Ладно, хватит пялиться! — сказал Геракл, — Вызвался перевезти — вези, да побыстрее!
А тебя — вторым разом?
Нет уж! — усмехнулся Геракл. — Пока вы будете забавляться, я и сам успею переплыть.
Геракл усадил охающую Деяниру на спину кентавру, сам же перебросил дубину и лук на другой берег.
Кентавр уже был на середине реки, когда герой бросился в прохладную воду. Водная стихия захватила Геракла, на несколько мгновений он забыл о Деянире, посчитав глупым волноваться, когда она отдана в столь надежные руки.
Однако, руки-то оказались как раз и не надежными! Внезапно Геракл услышал истошный женский крик. Он сразу узнал голос своей жены.
Деянира, где ты! — вскричал герой и попытался высунуться из воды.
Ему этого не удалось, за тот короткий промежуток времени, пока Геракл мог, как дельфин, вынырнуть из волн, он не успевал ничего толком увидеть.
Тем временем крик Деяниры повторился.
Подожди, жена! — завопил Геракл. — Я иду тебе на помощь!
Как стремительная рыба поплыл герой, разрезая могучим телом воду, к другому берегу, где лежало его оружие. Вышел на берег Геракл и увидел, как вниз по течению вдоль реки скачет кентавр Несс, унося судорожно вцепившуюся ему в шею и насмерть перепуганную Деяниру.
Пленен был красотой жены Геракла Несс, и решился он похитить Деяниру.
Однако грозно вскрикнул сын Зевса:
Ты куда бежишь? Уж не думаешь ли ты, что тебя смогут спасти твои ноги? Но нет, не спасешься ты! Как быстро бы ты ни мчался, моя стрела все-таки тебя догонит!
Натянул Геракл свой лук, и слетела с тугой тетивы стрела, одна из тех, которые Геракл вымачивал в крови лернейской гидры.
Настигла стрела Несса, вонзилась ему в спину, а острие вышло сквозь грудь кентавра. Раненый Несс разразился проклятиями и упал на колени. Из ран на спине и груди ручьем полилась кровь, смешавшаяся с ядом лернейской гидры.
Несс увидел, что ничто его уже не спасет, он почувствовал яд гидры и не захотел умирать неотмщенным. Ужасная мысль мелькнула в голове его, улыбнулся коварный кентавр сквозь боль торжествующей улыбкой.
Он отстегнул от сакв небольшой сосуд и наполнил его своей кровью.
О дочь Ойнея! — торопливо обратился кентавр к Деянире, стремясь все сказать, пока не прибежал Геракл. — Прости, решился похитить я тебя, потому что влюбился в тебя без памяти. Уж такой мы, кентавры влюбчивый народ, и из-за этого страдаем. А все потому, что в нас течет весьма подверженная любовному влиянию кровь!
Хитрый Несс передохнул и продолжал:
Я умираю, но перед смертью я хочу сделать тебе подарок. Вот сосуд с моей кровью, возьми его! Храни его как зеницу ока! Если когда-нибудь разлюбит тебя Геракл, эта кровь вернет тебе его любовь! И ни одна женщина не будет ему дороже тебя, натри только моей кровью одежды Геракла!
Сказав все это, Несс вытянулся в последний раз и затих. Его земные труды пришли к концу.
Взяла глупая Деянира сосуд с кровью Несса и спрятала его. Тут подоспел Геракл, но у него даже в мыслях не было проверить, не дал ли чего Несс доверчивой Деянире. Силач слепо любил свою жену, он только что сильно передрожал за нее, поэтому бросился ее обнимать- целовать.
Надрожалась ты, моя милая Деянира, — успокаивал жену Геракл. — Вот я и спас тебя, ты не успела по настоящему испугаться, ведь правда, нет?
Деянира с молчаливой улыбкой принимала ласки мужа, а сама в душе жалела несчастного кентавра, погибшего из-за моментальной любви к ней.
От руки Геракла погибает Ифит
В конце концов, Геракл и Деянира прибыли в Тиринф. В мире и согласии стали жить они в старом доме Геракла. Спокойно текла их жизнь, не знали ссор молодые супруги.
Вскоре к Гераклу пришел его верный друг Иолай. Взаимной радости приятелей не было конца. Даже за время такой непродолжительной разлуки Геракл успел соскучиться по другу. Под большим секретом рассказал Геракл Иолаю, что жена его беременна, и что скоро ожидается появление ребенка.
Ух ты! — не поверил Иолай. — Это какой же по счету у тебя?
Сейчас же замолчи, сумасшедший! — сердито зашипел Геракл, лихорадочно оглядываясь, чтобы проверить, не слышит ли этих слов жена. — Что мы с тобой знаем, про то вовсе не обязательно знать женщине! К тому же, Деяниру я так люблю, что к этому ребенку у меня отношение, как будто к самому настоящему первенцу!
А как же Иола? Ты забыл ее? — словно ушатом холодной воды окатил его Иолай.
Геракл затравленно посмотрел на друга.
Давай не будем на эту тему, ладно? — взмолился герой.
Иолай внимательно посмотрел на приятеля и понял, что тому, в самом деле, не до смеха.
Хорошо, считай, что я ничего не спрашивал! — сказал Иолай.
В остальном же Геракл вел себя как самый настоящий счастливый молодожен. Он даже стал забывать пророчество Прометея о смерти от руки Деяниры.
И в самом деле, как можно было представит >, что из этих милых нежных маленьких ручек может исходить какое-то зло? Когда Геракла посещали подобные мысли, он нещадно гнал их и только сильнее любил Деяниру.
Она отвечала мужу полной взаимностью.
Все было бы хорошо, но Геракла по ночам стали одолевать непонятные кошмары. Они начались внезапно и стали повторяться с тревожной периодичностью.
Являлась к Гераклу во сне надменная Гера и пронзала героя пристальным взглядом. Не по себе становилось Гераклу от этих видений, но ничего не мог он поделать.
Один раз Гера во сне подошла близко к герою, так, что встревоженный сын Зевса почувствовал ее тяжелое прерывистое дыхание. Особенно была чем-то рассержена Гера.
Вдруг лицо ее перекосилось, как от дикой боли, и богиня произнесла:
Ну, как живешь, Геракл? Не мучают ли тебя кошмары?
Геракл, как будто наяву, слышал этот голос, полный угроз и презрения. Сын Зевса хотел ответить, что такой вопрос неуместен, ведь должна знать Гера, что мучается по ночам Геракл, и что она-то сама и является причиной его ночных кошмаров.
Давно не вспоминал Геракл, что всю жизнь преследует его коварная жена Зевса! Он забыл даже то, что имя его означает «странствующий по свету из-за гонений Геры», все свои последние неудачи и тревоги списывал силач на людей и различные иные причины, среди которых будто бы и не было места богам.
Но нет, не забыла его мстительная Гера, и вот начала снова беспокоить Геракла, на этот раз в ночных видениях.
В том сне Гера не дождалась ответа и процедила сквозь зубы:
Знай, Геракл, что долгое время просто давала я тебе передышку, теперь же не будет тебе покоя, пока не сведу я тебя в могилу!
Она расхохоталась таким ужасным смехом, что Геракл вздрогнул и проснулся. Холодный пот выступил на лбу сына Зевса, и долго он не мог снова заснуть, размышляя, что имела в виду коварная Гера, и как она начнет претворять в жизнь свои угрозы.
Ведь давно могла она махнуть на него рукой, думал Геракл. Но нет, не успокаивается злобная богиня. «Видимо, опять поссорилась с Зевсом, и стремится отыграться на мне!» — решил Геракл и закрыл рукой воспаленные глаза.
Сон не шел. Рядом мирно посапывала Деянира. Геракл заботливо поправил жене подушку, потом посмотрел в окно и перевернулся на другой бок.
Такие сны можно было еще стерпеть. Однако, с ужасом стал убеждаться Геракл, что не обманула его Гера. Уже днем стали мучить героя приступы необъяснимой меланхолии, которые начинались безо всякой причины и пропадали так же, как и возникали.
Во время таких приступов метался Геракл по дворцу сам не свой, кричал на всех и несколько раз ловил себя на том, что готов был ударить всякого, кто поперек слово молвит или же просто подвернется под руку.
Несколько раз ему подворачивалась жена, тогда Геракл в последний момент неимоверным усилием воли сдерживал себя и не давал чувству перехлестнуть через край.
Деянира отмечала повышенную возбудимость мужа, но особенно ее это не пугало. Беспрекословно во всем подчиняясь мужу, она не привыкла задавать ему лишние вопросы.
Все это очень пугало сына Зевса, но надеялся он перетерпеть эти приступы ужасного настроения, как перетерпел он превратности службы у капризного Эврисфея.
Однажды к Гераклу в комнату вошел встревоженный Иолай и заявил:
Геракл! К тебе гость!
Да? — с любопытством осведомился Геракл. — Так проси его!
Понимаешь, — понизил голос до шепота Иолай, — я не уверен, будешь ли ты рад ему…
Да кто же там, о тысяча молний?
Его имя Ифит! — произнес Иолай и внимательно посмотрел на Геракла. — Оно тебе о чем-то говорит?
Воспоминания снова резанули, как ножом по сердцу. Остров Эвбей, Ойхалия, прекрасная Иола, коварный и злобный царь Эврит…
Зачем же он пришел? — хмуро поинтересовался Геракл. — Путь неблизкий…
Он говорит, что сам тебе скажет! — отвечал Иолай.
Геракл до этой минуты представлял Эврита и общий образ острова Эвбей, а теперь вдруг в подробностях вспомнил, с кем говорил во время того путешествия. «Ифит — это же порядочный человек! Хоть и сын этого прохвоста…»
Хорошо! — сказал Геракл. — Зови сюда Ифита!
Взволнованно вбежал Ифит и опустился перед героем на одно колено.
Приветствую тебя, о доблестный Геракл, в твоем родном доме! — сказал юноша.
Геракл поморщился.
И я рад видеть тебя, Ифит, но к чему эти церемонии? — сказал он строго. — Сейчас же встань, ведь я такой же, как и ты, человек, никакой не царь и вообще, в моем доме будь попроще…
Хорошо, Геракл! — смутился Ифит и встал на ноги.
Много дней и ночей скакал он, пока добрался до Тиринфа, много лишений изведал в пути.
Но вот, наконец, достиг он цели путешествия. Юноша был безгранично рад, что выбрался сюда. С любопытством принялся он оглядывать убранство комнаты.
«Ну что ж, небогато, — отметил Ифит, — хотя во вкусе ему не откажешь…»
Луч солнца из окна падал на гладкую и зеркально чистую поверхность доспехов юноши и, отражаясь в них, рассыпался на тысячи мелких бликов.
Геракл зажмурился.
А теперь присядь и расскажи, что привело тебя ко мне, — попросил сын Зевса.