручка под напряжением. Слишком любопытный потянет металлическую ручку, чтобы дверцу открыть, уже пальцы не разожмет…
— С ума сошел? А если он там окочурится!
— Не пугай таксиста, а то вляпаемся куда-нибудь…
Острый локоток опять толкнул его в бок.
— Все просто. Инстинкт самосохранения сильная штука. Бабки с сумками без разбега три метра берут… Там любой сообразит, что надо оторвать либо ручку, либо дверцу… На худой конец шкафчик… Провода тонкие. Порвутся… И все.
— Кому все? — уже в голос засмеялась Наташка.