уйка. И она оказалась права.
Открыв дверь своей комнаты, Гера увидел упавшую сломанную спичку. Либо никто не заходил, либо свои могли заглянуть. Не раздумывая, он быстро вошел. Убедившись, что никого нет и никто не прячется в шкафах, направился к своему тайнику. Внешне он выглядел, как обычно, разве что, под ним было чуть чище, чем обычно. Аккуратно открыв потайную дверцу, он обнаружил то, чего именно сейчас менее всего хотел бы увидеть.
В махровом полотенце было завернуто все, что он нашел под четвертой колонной справа от парадного входа барского дома в Аркадьево. За исключением «хантера» с золотой цепочкой. Он пересчитал все предметы, аккуратно разглядывая по очереди. Подмены не заметил. Все 326. Как в банке…
Это было неожиданно, и означало только одно. Он недооценил своего соседа-очкарика. Тот где-то прятался неподалеку и слушал все, что происходило в комнате. Поняв, какую ловушку ему приготовили, Свирзин сделал ответный ход, как шахматист. Пожертвовав кладом из Аркадьево, чтобы занять безопасную позицию, сняв с себя все риски.
Гера долго не раздумывал. Закрыл тайничок. Свернул махровое полотенце с добром так, чтобы можно было им обернуться. Закрепил на себе. Надев сверху ветровку попросторнее, подвигался перед зеркалом. Получилось почти незаметно. Надел кроссовки и бейсболку. Критически окинул свое отражение в зеркале и присоединился с сотне любителей бега по утрам…
День пролетел незаметно. Так бывает, когда занят чем-то увлекательным или интересным. Не случайно время — одно из самых загадочных явлений в нашей жизни. Сколько ни бьются теоретики, подступиться к нему не могут. Возможно еще не родился новый Ньютон, который сможет написать пару красивых формул, а возможно нужно еще пару тысячелетий развития, чтобы секрет времени открылся сам собой.
Так или иначе, Гера прогуливался по знакомым улицам, прилегающим к Универу. Теплый осенний вечер опустился на столицу, напоминая на прощание о замечательной поре перед приходом холодов. Что-то подобное есть и у человека, он тоже на прощание часто стремится подарить близким или гостям что-то на память — маленький праздник или наоборот.
В рюкзачке у студента что-то увесисто подталкивало в спину при каждом шаге, словно подталкивало вперед или напоминало всякий раз о себе.
Смеркалось.
Последние лучи уже невидимого солнца напоследок чиркали где-то высоко в чистом остывающем небе. Этот переход между днем и ночью всегда притягивал любопытных, стремящихся заглянуть за какую-то незримую черту и увидеть там нечто совершенно неизведанное.
Геру обогнал знакомый черный «Форд» и остановился метрах в десяти по ходу, демонстрируя, что он ниоткуда появился и так же исчезнет. Было понятно, что сидящие в салоне, наблюдают за ним в зеркала и по сторонам. Вокруг стояла тишина, даже пешеходов не видно. Когда студент, идущий около бордюрного камня поравнялся с машиной, задняя дверца резко распахнулась, преграждая ему путь. Он остановился и, скинув свой рюкзак, молча протянул его в салон. На заднем сиденье двое переглянулись и нагло заржали. Ближний к студенту взял рюкзак, но парень после этого не двинулся с места, чего-то ожидая.
Он видел, как те двое начали доставать из рюкзака что-то увесистое, завернутое в лоскутки, и рассматривать. Кое-что передавали сидящему на пассажирском сидении впереди. В свете неяркой лампы салона блеснуло лезвие ножа, снимающее стружку с монеты, дабы убедить кого-то, что она целиком состоит из желтого металла, а не покрыта тонкой пленкой. Пассажир, сидящий впереди, достал лупу, как у часовщика, и начал придирчиво рассматривать портсигар.
— Свободен… — скомандовал уже знакомый надменный голос из машины. — Прокатимся к ювелиру. Если что, вернемся…
Гера медленно пошел вперед. Он слышал, как дверца «Форда» захлопнулась, но машина не двигалась. Золото над многими имело удивительную власть. Оно подчиняло себе сознание и волю, проникало в черную душу, порождая там самые невероятные фантазии. Впрочем, им не суждено было сбыться. Отойдя метров на двадцать, парень сунул руку в карман своей куртки, и в салоне «Форда» что-то хлопнуло.
Даже если бы это услышал случайный прохожий, то не обратил бы внимания. Впрочем, и таковых не оказалось. Гера повернулся и неспеша прошелся мимо черной машины. Свет в ее салоне не выключали, и было видно, как он наполнятся дымом, словно все разом решили закурить. При этом четверо странно копошились, словно что-то искали. Подойдя вплотную, студент обратил внимание на удивленные лица пассажиров, они о чем-то спрашивали друг друга, доставали из карманов свои вещи, рассмотрев их, возвращали обратно. Двигатель и габаритные огни были включены. Складывалось впечатление, что приезжие просто заплутали в незнакомом районе столицы и обсуждают, как выбраться на проспект.
Студент, словно караульный, прохаживался около «Форда» то вперед, то назад. Так же мимо прошло несколько прохожих, не выражая особого желания разбираться в ситуации, когда уже ночь вступила в свои права. Выждав момент, когда ни одного прохожего не было видно в пределах сотни метров, Гера остановился у черной машины, быстро надел резиновую маску респиратора и перчатки, открыв заднюю дверцу, скользнул внутрь. Выключил салонный фонарь и бесцеремонно толкнув двоих пассажиров, пристроился на заднем сидении. Никто не противился этому, все были заняты какой-то странной суетой и поиском.
В салоне было дымно, и лица пассажиров едва различались в свете экрана передней панели. Бесцеремонно Гера взял из рук сидящего рядом свой рюкзак и начал методично возвращать в него все, что только что извлекли. Монеты, кольца, портсигар, цепочки… Он даже похлопал по карманам у пассажиров, извлекая оттуда то, что им не принадлежало. Те с удивлением для себя позволяли это и задавали какие-то наивные вопросы, но студент отмалчивался, кивая то на одного соседа, то на другого. Так прошло не более пары минут. Студент огляделся. Заметив включенный регистратор, закрепленный под зеркалом заднего вида, дотянулся и сорвал его, затем вернул зеркало в исходное положение.
Перед тем, как покинуть странную компанию, сунул каждому по косячку и поднес зажигалку. Трое сразу затянулись, а четвертый попытался отвернуться. Студент бесцеремонно отвесил тому оплеуху и компания хором задымила. Гость перевесился вперед и включил погромче музыку. Примирительно похлопал каждого по плечику и, выйдя из машины, захлопнул за собой дверцу.
В переулке было тихо. Гера перемахнул невысокие кусты между тротуаром и газоном и расположился на травке. Достал из кармана несколько больших полиэтиленовых пакетов. В один пересыпал драгоценности из рюкзака и затянул горлышко пакета бечевкой. Все положил в пакет с надписью «Перекресток». Рюкзак так же упаковал в один пакет, потом во второй. Снял куртку, туго скрутил их вместе с пакетом еще раз упаковал. Напоследок снял респиратор и резиновые перчатки, все вместе упаковал в мешок и туго перетянул бечевкой и спрятал во второй пакет «Перекресток».
Когда студент проходил мимо вахтера со своими пакетами, тот улыбнулся:
— Хозяйственный ты, Бобров. Вот повезет кому-то…
— Дык, днем не протолкнешься, а сейчас самое время.
— А в наше время магазины до 24-х не работали. Да и днем там не особый выбор был.
Сломанная спичка из щели над дверью сообщила, что чужих не было. Впрочем, оказалось, что и сосед до сих пор не появлялся. Это было весьма кстати. Пройдя в ванную, Гера занялся привычным делом по удалению вредных реактивов, как после работы в лаборатории. Все необходимое у него всегда было в «аптечке». Тут ему вспомнилась поговорка Бора-Боры — «полезные привычки удлиняют жизнь».
Освободившись, поклонник химии отыскал в кармане куртки тонкий шприц с длинной иглой и что-то впрыснул в тюбик зубной пасты, буркнув в адрес соседа «на долгую память». Потом вставил новую симку в сотовый и отправил кому-то СМС-ку. Надев новую куртку и рюкзак поменьше, вышел прогуляться. Неподалеку его ждал «Фольцваген». Когда он подошел, открылся багажник, и студент положил в него свой рюкзак.
— Герка! — Наташа едва не выскочила из машины ему на встречу.
— Привет! — он чмокнул ее в щеку. — Мама отпустила?
— Это совсем другая история… — девушка стрельнула глазами на седовласого мужчину впереди.
— Привет, па! — Гера по-дружески прислонился лбом к затылку сидевшего на пассажирском сидении пожилого мужчины.
— Привет-привет, — тихо ответил тот и обратился к водителю. — Сережа, припаркуйся на какой-нибудь площадке, чтобы никого не было рядом.
Все притихли, наблюдая за дорогой.
— Как прошло? — неожиданно спросил пожилой мужчина.
— Я на дно рюкзака подстилку выложил с «пыхой».
— С чем? — переспросила Наташка.
— Хлопушка такая, когда срабатывает образуется облако дыма. В салоне машины нужно мизер порошка распылить. Запал управляется от радиосигнала в районе сотни метров. Передатчик с кнопкой в кармане.
— И зачем? — девушка была не в курсе произошедшего события.
— Если знаешь, как сделать препарат, улучшающий память, то можно добиться и обратной реакции. Достаточно два-три вдоха и кровь из легких доставит в мозг препарат разбивающий нейронные связи. Человек теряет память… Ну, за исключением ежедневных навыков.
— Зачем? — все еще не понимала она.
— За три секунды они забыли не только наши имена и лица, но и кто они и зачем в машине.
— Ты испытывал свои свой препарат на людях?
— Я не могу назвать людьми тех, что с удовольствием приставляет нож к твоему горлу.
— Это же самосуд… Существует же полиция…
— Извини, что напоминаю, — Гера заговорил жестче, — тебе кто в Геленджике помог? А вчера? Полиция сыграла сигнал «перехват» во всем городе?
— Наташа, — седовласый посмотрел на девушку в зеркало заднего вида, — Он иногда горячится. Простите его за несдержанность. Это пройдет…
Дальше ехали молча. Вскоре «Фольксваген» аккуратно прокатился среди машин на парковке, выбрал свободное местечко и застыл, словно в ожидании чего-то. Глянув на часы пожилой мужчина нажал пару кнопок на передней панели у приемника. Приглушил громкость. Взяв микрофон тихо произнес: